Любовь Черникова - Защитница. Киррана-1
Надо было уходить К счастью, шум ручья скрадывал звуки, даря возможность сбежать
незаметно.
– Погоди. Не убивай! – опередил Нааррон на миг раньше, чем клинок чиркнул
по тощей шее. Он повернулся к вору: – Ты, дерьмо сартогской лошади, – голос адепта
прозвучал угрожающе, – вернешься назад и закопаешь тех ребят обратно. Поправишь
могилу. Поверь, я узнаю и, клянусь мечом Керуна, уничтожу тебя, если ослушаешься!
Крэг, выпучив глаза, удивленно посмотрел на друга, но подыграл:
– Слыхал, что господин говорит? Тогда пошёл! – он пихнул бедолагу в спину, и
тот прямо на четвереньках скрылся из виду.
– Грозен ты, брат! Не ожидал, – пробормотал Крэг вскакивая на Ветра.
– Эй! Ромашка-то занята… – Нааррон продолжил топтаться на месте, мигом
растеряв свой боевой запал.
– О боги! Заучка, тут что лошадей мало?
– Но…
– Шевели задницей! Я со всеми могу и не справиться!
Нааррон поспешно влез в седло, и Крэг схватил поводья.
– По ручью!
Защитник первым пустил коня в воду и наддал шенкелей.
– А ты чего это Керуновым мечом клялся? – спросил он через некоторое время,
когда преследователи уже не могли их услыхать. – Ведь не сможешь выполнить
обещания.
– Я – ученый. Я не верю во всю эту чепуху.
– Ты не веришь в клятвы Керуну?!
– Я не верю в его мечи, почки, кубки и, чем там ещё клянутся? А вот он, – адепт
указал пальцем через плечо куда-то назад, – верит.
***
Спустя некоторое время друзья выбрались из воды и повернули на северо-
восток. Похоже, больше никто за ними не гнался, даже если отпущенный конокрад и
указал, куда они пошли, в этом не было сомнений.
– Будем надеяться, они не догадались выслать людей по дороге, чтобы нас
опередить. – мрачно вымолвил Крэг.
– Нам обязательно туда возвращаться? А если поехать по другой? – внес
предложение Нааррон.
– А что? Так и поступим. Осталось только найти эту самую другую дорогу.
Та вскоре и правда обнаружилась. Старая, нехоженая и неезженная, заросшая
высокой травой так, что колея едва угадывалась в темноте.
– Похоже, это старый тракт. Его забросили, как только появилась новая дорога,
ведущая напрямки до Соколиной Охоты, но нам подойдёт. Надеюсь, здесь меньше
шансов на кого-нибудь напоро…
Крэг замолчал на полуслове. За поворотом ждали двое, и ждали именно их.
– Храни Киалана! – прошептал Нааррон
– Назад! – заорал Защитник третий раз за сутки входя в боевой транс.
Глава 20
Две мышастые лошадки, в которых чувствовалась изрядная доля крови степной
сартогской породы, тронулись с места. Коренастые, толстоногие, с длинными хвостами
и мохнатыми челками, они без труда потянули со двора большущую телегу доверху
груженую упряжью и седлами. Дядька Аккарий, немолодой отец восьмерых дочерей –
мал мала меньше, причмокнул и слегка хлестнул вожжами, придавая прыти. За ним
верхом на красавице Полночи выехала Кира, придержала поводья, махнув матери
рукой на прощанье.
– Удачи вам! Да смотри, деньги считай верно. За дешево не продавай. Не забудь
купить ткани, какой велела.
– Хорошо, мам!
– Храни вас Киалана, – шепнула Анасташа, осенив отбывающих знаком богини.
Телега плавно вывернула на дорогу, Кира прибавила ходу, догоняя телегу.
Поехала следом. Кода выехали к овинам, она поравнялась с возницей.
– Много там у тебя? – Аккарий указал головой на объемистый тюк увязанной в
холстину пушнины.
– Прилично. Соболь, куница, лиса. Каждых десятка по два будет.
– И все сама? Ну ты молодец, даром, что девка! – восхитился возница, – Ануша,
дочка, дерюжкой прикрой. Да вон ту шкуру сверху положи. Сдается мне, быть дождю
сегодня, – сощурившись он посмотрел вдаль, – вона – марево какое.
– И воробьи в пыли купаются с самого утра, – встряла девочка.
– Кир, ты влезай на телегу, успеешь ещё накататься верхами, сейчас холмами
пойдем, кобылу только зря маять. – Аккарий придержал коней.
Кира не стала спорить. Спешившись, привязала поводья к телеге. Взялась рукой
за деревянный борт и лихо запрыгнула, вызвав легкую усмешку мужика, и наблюдая
округлившиеся глаза девчушки.
Но! – причмокнул дядька, хлестнув вожжами, и кони затопали веселей.
Все обозники уже собрались на окраине сразу за овинами, чтобы дружно
отправится в путь. Ехали на летнюю ярмарку в Птичий Терем. Ждали только Аккария, с
которым в последний момент напросилась и Кира. Как водится, она сперва поспорила с
матерью, кому ехать. Потом убедила, что меха зря пропадают лежа без дела,
пригрозила деревенским раздарить. Тут Анасташа и не устояла – столько труда
положено, чтобы добыть, да и дочке ведь приданное надобно. Отпустила. Вот и
задержался Аккарий, завернув к ним на двор.
– А что, много нынче наших-то на ярмарку едет? – поинтересовалась Кира,
издалека вглядываясь в лица.
– Возов семь-восемь. С виду наши все здесь, а там может ещё с Вороньих Гнезд
кто примкнет, ежели раньше не уехали.
Аккарий завсегда в головах обоза ходил, как бывалый. Он был в курсе всех
купеческих дел, да и дорогу хорошо знал.
В груди томилось радостное волнение. Кира торговать ехала впервые, да и за
пределами Орешков ещё не бывала – отец даже в Вороньи гнезда не отпускал к
двоюродной бабке по матери. Каррон её и так баловал, привозя из столицы ленточки, и
леденцы. Правда платья не возил, так и зачем они ей в деревне? Хотя поговаривали,
что в городах сарафаны только бедняки и носят.
Правда Кира в это не верила, считала что платья для княжён, да принцесс. А она,
Кира, вовсе не принцесса. Она – охотница. Ей куртка добрая, да штаны милее любого
сарафана, даже матерью вышитого, а, тем паче, какого-то там платья. Да и хороший лук,
радовал больше, чем все бусы и ленты вместе взятые, тем более что они как-то сами
собой расходились по подружкам. А потом родители устали с ней бороться. Так и
появились Полночь, хорошая упряжь, доброе оружие, одежда и обувь, какой в деревне
не раздобудешь, Туман…
Отец…
– Тя-ять, а леденцов купишь? – заканючила Ануша, прервав грустные мысли.
– Куплю, куда от вас деваться? – пробурчал с деланным недовольством дядька
Аккарий.
– А пряников расписных?
– И пряников.
– Тя-ять, а ленточек?
– И ленточек. Тю! Разорительницы.
Кира рассмеялась. Отец восьмерых дочерей постоянно становился объектом для
