Три сестры. Диана (СИ) - Сдобберг Дина

— С точки зрения обороны, идеально спроектировано. Видно всё, что происходит на внешней, но сам находишься так сказать в глухом тылу. Если враг, каким-то образом прорывается вовнутрь, то его расстреливают из луков или арбалетов, закидывают камнями с двух сторон. Просто какая-то средневековая вражеловка. — С явным одобрением рассматривал он карту. — Да уж, в чëм-чëм, а в таланте военного инженера этому Лансу не откажешь. Такую фортецию отгрохал.

Сам замок и постройки были смещены ближе к крепостным воротам. А две трети внутренней территории занимали парк и пруд, подпитываемый несколько крупными ключами. В более поздние времена, точнее во времена ссылки сюда последней хозяйки замка из рода Вестаранов, часть внутренней стены снесли, как и некоторые постройки, чтобы получить парадную площадь перед крыльцом замка, а внутренний колодец переделали в ныне заколоченный фонтан.

Сейчас в совещательной комнате собрались все взрослые, кроме наставницы Дафны и тех йерлов, что сейчас дежурили на территории. Я, подойдя к доске так, чтобы не загораживать собой карту, обводила по контору стены и парк.

— Во-первых, на улице сейчас тепло. А посильный физический труд на общее благо никому ещё не навредил. — Начала объяснять я свою позицию. — Во-вторых, мы сразу очищаем от завалов огромную территорию, фактически, две трети имения. В-третьих, уборка парка не требует никаких финансовых затрат, а для нас это даже сейчас весьма важный момент. В-четвёртых, я успела погулять в парке. Там огромное количество веток, то есть хвороста. Поваленных брёвен и сухостоя. Нам такого запаса дров хватит на два года без всякой экономии. А так это всё просто гниёт.

— Вот это всё я как-то не посчитала, а у вас вон как складно выходит. Вроде по-другому сделать и не получается, — согласилась со мной Филиппа.

— Так ты ж кухарка, а не леди, чтобы таким поместьем управлять. Зато пусть попробуют запомнить где и что у нас на кухне, — хмыкнула Мальта.

— И есть ещё пятый момент, — вздохнула я. — Преступник как-то пробрался в замок, за стены. Или Лика смогла выйти. Но очевидного второго выхода с территории нет. Возможно, мы найдём что-то подозрительное во время уборки. А если нет, то на две трети сократим территорию поисков.

— Вы уж извините, леди, но не зря Браун о вас предупреждал, что вы с головой и понятием, хоть и баба. — Произнёс йерл Волд, оставленный старшим в отряде охраняющих нас йерлов. — Но тогда это уже не уборка парка, а поисково-розыскные действия, а значит вы должны разрешить привлечение к уборке йерлов и жителей городка, помогающих управе на общественных началах.

— Руки будут не лишними, так что приводите, — улыбнулась я. — Думаю, жителям города очень интересно побывать здесь, а повода лучше, чем помощь, и не придумать.

Уже со следующего дня мы приступили к превращению этого плана в жизнь. Но это было не единственное грандиозное изменение в нашей жизни.

Первым, и самым значимым для меня, стало появление леди Лидии на пятый день после отъезда лорда Карла. Она не просто приехала, она ещё и привезла огромную для нас сумму денег в качестве благотворительного взноса на нужды пансиона. После недолгого совещания было решено, что самой большой необходимостью сейчас является ремонт крыши и замена окон и дверей в замке. Благо, Филиппа и Мальта утверждали, что в городе есть кровельщики, лучше которых и в столице не найти, и что с работами на высоте они тоже справятся.

Но ещё, появление матери Дианы означало очень сложный для меня разговор. Я и Гена решили, что примем родителей Генриха и Дианы, как приняли их обязательства. Но сообщать о том, что на самом деле мы другие люди, не станем. Однако это решение не отменило моих переживаний по поводу Лидии. Почему-то знание о Микаэль меня не тяготило. Торопило к ней, увидеть, взять на руки… Словно связь, что должна быть между матерью и ребёнком, передалась моей душе вместе с плотью и кровью. И ни разу у меня не возникло сомнений по поводу дочери. А вот Лидия…

У меня была мудрая и любящая мама. Иной я не приму. Не смогу. И я решила действовать по ситуации.

Сразу по приезду поговорить у нас не вышло, слишком много было вокруг невольных свидетелей. Побеседовать леди Лидия пригласила меня на внешнюю крепостную стену. Мы медленно шли по широкому проходу, защищённому от ветра зубцами стены с двух сторон. Мы молчали, только шорох юбок и негромкий стук каблуков по камню. Не сговариваясь, мы остановились между двумя высокими надвратными башнями.

— Юность порой слишком жестока, — произнесла леди Лидия, глядя вдаль, туда, где тьму над руинами Орливуда временами прорезали неяркие всполохи.

Местные давно к ним привыкли, и объясняли тем, что помимо торговли Орливуд славился тайным в те времена искусством изготовления зеркал. Вот и отражается лунный свет, падающий на осколки.

— Ещё чаще она бывает глуха, — ответила я. — Не слышит того, что надо бы. Не помнит и не замечает.

— И боится признавать свои ошибки, — с улыбкой повернулась ко мне Лидия. — И чем чудовищней ошибка, тем больше страх.

— Ты считаешь Микаэль всего лишь ошибкой? — нахмурилась я.

— Нет, — покачала головой Лидия. — Рождение Микаэль единственное, что примиряет меня с теми событиями. Это искупляет в моих глазах многое. И доверчивость, и откровенную глупость, и женскую слабость. Тем более, что до рассказа Карла я считала, что отцом Микаэль является Альбус. И искренне рада, что он всего лишь дядя. Я так удивлялась, как у такого неприятного до омерзения человека, могло родиться такое чудо, как Микаэль. А всё остальное, Диана, уже лично твоя глупость, трусость и тщеславие.

— Кажется я была не лучшей дочерью и отвратительной матерью, — вздохнула я.

— Знаешь… Я терпеть не могу слова «если бы». Всё свершилось, а существующее уже не отменить. Но можно исправить, — взяла меня за руки Лидия. — И откровенно говоря, я даже рада твоему падению с той лестницы. Кажется в этот момент ты поняла, что теряешь что-то куда более весомое и важное, чем репутация и положение в обществе. И в тебе проснулись достаточные силы, что сотворить поворот в твоей судьбе, дорогая. А мать, мать всегда сможет забыть глупые обиды между ней и дочерью. Тем более, когда я смогу открыто наслаждаться положением бабушки.

— Спасибо, — посчитала я себя обязанной поблагодарить Лидию. — Это ведь благодаря тебе появился шанс вернуть Микаэль.

— Диана, — смотрела она в мои глаза с заметным волнением. — Скажи, я ведь не ошибаюсь? У меня же с появлением внучки вернулась и дочь?

— Да, мама, — произнесла я это очень важное слово, понимая, что не придаю свою маму и не отрекаюсь от неё, а лишь дарю немного счастья ещё одной женщине. — Если ты позволишь.

Обид, нанесённых матери, в памяти Дианы хранилось предостаточно.

— Глупая, какая же ты у меня глупая гордячка, — обняла меня леди.

Леди Лидия вместе с наставницей Дафной всё время проводила с девочками, позволяя остальным тратить время и силы на работу. И кажется, что во время того разговора она сбросила не просто огромный груз непонимания с дочерью и тревог за внучку, но и несколько лет. Или это так её меняла открытая и радостная улыбка.

Докатилась до нас и взрывная волна от предсказанного Генкой скандала. Буквально через пару дней после приезда леди Лидии, во двор замка въехала дорожная карета с гербами графов Барсев. Я напряглась, ожидая неприятностей. Худощавая фигура леди Саманты Барсев, затянутая в идеального пошива бежевое платье, казалась мне просто штандартом приближающихся проблем. Не успокоила меня и вышедшая из экипажа следом за матерью Талиана, единственная дочь вдовствующей графини. Замученная строгим воспитанием матери и слабым здоровьем, о котором все были наслышаны, Талиана тем не менее с явным любопытством осматривалась по сторонам. С не меньшим любопытством рассматривали и её. Причём сразу Майкл и Эля.

— Леди Пембрук, дорогая, — поспешила ко мне графиня, да так резко, что я чуть не шарахнулась в сторону с её дороги.