Галина Ли - Своя дорога
Не нравилась мне долгая дорога по воде. Оно и понятно, места незнакомые, мы будем как на ладони, а вот берег, сквозь плотные заросли тростника, и не разглядеть. А что-то опасное там определенно водится, ведь не даром учинарки оставляли на ночь на суше только рассыпанный для просушки рубленый тростник.
После заката я подолгу засиживался у остывающего очага, в надежде услышать подозрительный треск, но все заглушали оглушительные крики огромных лягушек.
Интересно, могла ли эта неведомая сила потревожить покой нашей заколдованной подруги? Не то чтобы этот вопрос сильно меня беспокоил, но оставаться в неведении я не любил, а потому в предпоследний день взял проводника и ушел в лес.
Дорога к могиле Таниты нашлась с трудом. Память, такая обычно услужливая, неожиданно подвела — я заплутал в густой молодой поросли на подходе к заколдованному месту. Наверное сказалась растерянность после гибели рош-мах. Хорошо, что лес неширокий, долго бродить не пришлось, и одна из троп вывела прямо к белой полосе.
Соваться за снежную линию без Агаи я не стал, не первый день на свете живу, просто кинул комок земли, благо она вся вспаханная, словно с неделю служила для выпаса кабанов.
Сирин не врал — он защитил могильник: земля, лишь соприкоснувшись с заполненным снегом воздухом, моментально обледенела и упала вниз, рассыпавшись мерзлым инеем.
Ничего себе…
Проводник, сын Лаеда, обстоятельный и спокойный парень по имени Доро, открыл рот от изумления.
— Надо отгородить! — сказал я ему и острым сучком очертил расстояние, на котором необходимо поставить хотя бы плетень. Неровен час, забредет кто-нибудь слишком любопытный из племени, останется потом сугробом на земле лежать.
Хорошо, — горячо закивал головою Доро, — Хорошо, Дюс!
А потом ткнул в землю, — Дух Озана беспокоить. Недоволен.
О чем это он? Какой такой дух? О… Если тут живет кто-то из Хранителей, с характером схожий с Корри, то надо быстрее уносить ноги. Пока не накостыляли за содеянное.
Я повернул назад, и туземец потрусил за мной следом, постоянно оглядываясь. Должно парню очень хотелось узнать — с чем он столкнулся в лесу.
Как пить дать сегодня прибежит с вопросами его папаша. Надо подумать, что сказать учинарку про заколдованный лес.
Вариантов много, но выбрать придется один, желательно самый лучший. С Агаи бы посоветоваться, но ведь для этого потребуется вытащить его из омута печали и жалости… к самому себе. А это затруднительно.
По морде ему съездить, что ли?
Нельзя забывать про действительность, какое бы горе не мучило. В конце концов, девчонка погибла из-за его желания доставить малышку-сирин на родину предков! Только некрасиво, на глазах чужого народа мордобитие устраивать, подожду до отъезда.
Вечером на наш «остров» действительно явилась делегация из мужчин- учинарков во главе с колдуном. Первый раз он к нам поговорить явился. Задел видно мага рассказ о неведомом волшебстве посреди леса.
Я бы на месте туземцев тоже забеспокоился. Три часа ходу до снежной границы — это не расстояние, даже дети могут забрести.
А я ко времени визита почти определился что сказать. Только одно место люди обходят далеко стороной — могилу злого духа.
Язык не поворачивается назвать так Таниту, но… делать нечего. Я бы и богиней ее назвал, но тогда к лесу тут же потянутся паломники.
Ладно, если таскаться начнут жители одной деревеньки, но ведь учинарки обязательно расскажут остальным и потянется бесконечный поток просителей, жадных до чудес. И обязательно чудеса найдутся, а если не найдутся — то их придумают. И чем больше будет расти слава, тем больше появится желающих обладать заветной «шкатулкой желаний». Раздор, войны, интриги…
Нет, не враг я гостеприимному народу. Да и за рош-мах неспокойно.
Ладно, если прославится добрыми делами, а ну как неожиданно прокатится мор по племени? Или рыба в реке передохнет? Или сама река пересохнет? Хотя это вряд ли, уж больно велика. Но все равно, разъярятся туземцы, да побегут лес жечь. Кто знает, выстоит ли против такого колдовство сирин.
— Дюс, — строго вымолвил Лоед, — Доро говорить, лес снег лежит? Камень — снег стал? Сломался? Стена нужен?
Я кивнул, соглашаясь, — Обязательно стена нужна. Скажи своим людям, что нельзя к снегу ходить, иначе сломаются насмерть.
Лоед нахмурился и перевел мои слова остальным рыбакам. Вперед тут же шагнул колдун и резко спросил, — Кто прятаться в лес за снег?
Умеют Знающие неудобные вопросы задавать.
Я приготовился к долгому рассказу и открыл рот, — Там похоронен дух…
Договорить не дал Агаи, внезапно явившийся на свет божий из хижины.
Наш разговор все-таки вывел сирин из транса.
Юноша окинул меня гневным взором и громко сказал, — Там спит богиня!
— Богиня, — сошел на шепот волшебник, утер набежавшую слезу и снова исчез с глаз в домике.
Ну не подлец?! Чтоб его язык узлом на год завязало!
Пришлось импровизировать по ходу. О том, как с нами странствовала в виде женщины богиня, о том, как она убила злого духа далеких краев, о том, как дух наслал на нас проклятие, но богиня спасла смертных, пожертвовав своей земной жизнью, заснув в теле смертной беспробудным сном до конца времен.
Или до тех пор, пока мы не найдем для нее живую воду.
История получилась жалостливая, больше смахивающая на детскую сказку. Но простодушные учинарки поверили, сочувственно закивав головами, и дали обещание защитить богиню стеной.
Я потребовал от туземцев хранить всю историю в тайне, объяснив, что такое сокровище могут украсть. И что тогда всем придется плохо.
Учинарки, может, и были наивными, но никак не дураками.
Колдун тут же сказал, что предупредит соседей о злом духе, поселившимся в лесу и обращающим непрошеных гостей в мерзлую воду.
Умница, вот с кого Агаи пример надо брать! Ну, слава Ирие, обошлось.
Хотя, чего это я так по поводу рош-мах беспокоюсь? Ну, спалят туземцы лес, так посмертный жаркий костер — мечта любого воина ее племени. Неужели и я начинаю верить, что Агаи найдет противоядие?
Скоро все, кроме колдуна, ушли. Сначала подумалось, что он решил поговорить без свидетелей, но реальная причина задержки выяснилась довольно скоро: колдун немного поговорил со мной о предстоящей дороге, а потом плавно свернул разговор на то, что без одобрения богов корабль далеко не уплывет — дух реки не пустит.
В общем, дело обошлось еще двумя серебряными монетками, именно столько стоило заклинание умиротворения речного духа. И хотя мне очень не нравилось, что в последнее время деньги уходят именно из моего кармана, заплатить пришлось.
