Евгения Лифантьева - Демоны прошлого
***
Сатин и эт-Лотус уехали, оставив Арчи в поместье. Молодому магу отвели комнату рядом со спальней маршала.
— Я буду время от времени заходить к нему и присматривать, — согласно кивнул Арчи в ответ на безмолвный вопрос леди Соретты. — Постараюсь сделать все, что возможно. Но пусть еще кто-нибудь будет рядом с ним, чтобы в случае чего позвать меня.
И, взглянув на темные круги под глазами женщины, добавил:
— А вы можете отдохнуть. Теперь от вас ничего не зависит.
Герцогиня коротко поклонилась. Арчи так и не понял, чего было больше в ее взгляде — удивления или благодарности.
Оставшись один, молодой маг комфортно расположился в мягком кресле и попытался читать прихваченный с собой трактат "О формах нежити". Но мысли его были слишком далеки от вопросов поднятия зомби.
"Что с того, что мы знаем, кто дал яд? — думал он. — Вряд ли магистр эт-Диритис травил герцога Вильмирского из одной лишь любви к искусству. Даже если маршал умудрился наставить магику рога, это тоже не причина. Если, конечно, верить Сатину по поводу придворных нравов. У эт-Диритиса должен быть заказчик. Но кто это? Верховный магистр? Королева? Еще кто-то, о ком мы даже не подозреваем? И кто организовывал покушения? Неужели у эт-Дитириса такие длинные руки? Что-то та шпана, которую он на меня напустил, не показалась мне серьезным противником".
Тут Арчи отбросил книгу и хлопнул себя по лбу:
"Шпана! Как же я мог забыть!"
Перед его глазами встала картина: полуголый пьянчуга, валяющийся в придорожной канаве. И явственное ощущение того, что этот смачно храпящий мужик — даже не свежий, а порядком разложившийся труп.
"Пыль с Троп мертвых может дарить сладкие сны. Как же я об этом не подумал! — укорял себя Арчи. — А любителей предаться грезам всегда хватало. Взять хотя бы моего папашу. Насосется сидра и всерьез уверен, что он — великий государственный деятель, на котором только порядок в Иртине и держится. Но, пока человек станет рабом сидра, нужно долго ждать. А "пыль" действует быстро и наверняка. Для того, чтобы превращать людей в зомби, не обязательно дырявить им тело. Достаточно приучить к "пыли". Ради новой порции грез эти бедолаги будут готовы на все, что угодно".
Арчи поежился, представив, какие возможности предоставляет "пыль" тому, кто решит ее использовать именно так. Но тут, же у него возникла другая мысль:
"Значит, вряд ли в распоряжении ордена — всего лишь несколько образцов почвы с Проклятых островов. Скорее всего, корабли туда ходят регулярно. Надо проверить эту идею".
До самого вечера молодой маг провозился с расчетами того, сколько нужно "пыли", чтобы получить хотя бы сотню бойцов-зомби.
"Не всякий любитель грез способен держать в руках оружие, да и здоровье "пыль" порядком подтачивает, — рассуждал Арчи. — Что будет, если регулярно принимать малые дозы "пыли"? Через какое время человеческое тело перестанет сопротивляться болезням? Бедолагу Мильда его глупая женушка травила "пылью" где-то с полгода. Наверняка ее братец знал, сколько времени пройдет, пока "пыль" начнет действовать, и наследник торгового дома помрет от первой простуды. Это не может быть слишком большой срок. Значит, и "пыльных зомби" можно использовать не больше года-двух, потом они начинают гибнуть от малейшей раны".
В результате даже самых грубых получалось, что в год нужно достаточно много проклятой земли — не меньше нескольких сундуков.
А что, если "пыль" дают не только тем, кого хотят использовать как наемных убийц, но и вообще — людям, которые могут быть полезны? Каким-нибудь чиновникам или царедворцам? Сколько таких зомби уже ходит по Келенору?
"Чаще, чем раз в год корабли туда вряд ли ходят. Значит — что? Значит, надо искать корабль, в котором среди груза были короба или корзины с известняком. А это уже проще. На таможне записывают все грузы".
Довольный собой, Арчи еще раз перепроверил расчеты.
Все сходилось.
Заглянул к маршалу. Тот по-прежнему спал, но его раненая рука приобрела почти нормальный вид.
Служанка принесла ужин — Арчи, не особо задумываясь, о том, что ест, проглотил все и снова взялся за трактат "О формах нежити". Теперь читалось легко и даже с интересом.
Подумать только — при критическом повреждении костяка приходится тратить дополнительную силу на придание стабильности телу зомби. Если же труп испорчен не настолько, чтобы не иметь возможности двигаться, то формообразующие заклинания не нужны!
Глава 23
Через сутки Арас Вильмирский пришел в себя.
Он был очень слаб, но горячка отступила. После второй порции зелья лицо больного из синюшного, словно у мертвеца, стало просто бледным. Маршал смог съесть несколько ложек бульона и выпить стакан травяного отвара. Арчи сам приготовил питье по старому надежному рецепту, которым пользовались монашки в Будилионе: мята, винтур, ягоды шиповника и клюквенный сок, все это щедро сдобрено медом. Маг усилил травы парочкой столь же простых и столь же действенных заклинаний, которые должны были гарантировать больному спокойный сон без сновидений.
Поев, герцог задремал. Сейчас он дышал ровно, без удушливого хрипа и тяжелого кашля. Но Арчи не уходил, присматриваясь к больному.
Сначала он сам не совсем понимал, что же его держит в спальне маршала. Здесь постоянно дежурил кто-то из слуг. Или охранников — маг никак не мог понять, как же ему относиться к этим молчаливым крепким мужчинам, сменявшим друг друга возле постели. Все они походили на отставных военных — седоватые, крепкие, с движениями немного отяжелевших от сытной кормежки, но от этого не менее опасных хищников. Они хмуро посматривали на мага, когда тот шептал заклинания над их патроном, но предпочитали молчать. Вообще в этом доме, кажется, все — от хозяйки до младшей служанки — отличались неразговорчивостью. Зато четко выполняли приказы. А леди Соретта распорядилась, чтобы господина магика позвали сразу же, как только Его Высочество проснется. Так что лекарю вроде не требовалось самому сидеть у изголовья. Но все-таки Арчи, напоив маршала отварами, провел пару часов в одном из кресел, стоящих рядом с кроватью.
Что-то, не замеченное им сразу, продолжало тревожить душу. А ведь еще старый эт-Баради учил Арчи:
— Никогда не отмахивайся от сомнений. Мы многого не замечаем разумом, но глаза видят и уши слышат. И кто-то, кто сидит глубоко внутри нас и помнит все, начинает недовольно шевелиться.
— Это называют интуицией? — спросил тогда Арчи.
В то время он как раз увлекся трудом знаменитого Бортса эт-Милиди "О работе души".
— Интуицией. Или божественной вестью. Или демоническим наваждением. Называй, как хочешь, — недовольно фыркнул в ответ эт-Баради, которому, наоборот, не нравились новомодные гипотезы. — Но не отмахивайся от того червячка, который иногда начинает шевелиться где-то в области сердца.
