Наталья Гладышева - Такой любви не бывает
Сергей, на подгибающихся ногах вышел из здания. Плюхнувшись на водительское сиденье, он устало откинулся на спинку. Процесс вытаскивания воспоминаний, вещь пренеприятная, и возможная, только с согласия того, у кого надо в мозгу поковыряться. Иначе, личность просто приходится ломать. Тогда от человека остаются только моральные обломки. Внешне здоровые, такие люди становятся настоящими сумасшедшими. Не удивительно, что Сергей устал. И так сильно, что еще долго сидел, пытаясь выплыть из расслабляющего тумана.
Повинуясь внезапному импульсу, завел машину, и не поехал в свою ныне одинокую квартиру, а повернул туда, куда захотелось ехать. Бездумно, отрешенно, он вел машину, совершенно не задаваясь вопросом направления. И не заметил, как проехал половину города. Очнулся только тогда, когда понял, что остановился у какой-то девятиэтажки. Как он здесь оказался, вспомнить так и не смог. Просто устало уронил голову на руль, в беспамятстве заглушил мотор, и заснул.
Когда Сергей проснулся, на дворе был уже вечер. Ноющее ощущение в районе сердца усилилось до невыносимых величин. Растер левую сторону груди в надежде, что боль отступит, но она не хотела сдавать свои позиции. Задумавшись, он не заметил, как разблокировал дверь, достал ключи из замка зажигания и вышел из машины. Действуя на автопилоте, мужчина закрыл дверцу автомобиля, привычно нажал кнопку на брелке, и медленно переставляя ноги, как во сне вошел в десятый подъезд и поднялся на пятый этаж. Только нажав кнопку, у обитой черным дермантином двери, он очнулся от своего сомнамбулического состояния.
Пока мы ехали в метро, я размышляла. Мыслей было много. Они толпились и галдели, путаясь и не давая мне возможности увидеть всю картину целиком. Я перескакивала с одного на другого, и так и не могла понять, где могу совершить ошибку, а где нет. И Лиля. Своим уклончивым ответом, она практически признала, что помогла своими знаниями выбраться мне из больницы. Да и потом. В этом разговоре, когда она говорила об управлении телом. У меня сложилось впечатление, что она говорит не о том, чтобы откуда-то прилететь погостить, а так, словно я должна пододвинуться, освобождая ей место. Или это опять мои домыслы? Но она практически прямым текстом созналась, что так и находится в моем теле. Как быстро я научилась считать его своим. А ведь это я подлая захватчица, не имеющая права находиться здесь. Мое время давно прошло. А я все живу. Как долго это продлится? И не ловушка ли ее предложение уступить управление телом ей? Ведь может статься, что она совсем не прочь пожить еще. Молодая активная девушка и так легко отказывается от жизни. Мне кажется это неправдоподобным.
А готова ли я отдать украденное истинной владелице? По всем нормам морали, я должна удалиться, даже не вступая в борьбу. Но самое страшное в этой ситуации, то, что я хочу жить. Жить, любить, страдать. Не хочу возвращаться в ту пустоту, которую уже посещала однажды. Но смогу ли что-нибудь сделать, если на тело предъявит права его истинная хозяйка? Хотя шансы у меня есть. Если она при ритуале не смогла отстоять свое право, значит не столь и сильна. И вся эта история с дневником. Не выдумала ли она ее? Сложно сказать. Со всеми суматошными событиями последнего времени, я уже запуталась в том, кто враг мне, а кто друг. Пожалуй, единственный человек, которому можно доверять, это Михаил. Мысли перескочили, на проведенную вместе ночь. В очередной раз удивилась своему спокойствию при обдумывании того факта, что именно Миша причина всех моих бед. Почему я так спокойно это воспринимаю? Может потому, что более страшной виной мне кажется вампиризм мужа? Этого подлеца, который, не задумываясь, использовал меня в своих целях. Человек, для которого я была не более чем дойной коровой, заслуживал страшной кары, и я мечтала о том моменте, когда доберусь до обещанного Мишей спокойного пристанища и попробую отомстить Сереге. Вот это будет действительно удовольствие. В отличие от Сережи, Миша действовал из более благородных побуждений. На чаше моих весов, личная выгода проигрывала мести.
Мы ночью с ним поговорили о многом. Об очень многом. Но я так и не решилась задать вопрос. Главный для меня. Он ли был тот любовник из снов и видений? Но пока это оставалось для меня загадкой, впрочем, как и реальность привидевшегося. Почему не может быть так, что я все это придумала? Придумала от одиночества, от ощущения собственной ненужности. И он, мой мифический любовник, просто выдумка. Тень, прошедшая по краю сознания? Сложно сказать. Я так до сих пор не определилась что правда, а что нет, в происходившем и происходящем. А стоило бы соображать быстрее. Чувство, все ближе подбирающейся беды, постепенно усиливается. Как и чувство что, изменить я ничего уже не смогу.
— Приехали, — тронул меня за плечо Михаил, и я стряхнула с себя грустные размышления.
Мы вышли из метро. Держась за руки, мы дошли до девятиэтажного, как сообщил Миша, дома. Поднялись на лифте, на пятый этаж. Мой любовник, не выдуманный, реальный, зазвенел ключами. Щелкнул замок, и он помог мне войти.
— Вот и наше временное жилье, — отбросив в сторону сумку со своими вещами, мужчина обхватил меня за талию и привлек к себе.
— Временное? — грустно отозвалась я. — Нам скоро опять придется уходить?
— Ну, несколько дней здесь пожить мы себе позволить сможем. Работу мне, правда, придется бросить, но ничего прорвемся. Ведь у меня есть ты, — улыбнулся он мне в ухо и прижал меня к себе сильнее. — Как насчет неприличного предложения опробовать новую постель на новом месте? Или ты устала?
— Устала, — вздохнула я, чувствуя его разочарование так ясно, и тут же лукаво продолжила. — Но от опробования постели не откажусь.
Жаркий поцелуй стал мне наградой. И пусть осталась позади бессонная ночь. Пусть. Пусть позади выматывающая дорога. Все пусть. У нас с ним, это поняла только сейчас, осталось так мало времени на счастье. И я собиралась, ту передышку, которая у нас есть использовать по полной программе. И мысли о том, что от таких игр родятся дети, не омрачала моего сознания. Я так привыкла к тому, что бесплодна. Поэтому совсем не думала предохраняться. Да и зачем? Если впереди неизвестность, способная закончится нашей с ним смертью.
До серьезного разговора мы добрались не скоро. Не до того было. Сначала следовало утолить жажду друг друга, потом отдохнуть, потом поесть и поспать. А вот после, пришло время для задушевных бесед. Мою повесть о являющейся Лильке во сне, мужчина выслушал молча. Хмурый, он долго думал, а потом вынес вердикт:
— Мы добудем этот дневник. И попытаемся сделать все, чтобы ты осталась в живых. Твоя Лилька не вызывает у меня доверия.
