Игорь Ковальчук - Дорога к вечности
Действительно, забавно – сообщить лучшему другу своего прежнего мужского облика, кто такая девица, в которую он влюблен.
Правда, Илвар воспринял ее смешок в свой адрес – смутился и покраснел. Он и сам понимал, какой глупый у него вид.
– Значит, теперь ты в женском обличии. А надолго, не знаешь?
– Похоже, надолго, – с унынием ответила Дайана.
– Так, может, поженимся? – неуверенно предложил Варлэйр.
Она онемела, но быстро нашлась:
– Вообще-то я в браке!
– Так у нас в системе провозглашена полигамия. Женись хоть сто раз. И сто раз замуж выходи.
– И все это делай одновременно… – закончила девушка. – Нет-нет, я поняла, о чем ты говоришь. Конечно, выйти за тебя замуж было бы просто отличной шуткой. Своеобразным приколом. Но, боюсь, он слишком своеобразен… даже для меня.
– Значит, нет?
– Значит, нет.
– Но ребенка-то я смогу видеть?
– Само собой, – Дайана мечтательно завела глаза. – Я все-таки не оставляю надежду рано или поздно разделаться со своим проклятием и вернуться в свой нормальный облик. Тогда у малыша будет сразу два папы и ни одной мамы.
Как ни странно, но после этого Илвар стал намного спокойнее, а Дайана освободилась от постоянного чувства вины (уж она-то отлично знала, что чувствует мужчина, когда он чего-то хочет, но по непонятной ему причине не может получить). Им стало намного проще общаться. «Наверное, я всегда мечтал заполучить в жены или хотя бы в любимые девушки своего друга, – пошутил Варлэйр. – Получается и любовь, и дружба одновременно…»
– Прикалываешься, да? – с угрозой произнесла девушка. – Так не пойдет. Из нас двоих только мне можно шутить над окружающими. Я ведь Арман, из семейства правопреемников белобрысого клана!
– Мне тоже теперь можно прикалываться, – ответил Илвар. – Я ведь Блюститель Закона. Для нас святое дело шутковать. Правда, своеобразным образом.
– Кстати, я у тебя так и не поинтересовалась раньше – каково тебе с новыми обязанностями?
– Кошмар. Давненько у меня не было так много забот. Представляешь, коль скоро я молод и толком ничего не умею, на меня сгрузили самое простое. И теперь мне приходится надзирать за тюрьмами. Представляешь? Ужас. Здесь, конечно, ничего особенного не нужно уметь, но приходится постоянно ездить по всем этим исправительным учреждениям… И разбирать огромное количество жалоб. Понимаешь, многим осужденным, особенно тем, которые сидят в тюрьмах, больше и делать нечего, кроме как писать во все инстанции.
– Хе, – развеселилась Дайана. – Найми их после освобождения в свою канцелярию – пусть на свободе и дальше занимаются своим любимым делом.
– Хорошая идея, – пробурчал Илвар, но тут же заулыбался – пусть собеседница не думает, будто он обиделся. – Я подумаю. Правда, пока со всей этой писаниной вполне справляются и те секретари, которые у меня есть.
Они снова сидели все в том же кафе, и девушка пыталась лакомиться теми яствами, которые в свое время любила, находясь в положении, кушать Такэда. Однако эти блюда почему-то не привлекали Дайану, сладкое не лезло в горло, зато ужасно хотелось похрустеть соленым огурцом, погрызть маринованный рыжик или даже селедочки поесть. Отставив десерт со взбитыми сливками, она решительно подозвала бармена и заказала все то, что ей хотелось.
– Слышала о последнем скандале в семействе моего родственника Гэра? Ну нет, конечно, еще не слышала, – сказал Илвар.
– Что за скандал? – заинтересовалась Дайана.
– Сегодня утром Окада родила. Уверен, уже вечером об этом напишут во всех желтых изданиях. Представляешь, она родила тройню…
– В какой пропорции? – у девушки загорелись глаза.
За негласным состязанием патриархов двух кланов – клана Драконов Ночи и клана Накамура – с замиранием сердца следили представители всех Домов Асгердана. Законы генетики прежде были незыблемы: если в брак вступали двое клановых, дети у них шли либо в маму, либо в папу. Так продолжалось до тех пор, пока в брак не вступили Гэр Дракон Ночи и Окада Накамура, пока у них не начали рождаться дети. Дети, опрокидывавшие все законы генетики и веления традиций.
Детей у этой семьи уже было больше, чем в любой другой семье бессмертных, и они продолжали рождаться. Не помогали, судя по слухам, ни противозачаточные средства, ни соответствующие артефакты с патентованными заклинаниями. Все эти вопросы подробно муссировались на страницах как «желтой», так и «не очень желтой» прессы, а порой до обсуждения «феномена Окады» снисходили даже серьезные печатные издания. Эндо Дракон Ночи и Эдано Накамура, еще в самом начале затеявшие спорить, на кого из прадедушек будет походить большее количество детей Окады, сперва стремились сохранить свой спор в тайне. Потом просто перестали пытаться. За счет плодовитой четы теперь развлекался весь Асгердан.
Что на этот счет думали сами супруги, оставалось в тайне. Впрочем, не обходили вниманием и их детей. Старшие отпрыски Гэра, близнецы Эндо Игахиро и Онэле Катэора, преуспевали в магии и военном деле, причем оба, более младшие их братья и сестры тоже на бездарностей не тянули. В их адрес многие судачили, и когда заговаривали о несомненной пользе Программы Генетического преобразования (а такие люди, разумеется, были), проводимой прежними Блюстителями Закона, ссылались, конечно, на семью Гэра Некроманта.
Это была единственная клановая семья, пользовавшаяся преимуществами социального страхования (большинство бессмертных такой привилегии были лишены) – даже для представителя древнего, знатного Дома не так-то просто кормить, обувать-одевать и воспитывать сразу двенадцать детей. И вот теперь, несмотря на все предосторожности, Окада произвела на свет очередную «партию» малышей.
– И что же? – спросила Дайана.
– Она родила тройню. Одного Драконенка, одного Накамура и… и одного Мортимера.
Глаза у девушки стали такими же круглыми, как у самого Илвара не далее, как полчаса назад, когда он услышал, что его любимая девушка на самом деле совсем недавно была его лучшим другом. Да еще и ждет от него ребенка.
– Мортимер?
– Мортимер. Прошел полную проверку. На консультацию специально вызывали мою маму, Леарну… Ну, просто она оказалась под рукой. Гостила у меня. Проверили. Сделали анализ на клановый типаж – и оказалось, что ребенок чистейший Мортимер: девяносто шесть процентов к четырем.
– Как это возможно?
– Откуда я знаю? Когда проверили ребенка на типаж, мама налила в бутылочку немного сакэ (первое, что под руку попалось) и предложила. Я сам видел – ребенок вцепился в соску, как в материнскую грудь. Мигом все высосал.
– Синдром элементной недостаточности, – пробормотала Дайана. – Ну, мы именно так называем ситуацию, при которой ребенок-Мортимер не получает нужный ему для нормального развития C2H5OH… И что?
