Игорь Ковальчук - Бессмертные
— Ну что будем делать? — спросил Мортимер. — Поставишь портал обратно? Или поставишь, но не для меня?
— Поставлю для обоих, — бросил Бейел, не оборачиваясь. — Но позже. Артефакт должен накопить энергию.
— Долго?
— Торопишься?
— Жена в больнице. Я боюсь, в офисе уже лежит список препаратов, которые я должен немедленно оплатить. Мало ли что они могли найти у нее. — Интуитивно Мэл чувствовал, разговор о супруге скорее успокоит Таронта. Тем более о беременной. Бейел не отморозок, которому все равно, кому мстить и как, он не поднимет руку на женщину. Его сейчас нужно убедить, что ликвидатор — обычный человек, с самой обычной жизнью, и убивает он не потому, что ему так нравится, а потому, что иного выхода у него нет.
— Ты женат?
— Недавно.
— Какая безумная женщина пошла за ликвидатора? Она не боится тебя?
— С чего ей бояться? Прекрати ты видеть во мне убийцу. Содержание убийцы в штате Блюстителей Закона противоречит закону. Можешь себе представить, чтоб Блюстители нарушили закон?
Таронт поневоле помотал головой.
— Ну вот, — продолжил Мэл. — Может, в отличие от тебя она понимает, что ликвидатор — не убийца?
— Ну да, конечно, благодетель, дарующий надежду на будущую жизнь. Ну-ну… Послушай, Мортимер, ты ее любишь?
— Очень. — У Мэлокайна дрогнул голос. Бейел смотрел на него сосредоточенно.
— Не врешь, — сказал он себе. — Вот скажи, глядя мне в глаза — я увижу, если соврешь: если она выродится, убьешь ее?
— Нет, — глядя ему в глаза ответил Мэл. — Ликвидатору не нужно ликвидировать женщин. Нет такой необходимости, женщины-вырожденки умирают сами, и довольно быстро.
— Ну а допустим, она бы не умерла сама. Такое удивительное исключение. Ликвидировал бы?
— Да. В надежде увидеть ее снова, благополучной, здоровой. Только так можно сохранить надежду. Я не смог бы смотреть на ее мучения, ликвидировал бы.
— И рука бы не дрогнула?
— Нет. Единственный путь принести легкую, быструю смерть — ударить точно и без колебаний.
— А сына? Своего сына смог бы ликвидировать?
— Смог бы. Быстро и без колебаний. Несколько мгновений Таронт молча смотрел на Мэла.
— Ты сумасшедший, — сказал он медленно. — Просто чокнутый. Мне говорили, что все ликвидаторы чокнутые. Да уж. Вижу, ты-то точно свихнулся давным-давно. — Он отвернулся и махнул рукой. — Ладно. Проехали. Убогих и чокнутых я не убиваю. Принципиально.
Еще несколько часов им пришлось просидеть на маленьком скалистом пятачке плато, почти плечо к плечу, слишком близко, чтоб чувствовать друг к другу ненависть. Когда это чувство слишком сконцентрировано, да еще на малом пространстве, оно, какое-то время накаляясь, поневоле начинает пережигать само себя. Через полтора часа злобного молчания Бейел вдруг поймал себя на том, что обстоятельно рассказывает Мэлу историю своей жизни.
Он рассказал и о рождении сына, и о его учебе, и о том, как он рвался в Военную Академию, а его не взяли. И что у него так и не появилось детей, и как жена ушла от него с грандиозным скандалом. Да и у самого Бейела не ладилось с семейной жизнью. Жена ушла от него год назад, когда умер сын. Впрочем, она — странное дело — не жаждала крови ликвидатора. Ни о чем не говорила, ни в чем не упрекала — просто ушла. Наверное, утомилась от ухода за сыном-вырожденцем. Это ведь очень нелегко. А после его смерти ничего ее больше не держало, вот она и ушла.
— Да, тяжело, — согласился Мэлокайн. — Очень даже. Могу себе представить. Брось. Если любит — вернется. Она просто устала. У тебя впереди долгая жизнь, все впереди, успеешь вскружить ей голову заново.
— Если ты не явишься ко мне, — тупо ответил Таронт. — По мою душу.
— Не явлюсь. Ты совершенно здоров. Чистейшая энергетика. Ни намека, ни следа.
— Гм… Это радует. Раз так, то в кого же мой сын? Не в жену же? Она тоже не вырожденка, и никаких признаков.
— Не ломай голову. Причины предрасположенности могут быть самые разные. Ну например, твоя жена, когда была беременная, попала в зону аномалии или просто погуляла под магическим каналом.
А может, вы просто друг другу не подходите. Ну понимаешь, энергетика не сочетается. Это бывает, и нередко. Ребенок, появившийся от такого союза, предрасположен, хоть и не обязательно становится вырожденцем.
— Я вижу, тут у тебя целая наука.
— Ага. Прежде чем взяться исполнять первый список, я перечел все книги по этому вопросу, какие смог найти. У Блюстителей он разработан очень здорово. Целая библиотека трудов, особенно много диссертаций. Как только в Магической Академии кто-нибудь защищает диссертацию на эту тему, на нее тут же — гриф секретности и в хранилище. Секретное.
— Но тебя-то допустили.
— Я вроде как специалист. Имею право знать. Хотя, честно говоря, в упор не понимаю, почему подобную литературу надо скрывать. Наоборот, обнародовать, чтоб все читали. Чтоб все знали.
— Чтоб знали, кому с кем можно сходиться?
— Знаешь, если хочешь узнать, сочетается ли твоя энергетика и твоя генетика с теми же параметрами у твоей невесты, можешь сходить в соответствующий центр и сдать анализы. Сам прекрасно знаешь.
— Ну конечно. Да этот центр давно разорился бы, если б не был объединен с Генетическим Банком данных.
— А все потому, что, влюбившись, люди вовсе не хотят знать, соответствуют ли они друг другу. В состоянии одержимости друг другом они считают, что все знают лучше всех. И лишь потом, обжегшись разок-другой, могут собраться туда. Но обычно уже поздно.
Таронт и Мортимер мирно беседовали, сидя в незнакомом им мире, глядя сверху на сосновый лес, где то и дело мелькали спины крупных диких животных — то медведя, то оленя, но надо же было чем-то занять себя. А уж когда беседа завязалась, то ничто не может помешать возникающей симпатии. Через три часа болтовни Бейел обнаружил, что артефакт уже вполне зарядился, и, повозившись, сумел поставить портал обратно в Асгердан, в разгромленное кафе.
— Да уж, — сказал Мэл, подбирая с травы свою брошенную куртку. — Из-за того, что я не был понят верно, тебе, похоже, придется отвечать перед судом.
— Да я понимаю, — отмахнулся Таронт. — Сам виноват. Ладно. Я же знал, на что иду. Ничего.
В кафе дежурила полиция. Бейела схватили сразу, как только он появился в зале, Мэла схватили было тоже, но, разобравшись, кто он, отпустили. Старшина отряда, молодой лейтенант, даже взял под козырек.
— Опять за вами охотятся, мистер Мортимер? — спросил он, кривовато улыбаясь.
— Да вот… — Мэлокайн развел руками.
— Опасная работа, верно? Поедемте, напишете заявление.
— Нет, я не буду.
— Не будете? — удивился полицейский. — Но нападали-то на вас. Имеете право на компенсацию.
