Виталий Вильчинский - Извилистый путь
— Сурнгин, как ты сегодня себя чувствуешь? — зашел издалека зеленый коротышка, и я понял, что этот мелкий подготовил очередной прикол.
— Да нормально! — сказал гном.
— Ты уверен? — заискивающе сказал гоблин, поднимая и опуская брови. — А ты прислушайся к себе!..
Гном остановился на время, действительно прислушиваясь к своему организму, склонив голову набок и скосив глаза к потолку пещеры.
— Ну, ничего не чувствуешь? — гном мотнул головой, но уже начал подозревать какую-то подставу. — Значит, еще не взяло! Скоро так возьмёт, кислым не покажется!
— Ты что сделал, негодяй?! — взвыл испуганный гном. Зная Мусу, он мог учудить что хочешь!
— Жди, мой дорогой, жди! Гы!
— Муса, мы уже год долбим этот камень, а ты все не можешь успокоиться! — укоризненно произнес я.
— Не, ну ты сам посуди: если бы не Суги, ты бы, да и я, все уже бы давно померли со скуки!
С ним невозможно было не согласиться.
— Тихо!.. — произнес Муса шепотом.
Гном уже занес большую ладонь, чтоб отвесить гоблину мощный подзатыльник, от которого тот отправился бы в полет до ближайшей стены штрека.
— Тихо, я сказал! — зло зашипел Муса.
— Вы слышите?!
Раздался громкий треск, вопли тех, кто возил вагонетку, а потом грохот очередного обвала камней. Он начался при выходе из штрека, и обвал, судя по пыли, поднимавшейся от свалившихся камней, с жуткой скоростью приближался к нам. Гном, гоблин, да и я, наверное, возопили дурным голосом во всю глотку. Ну, а кому хотелось так умереть, и не умирать же с улыбкой на лице, страх заставляет не улыбаться, а пробуждает в груди истерический крик. Вот в пятнадцати метрах от нас рухнул огромный, размером с нашу вагонетку, камень, под нашими ногами камень содрогнулся, раскололся, и мы полетели вниз.
Когда все очнулись, оказалось, что мы лежали на полу пещеры. Вокруг нас были разбросаны обломки камней, прямо над нами нависла огроменная глыба, упершаяся боком в небольшой камень, и именно он удерживал ее на расстоянии сорока сантиметров над нашими лицами.
Истерично всхлипнув, мы осторожно полезли из-под этой нависшей громады, а то не дай Бог что-то случится с этой дрянью, и она как грянет на нас, и останется от бедных рудокопов один «чвырк»!
Отбежав на безопасное расстояние, мы начали рассматривать последствие обвала штрека.
Глыбы камня основательно завалили проход за нами, они громоздились до самого потолка, где гипотетически было отверстие, в которое мы провалились в эту пустоту в породе. Овалом она уходила за наши спины и скрывалась в черноте, которую не могли осветить наши нашлемные фонарики.
— Приплыли… — констатировал факт гном. — Как думаете, завал успеют разобрать до того, как мы помрем от жажды и голода?
Гоблин поправил на плече котомку с нашим недоеденным завтраком, я проверил наличие бурдюка с водой у себя на спине. Во время работы с плеча сбрасывалась одна шлейка, он передвигался на грудь, с него отпивалось несколько глотков, и он вешался на место.
— На раз покушать хватит… и то, не покушать, а понюхать, — сказал гоблин.
— Воды дня на два, если сильно экономить, и пить раз в день по несколько глотков, должно хватить.
Мы угрюмо воззрились друг на друга, в свете фонариков разглядывая наши запыленные лица.
— Скоро закончится вода, начнет мучить жажда… — уныло заговорил Муса. — Мы сделаем надрез на запястье гнома, и будем пить с него кровь. Таким образом, мы утолим свою жажду. Но крови у него не бесконечное количество, и он станет захиревший, и будет обузой. Мы убьем гнома и съедим.
Это было произнесено настолько серьезно, что мы удивленно уставились на зеленого человечка.
— Готовься, Суги. Недолго тебе осталось…. - гоблин подошел ближе, и похлопал того по плечу.
Гном пришел в дикую ярость и с ревом погнался за улепетывающим гоблином, а у меня мелькнула мыслишка, что они уже сходят с ума.
— Суги, успокойся, я шутил! Лучше смотри, тут выход!
Я побежал в том направлении, где мелькали далекие лучики фонарей. И только сейчас обратил внимание на то, что у меня начинает болеть рука, и поднес ее к лицу. Моя ладонь цепко держала кирку. От нервного срыва рука занемела, и мне пришлось разгибать пальцы, чтобы освободить свой инструмент. Я подошел к ребятам, растирая запястье, кирку я повесил в петлю на поясе.
В свете нашлемных фонарей перед нами раскинулась пещера. На ее полу росли кристаллы. Нет, не те, которые были одной из составляющей лампы, хотя и эти присутствовали. Прозрачные, как слеза младенца, с голубоватым отливом.
— Слава богу, мы выжили! — радостно пискнул Муса. — Мы выжили, ребята! Суги, дай я тебя поцелую!
Гоблин, вытянув трубочкой губы и расставив руки, потянулся к Сурнгину.
— Тьфу ты, гадость-то какая! — сплюнул тот в сторону, выставляя перед собой руки. — Уберись, извращенец!
— Да нет, ты не понял! — Муса игриво захлопал ресницами и сально улыбнулся. — Я по-дружески — в щечку!
Гоблин, чмокая губами, показушно широкими шагами направился к взвизгнувшему гному.
— Так, извращенцы, успокойтесь! Смотрите сюда!
Игривые мальчики успокоились и подошли ко мне. Я продолжал стоять, разглядывая громоздящиеся кристаллы, растущие, как стриженые под шары туйки. Разве только из этих шаров выступали разные фигурные отростки.
— Я торчу!!! — вскрикнул гоблин, разглядывая все это искрящееся великолепие.
— Откуда?… — удивился Суги.
— Тормоз, это иносказательно! — поучительно заявил Муса, и замахнулся, чтобы отвесить «тупому гному» подзатыльник. Тот боковым зрением заметил движение руки зеленого, и, вскинув руку, щелкнул гоблина по носу.
— Ай! — обиженно взвизгнул гоблин.
— Кто как обзывается, тот так и называется, — хохотнул Сурнгин.
— А это-то здесь при чем? — потирая ушибленную часть тела, вытаращился Муса.
— Это тоже иносказательно, придурок! — Щелк по уху. — Ты первый полез, вот и получил!
Толстенький коротышка захохотал над своей шуткой, и радуясь за два смачных щелбана другу, он закинул голову, и, подражая Главному Злодею, раскатисто захохотал: «Ха!.. Ха!.. Ха!» Но смех тут же оборвался, так как обиженный Муса подкрался сзади, с двух рук щелкнул гнома по ушам, и закрепил все это дело пенделем от всей души под зад!
— Ха!.. Ха!.. Бу-га-га!
Его смех «Главного Злодея» быстро перешел в довольный заливистый хохот.
— У-у-у-у, сопля ты мелкая! — взвыл гном, и бросился за улепетывающим во все лопатки худющим зеленым другом. Шкарбалеты того гулко бухали по полу (если бы не туго затянуты шнурки эти сапожища давно потерялись бы). Я, посмеиваясь, двинулся за ними, прихватив валяющуюся тут же кирку. Но потом остановился и крикнул вдогонку шалопаям:
