Людмила Астахова - Дары ненависти
«Она тебя быстро научит хорошим манерам, змеюка».
«Ах, мне, оказывается, манер не хватает?! Вот и разговаривай с ролфийкой, раз тебе она так нравится. Посмотрим, услышит ли она соплеменника».
Больше Джона с призраком ролфийского предка не общалась. Зато она сделала еще одну неловкую попытку освободить руки, но только снова стукнулась шишкой и тихонечко заскулила от боли, потревожив тем самым свою пленительницу.
Грэйн и Джона
Грэйн разбудил волк — тот самый белый волк Оддэйна,
что уже приходил однажды в ее сон. И вот он явился снова, лег рядом и положил лобастую голову на колено ролфи, вздохнув, как человек. Грэйн-во-сне неуверенно улыбнулась и протянула было руку, чтоб коснуться серебристого меха, но посланец богов уклонился от неловкой ласки и посмотрел на нее одновременно с гордостью и печалью. А потом встал и ткнулся ледяным влажным носом в щеку эрны Кэдвен:
«Проснись, эрна. Разве ты не чуешь взгляда врага?»
И Грэйн немедля почуяла — и проснулась, не успев согнать с лица блаженную улыбку. Впрочем, неуместное благодушие мигом покинуло эрну Кэдвен.
«Я спала! — с ужасом осознала ролфи. — Кровь Локки, я спала! Но где… О! Вот она!»
Добыча была на месте, такая же спеленутая, как и прежде. Грэйн выдохнула и потерла шею, прогоняя вязкие остатки дремоты. И пробудилась окончательно, встретив неподвижный холодный взгляд грязно-синих шурианских глаз.
«Ого, как взглядом-то сверлит, гадина!» — усмехнулась про себя ролфи, а вслух сказала, борясь с зевком:
— А! Вот вы и очну-у-улись, графиня…
Приветствие вышло с подвыванием, да и вообще, не слишком-то любезное вышло приветствие. Особенно подпортило его непроизвольное клацанье зубов в конце. Но, с Другой стороны, шурианская пленница была последней, с кем Грэйн желала бы любезничать. Эрна Кэдвен поднялась и слегка качнулась вместе с баржей, ловя равновесие. Ноги болели. Голова тоже. Скверно.
Однако теперь все-таки надо соблюсти хотя бы видимость необходимого ритуала — на этом, помнится, Конри и Священный Князь настаивали особо.
— А раз очнулись, — хмуро продолжила Грэйн, — так сделаем все по правилам.
Пленница ответила невнятным, но очень недовольным мычанием через кляп.
«Нет! Эйккен, ты когда-нибудь видел подобную наглость?!» — мысленно возмутилась Джона.
Но подлый пращур демонстративно молчал. Доволен, стало быть, жареный пес!
— Итак… — Ролфи подошла к добыче и бесцеремонно ощупала шишку на ее затылке. Мычание сменилось стоном. Впрочем, опасности для жизни пленницы шишка не представляла — Грэйн мимоходом порадовалась тому, как удачно приложила шуриа рукоятью скейна.
Если бы не кляп, то, видят Великие Духи, графиня бы самым бесстыжим образом попыталась укусить мучительницу. Грубая девка вертела ее, словно куклу.
— Жить будете, — девушка ухмыльнулась, демонстративно показав зубы. — А вот насколько долго и счастливо, зависит уже от вашего поведения, графиня… Так. Леди Джой… Джойа… тьфу, ну и поганый же язык в вашем Синтафе! Леди Джоэйн Алэйа, графиня Янэм… Янам… нет, положительно можно сломать себе челюсть, выговаривая это… графиня Янэмарэйн?
«Джоэйн?!» Шуриа словно в прорубь целиком опустили, а не только голову, как несколько сотен лет назад сделал Эйккен со своей жертвой. Случайность ли это или знак судьбы? Теперь Джона даже радовалась кляпу, иначе мерзкая девка-ролфи увидела бы, как у гордой графини мелко, предательски трясутся губы.
Яда в ответном взгляде пленницы было столько, что он чуть ли не выплескивался, но мелькнуло там и еще что-то. сродни мгновенно подавленному ужасу — и тут же пропало. Вообще-то неплохо держалась она для поганой шуриа, тут Грэйн решила быть справедливой. Совсем даже неплохо.
— Это был не вопрос, шуриа. Я прекрасно знаю. Кто вы, и некоторое время уже можно сказать, знакома с вами заочно. Позвольте представиться: Грэйн эрна Кэдвен, прапорщик вспомогательных войск Его Священной Особы Вилдайра Эмриса. Честь имею! — И, рассудив, что вытягиваться во фрунт и щелкать каблуками ради имперской гадюки будет слишком уж большой честью, ограничилась резким кивком. — Сим объявляю вам, графиня, что отныне вы пленница моя и ролфийского оружия. Задачей моей является доставить вас живой… — Грэйн намеренно не стала добавлять «и невредимой», чтоб шуриа оценила нюанс. Та оценила, по глазам было видно.
Джона снова сдержалась, чтобы не слишком громко и заметно сглатывать слюну, ставшую вязкой и желчно-горькой.
«Оддэйн и его свора! Морайг могучая! Да ты, змеюка, удостоилась чести быть похищенной по приказу самого Священного Князя! Немедленно скажи девушке: «Спасибо». Вот что значит настоящая ролфийская кровь! Моя кровь!»
Покойный дедушка испытывал острейший приступ патриотизма. Даже не видя его глазами, леди Янамари могла вообразить, как он раздувается от гордости и самомнения. Очень удобная позиция: чуть что не так — виновата «змеюка», а честь быть похищенной подручной Вилдайра Эмриса, естественно, вызвана наличием в змеюкиных жилах капли крови великого эрна Янэмарэйна.
Пусть тешится, жареный пес. Но что же понадобилось Священному Князю от леди Алэйи? Да еще таким… брутальным способом.
— …вы, несомненно, уже понимаете, куда именно доставить, — продолжила ролфи, насладившись паузой. — И к кому. Дальнейшая же ваша судьба уже не в моей воле, но во власти того, чьи приказы я выполняю. И вы, надеюсь, уже догадываетесь, кого я имею в виду. Ведь догадываетесь, не так ли?
Угадать, кому подчинялась девушка-офицер, было, в общем-то, совсем нетрудно. Конри! Кому же еще? И лорд-секретарь Рэналд эрн Конри — это не тот человек, в чьих руках Джоне хотелось бы очутиться.
Пленница нехорошо прищурилась, наверняка уже измысливая способы побега. Ну-ну.
— Далее, — Грэйн села рядом и устроилась поуютней, скрестив ноги; легонькую графиню она приподняла так, чтоб та полусидела в своих путах, опираясь спиной на какую то бочку. Теперь глаза их были на одном уровне, и такое положение, конечно же, должно было добавить речам откровенности. — Повторюсь, что в мои обязанности входит довезти вас живой, а потому я буду поить и кормить вас, а также защищать вашу честь и жизнь. Но предупреждаю, что попытка побега закончится для вас печально Есть множество способов сделать существование пленника невыносимым — кому, как не шуриа, это знать! В наш просвещенный век некоторые древние методы убеждения были незаслуженно забыты, но ведь нас, ролфи, недаром прозывают бешеными. Попытайтесь улизнуть, леди Джоэйн, и на своей шкуре это испытаете. Сейчас я освобожу вас от кляпа, и вы, несомненно, сразу же попробуете закричать, позвать на помощь… Но прежде чем начинать кричать, подумайте, а кто здесь может вас услышать? — ролфи оскалилась и облизнулась. — Мы находимся сейчас в трюме баржи, что идет вниз по Лаирдэйн к морю Кэринси, и помимо нас на борту ее наберется с десяток матросов, мужчин грубых и некуртуазных. Не думаю, что вы успеете оповестить их о своем титуле и состоянии, буде нас тут обнаружат. Так что боюсь, что не смогу позволить вам нарушить наше уединение. Впрочем, вы, конечно же, можете рискнуть. Скажу больше, — Грэйн наклонилась поближе и вкрадчиво понизила голос, — я прямо-таки мечтаю, чтоб ты попыталась уползти, имперская гадюка. Так что попробуй, попытайся, дай мне повод избить пленницу…
