Александр Золотько - Проклятие темной дороги
Когда наступило утро, солнечный свет в замок так и не попал. Солнце, встав из-за гор, почти сразу же скрылось за Четырьмя Сестрами. Люди видели вдали освещенные солнцем горы и лес, но замок и слобода оставались в тени.
Тень широкой полосой лежала от диких земель, через горы, к замку.
— Темная Дорога, — сказал Гартан, стоя на площадке донжона.
Отсюда было хорошо видно, как тень от Четырех Сестер застыла на земле.
— Которая ведет к Концу Мира, — проскрежетал Фурриас. — Но мне отчего-то кажется, что тень заканчивается на замке…
Голос вдруг прервался, превратился в сдавленный хрип. Гартан оглянулся — инквизитор стоял на коленях, сжимая голову руками, и хрипел.
— Что с тобой?
— Больно… — прохрипел Фурриас. — Больно… Вокруг все… все в черном… мы все горим в черном пламени… горим-горим-горим… нужно уходить… Если мы задержимся хоть на немного, то… черный огонь поглотит нас всех… Нужно бежать отсюда…
Судорога швырнула инквизитора на пол.
— Я… — выкрикнул Фурриас. — Я не понял… Не заметил…
Тело выгнулось, голова ударилась о каменные плиты.
— Сеть… Черная сеть была сплетена… это как ловушка… для людей… их сюда заманивали… заманили… чтобы… чтобы… — капюшон инквизитора сполз с головы, и Гартан видел обезображенное шрамами лицо, закатившиеся глаза, пену, кипящую в уголках рта. — Уводи всех людей, наместник! В дикие земли, на тракт, в пустоту… Здесь нельзя оставаться!
Гартан так и не смог заставить себя прикоснуться к бьющемуся в припадке Фурриасу. Стоял и смотрел, как извивается, корчится его тело и как течет кровь из разбитого о камни лица.
— Нужно уходить, — тихо сказал Гартан. — Нужно уходить…
Фурриас больше не кричал, а тихо стонал.
— Нужно уходить, — повторил Гартан.
Он собрался спуститься с площадки, когда заметил, что к воротам замка приближается несколько саней, заполненных людьми. Возле саней гарцевали десятка полтора конных. Едущих окликнули со стены. Гартан услышал ответ одного из конных и бросился по ступеням вниз.
Приехал Барс.
— Снова свиделись, — сказал Барс, помахав наместнику рукой. — Все нас жизнь сводит, может, задумала что?..
Барс спрыгнул с коня и подошел к Гартану поближе.
— Черный еще жив или как?
— Ты сомневаешься в моем слове?
— А почему я должен ему верить? — удивился Барс. — Вон, даже небо изменило себе, Сестры вместо хоровода в догонялки играют… А тут — какое-то слово какого-то мальчишки из благородных…
— Это все, что ты хотел мне сказать? — Гартан устало вздохнул.
После бессонной ночи у него не было ни сил, ни желания спорить или обижаться.
— Это я так, — скривил лицо в невеселой улыбке Барс. — Напоследок свободой балуюсь…
— Напоследок?
— Ты, помнится, меня на службу звал… — Барс говорил с усмешкой, вроде как насмехаясь над своими же словами, но глаза смотрели цепко и серьезно. — Не передумал?
— Нет, не передумал…
— А, ну да, Гартан из рода Ключей не передумывает… — кивнул Барс.
Гартан не ответил.
— Ладно, извини, — Барс оглянулся на сани и вздохнул. — Я наниматься пришел. Просителем, значит. Могу присягу принести, если потребуешь… За службу прошу одного…
Барс снова оглянулся на сани.
— Чего ты просишь? — спросил Гартан.
— Прими под свою защиту тех, кого я привел с собой. Тут — полторы сотни душ. Мужиков — двадцать три со мной. Будем драться. Еще стариков крепких — полтора десятка. Мальчишек от двенадцати годов до четырнадцати — двадцать. В общем, считай, полсотни получается. Если на стене воевать, то еще и бабы, те, что помоложе, в строй станут.
— На стене, наверное, не получится, — тихо, чтоб никто, кроме Барса, не услышал, сказал Гартан. — Нам нужно всем отсюда уходить…
— Отсюда — откуда?
— Из замка.
Барс покачал головой:
— Не получится уйти из замка. На него только надежда…
— Что значит — не получится? Если мы останемся здесь, то завтра…
— А если уйдем, то сегодня, — перебил наместника Барс, оглянулся и сказал ополченцам. — Давайте его сюда, только осторожно.
Мужики подошли к саням, стащили с них большой мешок, поднесли его к Гартану и положили на снег.
— Вот, прихватил с собой, как знал, что ты не поверишь… Ты уж извини, если подарок не понравится… Давайте, мужики! — Барс наклонился и разрезал веревку.
Мужики взяли мешок за углы, подняли, встряхнули. Оттуда медленно выползло человеческое тело. Упало на утоптанный снег. Мертвое тело. Не первый день мертвое, подумал Гартан, приглядевшись.
Он хотел спросить, что именно он должен рассмотреть в этом покойнике, как серая рука, обтянутая сухой кожей, внезапно дрогнула и согнулась. Гартан от неожиданности отшатнулся.
— Не бойся, он связан, — сказал Барс. — А так — очень даже прыткий оказался. Еле мы его увязали. Думал, придется руки-ноги обрубить. Но ничего, целенького привезли.
Оживший покойник тяжело ворочался у ног Наместника, пытался разорвать веревки, которыми были связаны его руки, елозил ногами и не сводил взгляда пустых глазниц с Барса. И такой злобой потянуло от трупа, что Гартана чуть не стошнило.
— Такие дела, ваша милость. Ты бы позвал своих полководцев… Когтя и того, что вроде палку проглотил. Им тоже забавно будет посмотреть. И полезно. Так ты меня на службу берешь?
— Беру, — коротко ответил Гартан, подозвал к себе стражника и велел привести сотника и капитана.
Коготь и Картас были где-то неподалеку, явились почти сразу.
— День добрый, — приветствовал их Барс.
— И тебе того же, — сказал Коготь, а Картас молча кивнул.
— Знакомьтесь, наш новый сотник. — Гартан вынул из ножен кинжал и протянул Барсу. — Извини, меча лишнего нет, и посвящать по всем правилам тоже некогда… Давай, быстро. Клянешься сражаться рядом со мной и подохнуть, если прикажу?
— Клянусь.
— Хорошо. Тогда объясняй сотнику и капитану, зачем звал.
Барс рассказал коротко о Борках, о том, что и возле Семихаток погост ожил и что у других деревень, пока ехали к замку, видели суету между могил. И о том рассказал, что люди, которые еще пока живы, ведут себя страшно. Несколько раз пытались напасть на обоз Барса, один раз пришлось пробиваться. А еще, похоже, лесные твари обезумевших людей не трогают. Громадный ядовитый паук напал на отряд вместе с толпой людей. Бросался только на тех, что были в обозе, а безумцев не трогал.
— Такие вот дела, — сказал Барс, закончив рассказ. — И уходить из замка сейчас — верная смерть. До Порога не дойдет никто, точно вам говорю. Я отправил четверых своих в деревни поблизости, может, кого и успеем предупредить. Если нет, то хоть разведаем.
