Екатерина Хайрулина - Игры в вечность
– Сегодня я научился убивать, – сказал он зачем-то. Лодочник безразлично пожал плечами, словно это было все равно.
– Что ж, молодец. Тебе это надо. Даже боги рождаются в крови и грязи, иначе никак. Теперь остается научиться воскрешать и дарить жизнь.
Эмеш хотел было возразить – он всего лишь человек, он не сможет никогда… Сможет. Если он действительно хочет остаться, то есть только один путь. А значит придется уметь и это, уметь по настоящему. Не только забирать – это может каждый дурак. Дарить и воскрешать.
Красный дракон повернулся и смотрел на него нарисованными глазами, не мигая. Ждал.
– Я решил играть до конца, – твердо сказал, вставая. Лодочник пожал плечами.
– Это больше не игра.
– Не важно. Я хочу до конца, что бы это ни было.
– Конец может оказаться там, – демон махнул рукой за Реку.
– Не хуже чем любой другой. Было уже не страшно. Хватит.
– Ты знаешь что делать? – демон ехидно щурит золотой глаз.
Да, он знает. Как ни странно, но он действительно знает. Есть только один путь. Ведь так? Теперь у него есть вопрос. Самый важный.
– Скажи мне только одну вещь, лодочник – мог ли Утнапи сам прогнать своих бабочек?
Уршанаби довольно прикрыл глаза, пошевелил губами, словно пробуя вопрос на вкус. Похоже вопрос ему подошел.
– Это правильный вопрос, Саир, – сказал он, – может быть единственно правильный из всех, что ты готов был задать, и я отвечу тебе, – демон ухмыльнулся, выставляя напоказ все свои многочисленные рыбьи зубы, аж мороз по коже, – я скажу – мог. И ты бы мог. И даже тот царь, которого ты приводи сюда, и даже тот пастух, которого ты хотел привести… Любой человек может, это заложено в вашей природе. И ты и Утнапи, и те люди, которых вы лепили по образу и подобию. Нужно только ни минуты не сомневаться, и тогда мир будет слушаться вас, как послушался лабиринт. Это еще слишком молодой мир, ему легко слушаться людей. Потом будет сложнее, когда мир повзрослеет, одеревенеет со временем, застынет в устоявшихся рамках. Пока он еще молодой, зеленый и гибкий, можно гнуть как хочешь. У тебя, как и у всех вас, есть истинная сила, совсем не та, распределенная по ролям, что была дана вам в начале игры. Забудь про то, что ты морской бог. Помни что ты человек, которому под силу все. Все. А теперь иди, меня ждет работа. Махнул, отвернулся. Идти? Куда? Что делать?
Эмеш стоял, стараясь собраться с мыслями, осознать. Да, наверно он сможет… Сейчас пойдет, Уршанаби все равно не скажет больше ничего. Стоял, ковыряя ногой песок. Тихо шуршала белоснежная галька…
На берегу уже начали собираться тени, ожидая своей очереди уйти навсегда на тот берег, в Илар, или как еще говорили – Тат-Фишу, страну без возврата. Что там? Ад или рай? Неведомые земли…
Эмеш невольно присмотрелся. Тени – керуби, возможно те, которых он убивал этой ночью. Они не видели его, мертвые – живого, они и друг друга-то едва воспринимали, двигаясь словно во сне, отрешено, слепо… одна за одной. Только две тени держатся за руки, словно боясь потерять друг друга в наступающей темноте, мужчина и женщина. Эмеш едва не вскрикнул когда понял – Думузи и Лару. Едва удержался, чтобы не подбежать, попробовать заговорить. Не стоит тревожить мертвых.
Он стоял, судорожно глотая ставший вдруг сухим и колючим воздух, не чувствуя уже ничего, он совсем разучился чувствовать. Стоял и смотрел, как Уршанаби деловито рассаживает тени на скамейках лодки, места хватило всем, какой бы маленькой не казалась его посудинка. Эмеш точно знал – так надо, сколько потребуется места, столько и будет. Все еще никак не верилось. Так не бывает.
Он все смотрел… Вдруг на мгновение его взгляд пересекся с отрешенным взглядом тени, Лару вздрогнула. Узнала? Мертвый прямо глянул в глаза живому, бескровные мертвые губы беззвучно шевельнулись, – «прости», понял Эмеш, не слыша слов. Одно мгновение, один тихий всплеск воды и все кончилось, тени, только тени, не замечающие даже друг друга.
Только тогда Эмеш почувствовал, как подкашиваются ноги, едва не рухнул на песок. Мир действительно перевернулся. Увидеть так близко, на самом деле… ведь это реальность. Ларушка, девочка… ну как же так! Как же так?! Если бы Утнапи смог…
И я бы смог – осознал наконец до конца. Если б я смог – она была бы жива! Теперь поздно. Под взглядом мертвого, игра окончательно перестала быть игрой. Уже отвернулся, чтобы уйти.
Нет. Хватит! Уходить и отворачиваться больше нельзя. Нужно что-то делать, и прямо сейчас, прямо здесь! К чему тянуть? Лодка все дальше, скользит по блестящей глади реки…
Еще плохо понимая, что он собирается делать, Эмеш стащил с ног сандалии, бросил на берегу, и с разбегу кинулся в воду. Кожу разом обдало огнем, он едва не задохнулся от боли, едва не ослеп… «Совсем сдурел! Так нельзя!» – в панике орал ошалевший разум, но тело упрямо делало свое, уж плавать-то морской бог умел как никто другой. Догнал лодку, одним рывком взлетел на борт. Сердце заходилось от собственной наглости.
Ничего. Откуда-то точно знал – так надо. Похоже он становится всезнающ, как ни крути. Хорошо. Так надо. Уршанаби наблюдал с интересом.
– На тот свет невтерпеж?
– Поворачивай! – приказал громко. – Я беру их с собой. Демон засмеялся, гулко, раскатисто, лодка вздрогнула от его смеха.
Демон. Эмеш только сейчас, в близи, стоя с ним в одной лодке, понял на сколько Уршанаби не человек. Как бы не был похож, как бы не скалил бесчисленные рыбьи зубы – он не живое существо, и даже не мертвое, ибо мертвое когда-то было живым. Он никогда не был живым, никогда не дышал… он… оно. Оболочка, тряпичная кукла, которую дергает за ниточки невидимая сила. Оно лишь притворяется живым, но жизнь ему чужда. Оно… Так страшно, как сейчас, Эмешу не было еще никогда в жизни. Вот он истинный демон, лицом к лицу. Это на самом деле.
Только поздно боятся. Бросившись в реку смерти – поздно бояться, надо было раньше.
– Поворачивай, демон! – сказал твердо. Демон задумчиво покачал головой.
– Полагаешь, ты можешь их забрать? А как же жизнь за жизнь?
– Можешь забрать в обмен мою. Если сможешь!
– Одну за всех?
– Хватит с лихвой!
Рука сама потянулась вниз, скользнула по борту лодки, уверенно схватила что-то… красного нарисованного дракона? неужели правда? Да, именно так. Так надо. Дернуть его, тряхнуть за хвост, и вместо дракона в руках огненный меч. Ладони жжет, но ничего, он уже привык.
Эмеш держал меч обеими руками, выставив вперед, и отблески пламени сверкали в желтых птичьих глазах.
– Греби, я сказал!
– Ты убьешь меня? – вместе с отблесками, в желтых глазах светится живой интерес.
