Анатолий Нейтак - Уроки гнева
— Я делаю? Ничего. Уже ничего.
И Хейги не решился задать ему новый, вертящийся на языке вопрос.
В своих странствиях с Владыкой страж успел повидать многое. В гостях у Наследницы он повидал изнутри и снаружи даже те апофеозы скоплений людей в одном месте, что носили имя мегаполисов. Но по-настоящему хорошо Гес знал только один город — Столицу.
Поэтому Диннарк, крупный город на окраине Балийского Союза, сумел удивить его.
Самым дешёвым и доступным строительным материалом в Диннарке было дерево. Даже стены его цитадели были из дерева: огромных, массивных, почти не поддающихся огню дубовых брёвен. Только главная башня, выглядящая ниже, чем на самом деле, из-за своей толщины, могла похвастать бугристой белокаменной кладкой и крышей из тёмной жести.
— Наверно, здесь часты пожары? — спросил Эхагес, оглядывая с верхушки холма море серых крыш: дранка, доски и снова дранка, черепицы не видно.
— Нередки, — согласился Рыжий. (Впрочем, последние два дня Гес даже про себя всё чаще звал его по имени: Тиманом). — Особенно в предместьях, где нанять мага для охранительного заговора на огонь и молнию — роскошь. В богатых кварталах, где заговоры обновляют чуть не дважды в год, пожары тоже случаются. Но чаще мелкие. А окраины горят порой не по одному разу в неделю; и раз в несколько месяцев дома там выгорают целыми кварталами.
— Что же тогда местные не ставят дома из камня, из кирпича?
Рыжий Тиман пожал плечами.
— Дорого. И традиции не те, — заметил Хейги.
Вблизи Диннарк впечатлял ещё больше. Страж понял слова о традициях, когда заметил, что даже самые бедные дома украшает деревянная резьба; а уж богатые особняки, поднимающиеся над деревянной мостовой на два и на три этажа, непременно были покрыты замысловатыми резными узорами от земли до конька крыши. Особенно много их было на ставнях. Иные из них были уже и не ставнями, а просто какими-то ажурными хитросплетениями: цветы, звери, птицы, люди… всё это — разрисованное яркими красками и для сохранности покрытое слоем прозрачного лака. Не удивительно, что ставни нередко были двойными: одни для красоты, а над ними ещё другие, цельные — для тепла и от воров.
(Сохранение тепла, как Гес успел узнать, было в этих местах жизненно необходимо: в середине многоснежных зим морозы порой стояли такие, что плевок замерзал на лету. Слышать об этом было не менее странно, чем рассказы о середине лета, когда в этих же местах земля, если не было дождей, трескалась от жары. На его родных Равнинах погода была куда мягче… может, из-за близости океана? Или — из-за "меньшего наклона оси вращения к плоскости эклиптики"? Некоторые последствия шарообразности планет Гес принимал с трудом. Знание того, что миры, по тверди которых ходят люди, круглые, словно мячи, оставалось для него довольно абстрактным).
— Где остановимся? — спросил страж у Хейги.
— В цитадели, — ответил сотник чуть слишком быстро. — Вам и Савиру как мастерам магии выделят места в доме для гостей. И свите тоже найдётся место.
— Что, и платить за постой не придётся?
— Нет.
— Славно, — заметил Эхагес, выуживая детали из сознания сотника. Хоть и с запозданием, но выяснить, какие приказы тот получил относительно "свиты" и самого Геса, было не лишним.
Увы, "касание смысла" не принесло особых плодов. Отданные Хейги приказы были весьма расплывчаты. Ясно было только, что в цитадели Диннарка с гостями будет разбираться некий маг из Ордена — ну а на случай, если что-то пойдёт не так и чужой маг окажется "излишне воинственным", под рукой есть гарнизон и маги рангом помельче.
Эхагес мысленно усмехнулся. Чего будут стоить все эти предосторожности, если он вздумает шагнуть за Поворот, захватив шишку из Ордена с собой?
Вот именно.
Однако при этом страж не забывал настраиваться на разные части города. У местных свои предосторожности, а у него — свои. Иметь лазейку для возвращения всегда полезно.
Первый миг знакомства, как правило, важнее прочих. Когда Эхагес, Савир, Хейги и Шнур вошли в зал на втором этаже главной башни, где их ожидал восседающий в кресле на возвышении орденский маг, таких мгновений было несколько. Но были и мгновенья не знакомства — узнавания.
Эхагес, сосредоточенный на "касании смысла", собственного впечатления о маге в кресле в первые секунды не составил. Зато поймал направленные на него мысли: "Мальчишка!" — "Однако силён очень…" После этого поймать что-либо стало сложно: обнаружив успешную попытку чтения, представитель Ордена закрыл себя плотным мысленным щитом.
Савир в первое мгновение вспыхнул безмолвным протестом: "Женщина!" Но опыт помог ему точно оценить её способности, так что протест быстро сгладился, придавленный неохотным уважением с ноткой опаски. Хищник признал хищника — и чужое превосходство.
В душе Шнура с привычной безнадёжностью заныла горькая зависть. "Если бы такой дар достался мне! Если бы…"
А внутри Хейги вспыхнуло одно только имя: "Искра!"
Ослабив погружение в чужие чувства и мысли, Эхагес трезво посмотрел на Искру своими глазами. Прежде всего он отметил, что она, как и Ворон, могла бы потягаться силой с Пламенным. Для мага-человека — итог очень внушительный. Умение её, конечно, оценить так же быстро было нельзя; но хоть Искра и выглядела самое большее на тридцать пять, по некоторым оттенкам её мыслей Гес понял, что она давно разменяла седьмой десяток. Если она прожила так долго и так успешно препятствовала старению своего тела силой собственной магии, она просто не могла быть малоопытной.
И ещё — она по-прежнему оставалась…
Нет, слово "красивая", пожалуй, ей не шло. Это лицо с заметной неправильностью крупных черт и в двадцать лет не отличалось красотой, а уж теперь — тем более. "Прелестная"? Нет и нет. Искра даже обаятельной не была, зато была она очевидно сильной, властной и гордой. И вместе с тем… Гес подумал, что нашёл наконец подходящее слово: яркая. Искра была настолько яркой, что мелочи вроде возраста и недостатка красоты становились именно мелочами. Да, прозвищем её наделили очень точным.
Остановившись в десятке шагов от возвышения, Эхагес поклонился не слишком низко:
— Приветствую мага Ордена. Искра, не так ли?
Кивок. Глаза сидящей сияют внутренним огнём, но в их блеске мыслей не прочесть.
— Приветствую тебя, чужак. Ты — Летун?
— Да, это моё прозвище. — Поведя рукой, Гес быстро назвал всех своих спутников. Искра остановила взгляд на Хейги.
— Сотник Хейги? — Лёгкий нажим на первое слово. — Судьба изменчива. Иной раз те, кто был ею обижен, оказываются вознаграждены сторицей.
