Владимир Чихирёв - Солдаты Оборотня
В один миг вокруг поднялась жуткая суматоха! Слышался свист выпускаемых стрел. Имперские солдаты, вскакивая, вытаскивали клинки и, прикрываясь щитами, пытались организовать оборону. Брюгген увидел, как из леса выскочили несколько человек и кинулись на него. Выхватив свой меч, полковник попытался схватить и лежащий неподалеку щит, но, увидев, что не успевает, принял оборонительную стойку. Слева от него уже слышались звуки рукопашного боя. И вдруг, чья-то рука заткнула ему рот, а холодное лезвие ножа прижалось к горлу. Полковник почувствовал солоноватый вкус пота на своих губах, страх пронзил его с ног до головы. Он увидел своих врагов, на лице одного из них появилась хищная улыбка. Надежды не оставалось. Повсюду кипел бой, и вряд ли кто-нибудь придет ему на помощь.
В темноте, лунный свет, пробивавшийся через тучи, придавал схватке какие-то сверхъестественные, мистические образы. Мелькали клинки, слышались глухие удары щитов. Большинство дралось молча. Со стороны можно было подумать, что в эту ночь на лесной дороге сошлись две армии призраков, продолжая свой многовековой бой.
Брюгген вдруг почувствовал, как из него ушел страх, оставив только легкую дрожь в коленях. Вспыхнувшая ярость придала ему сил, и он со всего размаха всадил шпору своего сапога в ногу напавшего сзади врага. С глухим рычанием тот отпрыгнул от полковника, разрезав тому левую скулу.
Воспользовавшись замешательством нападавших, Брюгген со всего размаха обрушил удар своего меча на того мятежника, что улыбался в предвкушении легкой добычи. Противник успел отклонить голову, но лезвие, разрубив доспехи, разрезало его левое плечо. На полковника обрушился целый фонтан теплых брызг. С силой Брюгген выдернул свой меч из тела врага и повернулся лицом к тому, кто недавно держал у его горла нож.
Пораженный внезапной переменой ситуации, тот так и остался стоять на том месте, где его достал Брюгген. Второй из его противников рухнул на землю. Теперь другие стали более осторожными. Тот, что был с ножом, слегка прихрамывая, отошел в тень дерева, другой же, прикрываясь малым щитом, медленно наступал на Брюггена. Полковник сделал выпад, но мятежник без труда отбил его и ответил целой серией ударов, оттеснив Брюггена от сражавшихся солдат к лесу. Брюгген только-только отразил новую серию ударов и едва перевел дух, когда из темноты вылетел нож. Скользнув по наплечнику, лезвие вошло полковнику в руку, чуть выше локтя. От боли и неожиданности Брюгген сел на землю в полной растерянности неуклюже выставив перед собой меч в немеющей руке. Его противник бросился к нему, чтобы добить своего врага пока тот не опомнился, но в темноте не заметил торчавший из земли корень и, споткнувшись об него, со всего хода налетел на выставленный Брюггеном клинок. Полковник изумленными глазами смотрел на то, как по лезвию меча сползает тело мятежника. Но почувствовать облегчение от неожиданного спасения он не успел. Тот, кто метнул в него нож, бросился на Брюггена с голыми руками. Навалившись на полковника, он постарался достать его горло. Брюгген сопротивлялся из последних сил. Боль пронзала его руку, перекошенное лицо противника, изо рта которого капала слюна, нависло над ним. В нос бил запах пота и крови.
«Неужели это последнее, что я увижу в этой жизни», — подумал Брюгген и почувствовал, как из его глаз потекли слезы. Но сегодня полковнику сильно везло. Когда, он уже готов был прекратить сопротивление, лицо мятежника исчезло, как исчезла и его звериная хватка. Приподняв голову, он увидел, как Альвинтер избивает мятежника своими коваными перчатками. Вот ударом в живот он заставил противника повалиться на спину, и вскоре после нескольких ударов, мятежник затих.
— Волоне! — крикнул Альвинтер — свяжите этого типа, и постарайтесь, чтобы к утру, он мог говорить.
— Слушаюсь, командир, — ответил капитан.
Альвинтер повернулся к Брюггену и, опустившись на колени, заглянул тому в глаза.
— Целы?
Брюгген кивнул.
— Говорить можете?
Полковник лишь пожал плечами и силы оставили его. Ему казалось, что у него не осталось сил даже на то, чтобы сходить под себя. Альвинтер осмотрел руку, из которой торчал кинжал и позвал лекаря. Брюгген почувствовал, что теряет сознание. Боль ушла, остались только звезды среди бездонной черноты. И покой. «Наверное, я все же умираю», — это было последнее, о чем подумал Брюгген, прежде чем полностью погрузиться в забытье.
Очнулся он от легкой тряски и поскрипывания колес. Открыв глаза, полковник увидел, что солнце давно встало и пробивается сквозь кроны деревьев. Приподнявшись, он огляделся.
— Как себя чувствуете, господин полковник? — рядом оказался полковой лекарь.
— Голова кружиться, и рука болит. Разогнуть не могу.
— Да. На ближайшие недели две боец из вас никудышный.
— Это уж точно, — усмехнулся Брюгген — где мы сейчас?
— В нескольких часах от развилки. Полковник Альвинтер приказал разбить лагерь. До следующего дня. Чтобы все отдохнули. Ведь впереди у нас горячие деньки, господин полковник.
— Скорей всего, — согласился Брюгген.
Полковник с большим трудом отмылся от запекшейся на его теле крови. Смыв последнее напоминание о ночном бое, и обновив повязку на ране, он надел чистое бельё, почувствовав себя заново родившимся. Направляясь в штабную палатку все ещё неуверенным, медленным шагом он не мог не заметить, как на него реагируют солдаты. Теперь они не пытались скрыть свой взгляд, делая вид, что не замечают своего командира, напротив, со всех сторон он слышал приветствия и пожелания скорейшего выздоровления. Рукопашная схватка и то, как он провел бой, подняли авторитет полковника среди своих солдат.
Добравшись до места, он увидел, что там проходит допрос человека, который ещё совсем недавно бился с ним в смертельной схватке. Увидев Брюггена, Альвинтер сдержанно улыбнулся, пригласив жестом сесть на один из ящиков заменявшие тут стулья, и вновь повернулся к пленному.
— Ваше имя и место службы в имперской армии? — ледяным тоном спросил он пленного.
— Мое имя вам не о чем не скажет, а служил я в гарнизоне «Лесной». Но это все в прошлом, теперь я лейтенант армии государства Регед, и служу королеве Доротее.
— Могли бы придумать более благозвучное название для своего «королевства» — заметил Брюгген наливая себе воды.
— Ты, вонючий мятежник, являлся бывшим солдатом Императорской армии. А ныне ты предатель, нарушивший присягу и поднявший оружие на своих бывших товарищей, оставшихся верными своей Родине до конца. И не сметь при мне, полковнике Императорской армии, называть какую-то казарменную шлюху королевой, — Альвинтер в отличие от Брюггена шутить был ненамерен.
