Кирилл Манаков - Эдем 21
— Колонна прошла, — прибежавший от фактории человек докладывал тихим свистящим шепотом, — две тысячи восемьсот рыцарей, шестьсот двадцать человек легкой кавалерии, триста арбалетчиков, и пехоты, похожей на ополчение, около четырех тысяч. Есть обоз, около сотни повозок.
— Нехило, — резюмировал один из стоящих на поляне, бывший за старшего, огромный как медведь. — Самойлов, а у тебя что?
Самойлов, не уступающий старшему размерами, прогудел, стараясь также говорить шепотом, но его трубному голосу это давалось с трудом:
— Еще одна колонна двигается по проселкам вдоль реки. Две тысячи рыцарей и три тысячи легкой пехоты. Сколько арбалетчиков, сказать точно не могу — было темно, но сотня есть точно. Обоза нет. Есть минимум еще две большие колонны, продвигаются южнее. Общее направление движения — на восток.
— Та-ак, — протянул старший, — возвращаемся на базу.
Они синхронно развернулись и растворились в темноте.
Когда самая яркая из лун Эдема начала бледнеть, а горизонт на востоке посветлел, все трое остановились на лесной опушке, находящейся на склоне заросшего мелким кустарником холма. Там находилось еще несколько человек, двое спали, остальные молча сидели у деревьев. Хотя находились они в этом месте уже трое суток, никаких признаков походного лагеря — кострища, палаток, протоптанных тропинок — заметно не было. Даже пугливые сороки, как ни в чем не бывало, сидели на ветках, спокойно переговаривались на своем птичьем языке и не протестовали против присутствия чужаков.
Навстречу пришедшим поднялся командир.
— Докладывай, Рогов, — требовательно приказал он, не делая скидки на то, что разведчики только что вернулись из рейда и пробежали километров пятнадцать.
Старший группы несколько раз глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание, и четко доложил:
— Зафиксировано четыре колонны сил Ордена, двигающихся на восток. Общая численность до десяти тысяч рыцарей и до пятнадцати тысяч легкой пехоты, возможно ополчения. Среди них до тысячи человек арбалетчиков. В том же направлении перемещаются отдельные отряды и группы численностью от трех человек до двух десятков. Мы встретили шесть таких отрядов. Судя по состоянию колонн, на марше они находятся не менее четырех суток.
— Это понятно, — прервал командир, — они идут от Замка.
— В квадрате четырнадцать-восемь, деревня у реки, наблюдали что-то вроде митинга. Воодушевление максимальное.
— Что по организации управления войсками?
— Головного командования отследить пока не удалось, они пока находятся в тылу, подходить — слишком большой риск. Отследили связных, передающих приказы — у них характерная зеленая форма. У связных от верховного командования на груди большой серебристый медальон — по всей видимости — знак особых полномочий. Перемещаются бегом, верхового посыльного видели только один раз. Правда, бегают они очень шустро, нам не догнать.
— Ничего, стрела догонит, — проворчал командир, — теперь отдых сорок минут, дальше готовите отчет, записываете наблюдения. Выполняйте.
У разведчиков хватило сил сделать несколько шагов в сторону, после чего они буквально свалились на поросшую мхом полянку и моментально заснули. Командир усмехнулся, вот умотались ребята. А ведь сначала была неплохая идея — забрасывать и уводить разведгруппы через переход на Землю и обратно — уже в нужную точку Эдема. Но проблема оказалась в том, что, во-первых, переход с Эдема на Землю срабатывает далеко не всегда, и не с первого раза. То есть взять и раствориться в воздухе в случае опасности так просто не получается, приходится повторять попытки несколько часов. Пленные Рыцари утверждали, что управление переходом — это навык, вырабатываемый годами тренировок, так что мы тут еще желторотые ученики. А во-вторых, точность "приземления" при переходе с Земли оказалась невысокой — разброс составлял до двух километров. О точечном "высаживании" бойцов речи не шло. А, между прочим, опытный Рыцарь мог войти в переход в любую секунду и приземлиться на расстеленный носовой платок. Именно такое упражнение есть на выпускных экзаменах орденского Университета. Еще одной особенностью оказалось то, что один человек не может пользоваться переходом непрерывно, а только с небольшим перерывом — минут примерно в сорок. То есть быстрого прыжка туда-сюда не получается. К тому же "пропускная способность" перехода оказалась не слишком высокой — примерно пять человек в минуту. Для разведывательных операций — еще куда ни шло, а вот о массовой переброске войск придется забыть.
