Константин Жемер - Тибетский лабиринт (новая версия)
– Что замолчал, Герман? – напомнила о себе старуха. – Неужели больше вопросов не осталось?
– Да как-то в голове не укладывается то, что вы порассказали, вот и молчу, – честно признался профессор. – Ни с научной точкой зрения, ни даже с христианством все эти карточные игры и волшебные предметы не согласуются…
– Вон про что вспомнил?! – деланно возмутилась Носительница.- А чего ты про научную точку зрения не думал, когда в Лабиринт за Шамбалой лез? Наука начисто отрицает саму возможность существования Шамбалы, но ты её всю жизнь ищешь. И о христианстве прежде не заботился, иначе не стал бы апологетом чужой – тибетской – веры, в то время как собственная попрана на родной земле. А о сотворении мира везде одинаково говорится. У тибетцев мир сотворили предметы и свитки, а по Библии – Слово. Но ведь Слово состоит из букв, а этих букв в еврейском алфавите ровно двадцать одна – столько же, сколько предметов Силы.
– Выходит, всё же, тибетские ламаисты ближе к Истине?
– Выходит, ты – Дурак и слепец, – сварливо объявила Елена. – Про таких, как ты, даже притча есть. Пять слепцов подошли к слону, желая выяснить, каков он на самом деле. Первый нащупал хвост и крикнул: слон подобен верёвке. Второй схватился за хобот и возразил: слон толще верёвки, он подобен удаву. Третий дотронулся до ноги и, обозвав первых двоих глупцами, объявил: слон толще удава, он подобен дереву. Четвёртый, похлопав зверя по боку, поднял остальных на смех и изрёк: слон тоще дерева, он – как живая гора. А пятый долго тёр слоновий бивень и, наконец, решил: товарищи просто издеваются над ним. Отсюда следует, что все пятеро правы, а равно и то, что ни один из них неправ. Божественную природу способна осязать только Душа человеческая. Но она во время земной жизни заключена в бренную оболочку, каковая не обладает органами чувств, необходимыми для постижения высших истин. К счастью, есть Вера, данная не для изучения Бога, но для единения с ним. Глупы и слепы те, кто начинает спор – чья вера более правильная, ибо самая правильная вера – это вера отцов, ей и нужно следовать. А ты за Шамбалой гонялся, да ещё не будучи туда званым.
– Так она хоть существует, Шамбала? – уныло спросил Герман.
– Конечно, – уверенно ответила Шурпанакха. – И ведут туда два пути: материальный – путь вещей и духовный – путь слова. Здесь, в Тибете, все выбирают второй – считают его более лёгким.
– Выходит, я выбрал не тот путь?
– Про путь он заговорил, – вздохнула Елена. – Себя вначале выбери, кто ты есть такой? А то – что выходит? То ли русский, то ли немец, то ли шпион, то ли профессор, то ли мистик, то ли учёный… Даже жить тебе или умереть – выбор сделала я, а не ты, дилорро.
– Твоя правда, бабушка, – согласился Герман. – Такая уж моя натура – люблю плыть по течению, а выбор пусть за меня другие делают. Но одну вещь я сегодня выбрал и, думаю, мой выбор тебе понравится.
– Что же это за выбор?
– Я исправлю содеянное. Отниму у Гильшера мандалу и привезу тебе, или пусть я погибну.
– Ну, вот ещё, погибнет он, – возмутилась просветлевшая лицом Елена. – Посмей только, ведь тебя Ева ждать будет…
– Как это – ждать?! – с холодком в голосе поинтересовалась Ева. – Я поеду с Германом, и мне глубоко наплевать, если кому-то не нравится такой выбор.
Глава 3
Звезда путеводная
2 сентября 1939 года. Тибет.
Снег искрится на солнце. Лыжня уходит к горизонту, но Герман знает – там, впереди, крутой спуск. Легконогая Ева, наверное, уже внизу – сидит в юрте кочевников, пьёт обжигающе горячий чай из эмалированной кружки. Ему же каждый шаг, каждый взмах палок пока даётся с трудом – изломанное тело заново учится ходить. Вначале ковылял, держась за стены, затем, с клюкой – наперегонки со старой Шурпанакхой, а теперь, вот, на лыжи встал и упрямо идёт к горизонту. Умница-Сахарок держится рядом, не отставая и не забегая вперёд.
Возможности тибетской медицины просто удивительны. Европейский хирург наложит на перелом гипс и лежи до посинения, пока кости не срастутся. А он смог встать на ноги через месяц. И без всякого гипса, заметим! Сейчас остаётся только набрать физическую форму.
Нужно сказать, продолжительная лёжка в постели, кроме телесного выздоровления, принесла также умственное просветление. По крайней мере, того сумбура в голове, который имел место после откровений Евы и последующего разговора с Еленой-Шурпанакхой, больше нет – теперь всё разложено по полочкам, как в аптеке.
В первую очередь это касается Носителей. Судя по всему, история их тайной организации насчитывает многие века. Неизвестно, какие силы наделили Носителей той миссией, о которой при первом знакомстве поведала бабушка Елена, но выполняется миссия исправно – все предметы Падмы пока находятся в сохранности, даже Колесом Судьбы, как оказалось, агпа и его Зелёные братья владеют вполне законно на основании каких-то древних договорённостей. Мировоззрение Носителей своеобразно. Взять хотя бы процесс, который они именуют Игрой. Так зовётся противоборство с любым, кто желает перевернуть мир – будь то великий завоеватель или великий учёный. Надо отдать должное – действительно, похоже на Игру. Картами в ней могут выступать как одушевлённые, так и неодушевлённые предметы. Даже физические процессы бывают картами. К примеру, Смерть. Ею может являться некий человек – кровавый убийца, а может выступать энтропия – та самая, из второго Закона термодинамики[115]. Ещё занятнее правила Игры. Они допускают любое шулерство. Обмануть, запутать, ввести в заблуждение, поглумиться, выдать подделку за оригинал – вот излюбленные приёмы Носителей, и приёмы, вполне одобряемые правилами.
Противоборствующая сторона также не обязана стеснять себя в чём-либо. Одного никому не дозволяется нарушать некое равновесие – сила действия обязательно должна равняться силе противодействия. Нарушитель наказывается. К примеру, если Гильшер воспользовался им, Германом, как Джокером, значит, у Носителей также должна существовать такая возможность. Но Гильшер приказал уничтожить Джокера – следовательно, нарушил правила, и теперь этот самый Джокер, восстав из мёртвых, грозит свалиться на Гильшерову голову нежданно-негаданно в самый неподходящий момент. По крайней мере, так Герман понял из объяснений Шурпанакхи и её подручного – Каранихи.
Кстати, о противоборствующей стороне. С начала времён постоянно находятся желающие перевернуть мир. Откуда они берутся – известно ровно столько же, сколько о происхождении Носителей, но появляется противоборствующая сторона с завидной регулярностью и, чаще всего, представляет собой некую тайную организацию, стоящую за спиной очередного завоевателя, одержимого идеей мирового господства. Как только появляется подобная угроза, Носители, словно хищные клетки-фагоциты на микробов, набрасываются на недругов и, судя по тому, что мир до сих пор захватить никому не удалось, успешно справляются с инфекцией.
![Андрей Васильев - Снисхождение. Том первый [СИ]](/uploads/posts/books/271277/271277.jpg)