Константин Жемер - Тибетский лабиринт (новая версия)
С не меньшим остервенением Носители атакуют тех, кто пытается совершить переворот в науке. Причём, действуют сугубо избирательно. Например, порох: совершенно убийственное, малоприменимое в мирной жизни изобретение, но его появлению на свет никто не препятствовал. Зато с исторической наукой обошлись так, что Герман до сих пор испытывает негодование – ошельмовали любую попытку свести воедино многочисленные доказательства существования в древности высокоразвитой працивилизации. Сколько ему лично пришлось натерпеться из-за своих взглядов – даже вспоминать тошно. А Харченко и остальные вообще на этом поприще костьми легли. Зачем такое зло сотворено – добрая бабушка Елена объяснять не стала, а ловко так перевела разговор на другую тему. Правда, Герман потом всё равно выпытал правду у Каранихи. Оказывается, от древних гигантов глубоко в земле всякого добра немало осталось. Представители так называемой официальной науки проводят раскопки только в тех местах, которые укладываются в их узкое мировоззрение. Вот и находят лишь черепки да монетки. Другое дело – какой-нибудь энтузиаст-самоучка вроде Шлимана, коему официальная наука – не указ. Копнул пару раз, и вот уже миф о Трое – и не миф совсем, а научный факт. А если с такими деньжищами как у Шлимана, да замахнуться лопатой не на Гомера с Троей, а на Платона с Атлантидой? Глядишь, какая-нибудь гадость похлеще пороха из земли вылезет! А если не один энтузиаст, а сонмище в руки заступы возьмёт? Если начнётся археологическая лихорадка, и каждый крестьянин у себя на скотном дворе в землю начнёт вгрызаться? Да никакие Носители-фагоциты с той лихорадкой не справятся – иммунитет человечества лопнет как мыльный пузырь!
Крокодил-Гильшер заслуживает отдельного разговора. Столь сильного противника, если верить бабушке Елене, Носители не знали со времён Александра Македонского. В чём же особенность Гильшера? В чём его сила? А в том, что этот противник никогда не рискует, не увлекается Игрой безоглядно, не поддаётся на приманки, следовательно, не попадает в ловушки. Весь вековой арсенал Носителей на него не действует. Зато сам Крокодил применяет настолько эффективную тактику, что противостоять ей решительно невозможно, при этом действует с предельным цинизмом. Так произошло с цыганами. Тысячи лет кочевой народ, обладающий непревзойдёнными игровыми навыками, верой и правдой служил Носителям[116]. До Гильшера никому не удавалось переиграть цыган. Но Крокодил поступил просто: на территории Рейха теперь не стало ни одного табора – всех цыган заключили в концентрационные лагеря, а часть истребили. Много усилий не потребовалось – ксенофоб Гитлер с радостью ухватился за идею геноцида.
Получил Герман ответ и на вопрос относительно того, зачем Гильшеру понадобилось Общество Туле. Дело в том, что из его членов нынче состоит верхушка Рейха. Правда, не все члены удостоились подобной чести – кто не сумел доказать свою полную «подчиняемость и управляемость», оказался не у дел, как Герман Вирт, зато остальные стали преданной и взаимозаменяемой командой. Также Общество Туле породило новую религию, каковая пока имеет хождение только среди своих. В будущем доработанный вариант Ирминизма планируется выпустить в широкие массы. Раз человек создан так, что не может жить без веры, так отчего же не воспользоваться возможностью и не загадить ему мозги?
Теперь о Лили Беллоу. То, что сия добродетельная особа является одним из Козырей Носителей, Герман догадался почти сразу – как только услыхал о пресловутой Игре. «Луна» – так обозначила рыжую суку старуха Шурпанакха. Герман чуть не застонал от воспоминаний, когда это услышал. Ведь несчастный Колька Песцов звал свою неверную жену не иначе как Лилит – Чёрная Луна[117]. Поистине чёрную – роковую – роль сыграла Лилия в жизни мужа. Но ведь и в жизни Германа она сыграла немалую роль, явив странное совпадение: в каком-то позабытом предании, слышанном то ли от дяди, то ли от того же Кольки Песцова, в котором говорится, будто первую жену Адама, каковая у того была до Евы, звали именно Лилит. Интересно, где сейчас пролегает орбита означенной Чёрной Луны? Судя по тому обстоятельству, что пёс Сахарок выжил и ни в малейшей степени не пострадал после того, как скатился со склона в обнимку с достойной дамой, можно предположить, что и последняя пока ещё жива. По крайней мере, тела нигде не обнаружили, хоть поиски проводились весьма тщательно – Ева Шмаймюллер о том позаботилась.
Н-да, Ева! Когда прекрасная фройляйн услыхала, что Лили Беллоу вроде как тоже подручная Носителей, так прямо взвилась с места и без обиняков заявила – мол, пусть бабушка Елена выбирает кто ей нужнее – Герман или Лили, ибо никакому сотрудничеству между этими двумя не бывать – Ева ничего подобного не допустит. Но добрая старушка успокоила красавицу и умницу – ничего той делать самой не придётся, обо всём позаботится Равновесие. Ведь Ева – тоже козырная карта, и именуется Звездой. Её миссия – вести за собой и побуждать к подвигам. Раньше Ева была на стороне Крокодила, но, поскольку Дурак перевернулся на другую сторону», его Звезде суждено сделать то же самое. В противовес последняя козырная карта Носителей – Луна – выбывает из игры.
– Ни за что не поверю, что эта выдра так просто остановится, – воскликнула тогда Ева. – Я в людях не ошибаюсь, уж поверьте!
А старуха и не думала возражать, просто пояснила:
– Ты, девочка в людях разбираешься, это правда, зато я сильна в картах: жива Луна или нет, но она вышла из Игры.
Ева посмотрела на Носительницу с подозрением, затем обернулась к Герману, да так резко, что взметнулись убранные в хвост светлые волосы, и сказала, глядя в глаза:
– Даже не пытайся отговаривать меня от возвращения в Германию! Даже не пытайся! Либо мы едем оба, либо никто!
Он и не стал отговаривать. Не посмел.
«Ну, всё, вроде дошёл, теперь ещё бы скатиться без эксцессов – не так, как вчера!» – Герман останавливается, и с опаской смотрит вниз, где у речной излучины виднеется большая юрта. Подле неё призывно машет рукой крошечная человеческая фигурка. Ева! Герман успевает ещё подумать, что, видимо, тот, кто первым придумал слова «путеводная звезда» имел в виду совсем не небесное светило, а прекрасную любимую женщину, но мысль эту уносит свистящий ветер, а сам Герман стремглав мчится по склону.
Несколько захватывающих дух мгновений длится бешеное скольжение, но затем крутой спуск становится более пологим, и вот уже гордый, радостный лыжник катится по ровному и гладкому как стекло, льду.
Плавно затормозив, он останавливается почти у самой границы горного снежного покрова – дальше зеленеет трава долины. Освободившись от лыж, Крыжановский, сопровождаемый заливистым лаем шального и неуёмного Сахарка, бежит к юрте, возле которой стоит Ева, а с нею члены семьи кочевников – муж, жена и семеро ребятишек. Все улыбаются – ещё бы, ведь вчера имели возможность наблюдать, как Герман вначале катился с горы кубарем, а закончил спуск на пятой точке.
![Андрей Васильев - Снисхождение. Том первый [СИ]](/uploads/posts/books/271277/271277.jpg)