Елена Бычкова - Заложники Света
ГЛАВА 21,
в которой «лурий защитник» продолжает делать глупости
Я медленно повернулся к дому, из которого только что вышел. Там внутри были люди, я все еще помнил их запах. Несколько ступенек, дверь, которую можно выбить одним пинком. Бесшумно подкрасться, схватить за горло. Нет мужа не трогать, я не ем падаль.
И вдруг откуда-то издалека приплыло ощущение боли. Не моей. Чужой и в то же время близкой, знакомой. Меня кто-то звал, просил вернуться. Требовал ответа. Медленно, почти не понимая, что делаю и зачем, я размахнулся и со всей силы ударил по каменной стене дома. Зашипел от боли, стиснул ушибленную ладонь здоровой рукой. Помотал прояснившейся головой. Инстинкт самосохранения, будь он неладен. Так, пора сматываться, пока способность ясно соображать не прошла. А то снова потянет охотиться на смертных.
Я сосредоточился, открыл телепорт и нырнул в него.
«Приземлился» уже в нашей комнате. Гермия вскрикнула, шарахнулась в сторону, когда прямо перед ней из пустоты возник демон со зверским выражением физиономии. Выронила блюдо, и оно эффектно разбилось, ударившись об пол.
Прежде чем девица заорала или хлопнулась в обморок, я принял обычный облик и грозно рявкнул:
— Тихо! Это я!
Она зажмурилась, всхлипнула, а потом вдруг завизжала непереносимо тонким голосом:
— Никогда! Никогда не смейте! Меня так! Пугать! Пожалуй, еще немного, и эта сумасшедшая бросится на меня с кулаками.
— Спокойно! Энджи, Атэр дома?
На мгновение лицо Гермии приняло растерянное выражение и тут же сморщилось плаксиво.
— Я не смогла его удержать! Он ушел!
— Кто?!
— Энджи!
Из спальни появился хмурый Атэр:
— Чего орете?!
— Где Энджи?
— Откуда я знаю!
— Он в городе?!
— Да! Да!! Я тебя звал! А ты не пришел! Где ты шлялся, когда был нужен здесь?!
У меня перехватило дыхание от подобной наглости.
— Я был там, где я был!
Еще не хватало отчитываться в своих поступках перед этим сопляком.
— Ты обещал приходить, когда позову! Ты слово дал!
— Лурий Гэл! — Гермия не выдержала и вмешалась в нашу перебранку. — Энджи…
Могла бы и не напоминать. — Дай булавку, иголку, что-нибудь острое.
— Что?! Зачем?
— Ты можешь не задавать вопросов?! Просто сделай! Девушка отколола фибулу от хитона и протянула мне, не понимая, как это украшение может помочь спасти Энджи. Я взял изящную безделушку и медленно воткнул острие в ладонь.
Гермия охнула испуганно, Атэр открыл было рот от удивления, но тут же закрыл его и вернул на физиономию надутое выражение. Я посмотрел на каплю черной крови, выступившую из ранки, и приказал: — Из дома не выходить. Двери-окна закрыть. На стук не отвечать. Я скоро.
И телепортировался, прежде чем эти двое вступили со мной в пререкания.
Черная, раздражающе-соблазнительная волна снова подползла ко мне, но очередной укол булавкой прояснил сознание. Я закрыл глаза, пытаясь почувствовать единственный светлый огонек в общем темном безумии. Расстояние не имеет значения. Где бы он ни был — в паре шагов или на другом конце города, все равно найду.
Я стоял на площади напротив нашего дома, там, куда перенес меня телепорт, и напряженно «принюхивался». Рэйм дрожал, вибрировал, сотрясался. Естественно, на энергетическом уровне, в мире материальном дома и статуи оставались на своих местах. Фибула Гермии помогала неплохо. Интересно, что станет с моей ладонью к утру?
Ангел нашелся в Нижнем городе. Я почти видел белый след, тянущийся в грязных трущобах. Ему. было больно тяжело, но он был жив. Пожалуй, Энджи удивился бы, если узнал, насколько крепко мы с ним повязаны. Хотя, может быть, сейчас он тоже чувствует меня, мой голод и злость.
Я не успел поменять образ, даже очнуться от своих размышлений, как вдруг на меня налетела толпа людей. Человек десять. Все в дорогих, нарядных одеждах и все в состоянии, очень похожем на легкое помешательство. Они хохотали и истерически выкрикивали какой-то бред. От них несло вином, благовониями, диким страхом и возбуждением. Меня обошли со всех сторон, закружили и потащили следом за собой. Первое естественное удивление прошло, когда я вспомнил, что по-прежнему выгляжу как человек.
На моей шее повисла визжащая, размалеванная девица с разорванной на груди одеждой. Отодрать от себя истеричку получилось не сразу. Но ее место тут же занял молодой человек с бледным вытянутым лицом и безумными глазами. Он вцепился мне в лорику и заорал с восторгом:
— Ты солдат? Из городской когорты? Я узнал! Идем с нами! Идем с нами, брат! Сегодня ночью все решится!
Мне порядком осточертели смертные обоих полов, поэтому я с наслаждением вмазал ему прямо по фанатичной физиономии. Парень шмыгнул разбитым носом, но, кажется, J даже не почувствовал боли.
— Идем! Скорее! Они не будут ждать!
— Куда?! — Я попытался задержать его. — Куда вас всех несет? Кругом демоны! Орава голодных тварей.
— Мы ищем его! Высочайшего наслаждения, которое может дать только смерть! Мы ждем его целый год! Мы готовились к нему! — орал парень, вырываясь из моих рук. — И только повелители смерти могут подвести нас к самому краю! Дать заглянуть в ее глубины, но не сорваться! Удержать и позволить насладиться великой картиной всеобщего хаоса и гибели.
Искатель наслаждения захрипел и забрыкался активнее, — видимо, я слишком сильно натянул одежду на его горле.
— Придурок! Кому ты нужен?! Какие глубины?! Иди домой, пока не поздно!
Естественно, он не внял моим предостережениям, вырвался с безумным воплем и, расталкивая приятелей, бросился бежать. Честное слово, Рэйм окончательно свихнулся! Еще несколько минут компания бесновалась вокруг меня, а потом понеслась в Нижний город.
Мне нужно было в ту же сторону. Снова приняв образ низшего демона, я пошел следом за молодыми безумцами. Можно было не торопиться. Через пару кварталов я увидел их всех. Только вряд ли они получили то самое наслаждение, к которому стремились, отталкивая друг друга локтями. Первой на дороге валялась раскрашенная девица. У нее была сломана шея и разодрана спина. Шелк хитона исполосован в тонкие ленточки. Можно было выбрать менее болезненный способ самоубийства. Затем молодой идеолог, которому я разбил нос. Кажется, у него не хватало кое-каких частей тела. А потом и все остальные — один за другим. Бесформенные груды разноцветных окровавленных тряпок.
Истошно вопя, навстречу вылетел человек в одежде, расшитой золотом, — еще один поклонник мучительной смерти. Слепые, белые от ужаса глаза с точками зрачков, перекошенное лицо — жалкая, гнусная картина. Он увидел мою демоническую фигуру, заскулил, плюхнулся на колени, завыл, раскачиваясь из стороны в сторону:
