Гай Юлий Орловский - Небоскребы магов
— Смотрите сами, но все же не рискуйте. Вы хороший хозяин и знатный моряк. Я бы с вами всю жизнь плавал.
Берег приближается, город можно рассмотреть лучше: огромные дома из белого камня, вдалеке на втором плане очень высокие башни с остроконечными колпачками, защищающими смотровые площадки не только от дождя, но и от солнца, дворцы на холме…
Корабль осторожно двигается в сторону замечен–ной набережной, уже можно рассмотреть, что просто великолепна: ограда из белого мрамора, земли не ви–дать под плотно уложенными плитами, а дальше стены великолепных дворцов, а не просто зданий, колонны, пилястры, все эти архитектурные излишества, что радуют глаз и услаждают сердце…
Наконец–то увидели причал, да не просто причал, а исполинский, к тому же с пирсом из темного камня, слева два выдвинутых в море волнолома. Корабли сгрудились по обе стороны пирса так тесно, что мачты с опущенными парусами выглядят лесом, лишенным ветвей и листьев. За причалом сгрудились в тесноте высокие деревянные здания складов, амбаров, даже на самом причале высятся груды товаров, уже подготовленных к отгрузке на корабли.
Грегор подвел корабль к причалу почти нежно, выпуклый бок не стукнулся о кранцы на причале, а будто прилип. Двое крепких мужиков у причального столбика очнулись от созерцания дивного громадного корабля, когда брошенный нашим матросом канат попал одному в морду.
Оба профессионально натянули канат и ловко на–бросили несколько петель на короткий толстый стол–бик, а затем снова опустили руки и с открытыми ртами уставились на высокий борт плавучего чудовища.
Дальше в сторону берега вдоль пирса расположи–лось еще пять кораблей, а с той стороны причала — четыре, все одинаковые настолько, что какие тут Улучша- тели, местные мастера боятся на полшага сдвинуться в работе, в которой нет места творчеству, выдумке, придумыванию чего–то нового.
Фицрой поглядывает на меня радостно и встрево–женно. Город, раскинувшийся на берегу, вдвое, если не втрое превосходит Шмитберг, хотя то столица Дронтарии, по размерам, а кроме того, богатство и роскошь Гарна заметны даже вот так, издали.
Если лачуги где–то и есть, то на задворках, а на берегу сверкающая богатством и роскошью витрина королевства, по ней видна мощь здешних королей.
— Кораблей многовато, — обронил Фицрой не–брежно. — Тут вдоль этой штуки… пирс называется?., девять, а вон там у берега еще двенадцать..
— Не считая тех, — сказал я, — которые в плава–нии. Так и должно быть, дружище!.. Флот королевства обязан насчитывать даже не десятки кораблей, а сотни.
Он посмотрел на меня как на сумасшедшего.
— Сотни?
— Это я смягчил, — сказал я. — Чтоб не пугать тебя тысячами.
Он с облегчением улыбнулся.
— Все шутишь… А морда такая серьезная.
— Смотрю на берег, — напомнил я, — потому и серьезная. Не забывай, мы из древнего королевства Серебряных Гор, ныне Гаргалота. Жаль, не успели придумать ему историю. Потому врать буду я, а ты только загадочно улыбайся и говори насчет подписки о нераспространении. И о неразглашении тоже.
— А это что такое?
— Это значит, — сказал я злорадно, — что обяза–тельно проболтаешься, и в приличных королевствах таких за рубеж не выпускают, чтобы тайны оборонной промышленности не разболтали врагу, который, как известно, не ест и не спит, а только бдит и подслушивает.
— Понятно, — буркнул он, — почему ты оттуда убежал и все еще бежишь, бежишь… А я все думал, чего оглядываешься?
К моему изумлению, пирс и причал это одно, а го–род другое. Их разделяет крепкая стена с воротами, где дюжие стражи дежурят с остро заточенными топорами, а за двумя столами расположились чиновники короля, и всякий с корабля, кто желает посетить город, должен назвать себя и корабль, с какой целью и чего надо.
Фицрой возмутился, я сказал тихонько, хотя и у самого сердце екнуло:
— Это правильно, чтоб заразу не принесли… и всяких преступников из других королевств не набежало. Тем более в стольный град.
Он буркнул:
— Это понятно, иначе тебя бы давно остановили. Но как отличают заразного от незаразного? Да и вряд ли кто–то из преступников будет кричать, что вот я вор и убивец, плюйте на меня! Ты же вон какой тихий! Овечка. И не подумаешь.
— Это в идеале, — пояснил я. — Как все законы, что хороши и правильны, только не работают.
— Тогда зачем…
— Законы нужны, — сказал я шепотом, — иначе вообще не будет ориентиров, что хорошо, что плохо… Здравствуйте, уважаемые! Простите, что не знаю, как здесь принято именовать достойных людей, мы только что прибыли из Гаргалота, это великое и славное королевство на той стороне моря…
Наступила мертвая тишина. Оба служащих вскинули головы и уставились с великим изумлением. Стражи сразу повернулись все до единого и вытаращили глаза.
Один из чиновников поднялся из–за стола.
— Простите… откуда–откуда?
Я гордо подбоченился.
— Из великого и славного королевства Гаргалот!.. У нас давно кончились провизия и остатки воды, что крайне огорчительно. Но с провизией еще кое–как управлялись, у нас хорошие сети для рыбы, но без воды было трудно. Правда, вино еще осталось… Надеемся пополнить у вас запасы… Вы не против?
Фицрой сказал благожелательно:
— Если посмотрите в окно, то вон там стоит наш корабль. Его и без нашего флага видно… даже очень.
Страж выглянул первым, охнул:
— Там… там… он же как лебедь среди уток!
Чиновник пролепетал, выпучив глаза:
— Как не против?.. Еще как не против! Мы будем счастливы… Эй, Ринонлер, немедленно во дворец!.. Сообщи, прибыли знатные гости из–за моря! Впервые!
Я сказал, засмущавшись:
— Ну что вы, совсем не знатные…
Фицрой добавил скромно:
— Это когда вернемся, получим высокие титулы и поместья. А пока мы вольные странники и путешественники на свой страх и риск.
— Да, — подтвердил я. — Просто о нашем подвиге дома еще никто не знает. И мы, конечно, понимаем…
Стражник умчался не один, с ним ускользнул и второй, этот и кричал там, чтобы Ринонлеру дали самого быстрого коня, он должен быть во дворце сию минуту.
Я сказал любезно:
— Но мы можем пройти в город?.. Декларировать нам нечего, ха–ха!.. Поищем торговца, который про–даст нам провизии на обратный путь. И несколько бо–чонков воды.
Служащий сказал торопливо:
— Да–да, конечно!.. Идите, посмотрите наш пре–красный город. Люди у нас добрые, законопослушные. Вам понравятся.
Я спросил небрежно:
— Кстати, как называют этот город? Он милый такой.
— Небольшой, — добавил Фицрой, — но тихий. Нам уже нравится.