— Здорово, Даниленко!
Эти слова, произнесенные голосом тихим и доброжелательным, подействовали как заклинание, брошенное могущественным магом — все находящиеся на поляне люди, включая спящих, исчезли, словно растаяли в воздухе, об их присутствии напоминали только слегка покачивающиеся ветки кустарника, а со всех сторон заскрипели взводимые арбалеты.
Человек, который произвел такой неожиданный эффект, скрестив руки, стоял у огромного поросшего лишайником дерева и с усмешкой следил за происходящим. Утреннее солнце светило ему в лицо, заставляя прищуривать темные глаза.
— Отставить! — на поляну вернулся Даниленко.
Перед ним стоял Сабир Рахимов. Тот самый Рахимов, легенда российского спецназа, имеющий за плечами десятки успешных операций. Тот самый Рахимов, кто в горах возле Бамута, больше двадцати километров тащил на себе тяжело раненого тогда еще старшего лейтенанта Даниленко. И тот самый Рахимов, кого подозревают в предательстве и измене Родине.
Сабир сделал шаг навстречу, но Даниленко покачал головой.
— Гаврилов!
Раздался едва слышный шум веток, и из леса высунулась голова стоящего в секрете лейтенанта Гаврилова, облаченного в маскировочную накидку. Даниленко махнул рукой, увидев, что боец невредим, он успокоился. А Сабир, красавец, прошел мимо секрета, а тот даже не почесался. Ну, ничего, разбор полетов оставим на потом.
Майор подошел к Рахимову и протянул руку:
— Здравствуй, Сабир.
XVI
Сергей, сидя на коне, с пригорка наблюдал за построившимся войском Ордена. На небе — ни облачка, утренний туман на глазах таял под жаркими лучами поднимающегося светила. Орден форсировал Шерну в нескольких местах, и, чтобы не оказаться зажатым в клещах между превосходящими силами и рекой, ему пришлось отвести войска в направлении холмистой долины, за которой начинались предгорья Восточного Предела.
Несколько дней назад он впервые столкнулся с тактическими действиями противостоящей армии, и по достоинству оценил мастерство вражеского полководца. По первоначальному плану, Сергей рассчитывал закрепиться на высоком берегу полноводной Шермы и заставить противника его форсировать. Однако, Орден стремительным маневром тяжелой кавалерии пересек Шерму ниже по течению по наведенным понтонным мостам. Сергей, привыкший к невысокому уровню технического развития Эдема, никак не ожидал наличия таких средств. Правда, не он один, все перешедшие на их сторону Рыцари, включая Магистра Клавдия Молена клялись, что не видели ничего подобного. Пришлось отступать, действуя под диктовку орденского стратега. Пользуясь преимуществом в мобильности и численным превосходством, тот умело отжимал пустынников в сторону долины, где кавалерия Ордена могла выйти на неограниченный оперативный простор. Попытки препятствовать маневрам всадников выставлением заслонов пресекались массовым арбалетным обстрелом, после которого бойцы бросали утыканные массивными болтами щиты и отступали. Сергей понимал, что на безлесной равнине бронированные всадники попросту сметут строй пустынников, и поэтому вынужден был построить свои войска у самой границы долины — в урочище Трех Холмов — месте имеющим дурную славу среди жителей Эдема, истово верящих, что именно сюда раз в три года слетаются на шабаш ведьмы и колдуны. При ближайшем рассмотрении нечистой силы обнаружено не было, зато позиция оказалась практически идеальной. Три примыкающих друг к другу больших холма с достаточно крутыми склонами — тяжелая кавалерия сильно не разгонится, и сосновыми рощами — есть, где укрыться от арбалетных обстрелов.
