Екатерина Богданова - Правила поведения под столом
Все уже собрались и ждали только Оззи. Но даже Ал не возмущался, понимая, что лорду необходимо попрощаться с единственным родственником, престарелым племянником, с которым он, может быть, больше никогда и не увидится.
Перенос произошел мгновенно и практически неощутимо. Мы просто вдруг оказались посреди просторного, блистающего новизной холла.
— Ну-с, с приездом! Пойдем быстрее, выберем себе самую шикарную комнату, — заявил Озрэн, хватая Тори за руку и утягивая к лестнице.
Торинье выдернула пальцы из ладони жениха и объявила то, что я намеревалась сказать Крафту наедине:
— Сегодня, дорогой мой, я буду ночевать в оружейном зале вместе с остальными ведающими и артефактами. А тебе, так уж и быть, разрешаю подежурить под дверью.
— Твоя доброта не знает границ! — театрально воскликнул рыжий. И уже без улыбки, с явной тревогой в голосе, продолжил: — Что вы задумали?
— Да ничего мы не задумали, просто нам нужно настроиться, объединить свои силы с энергетическими полями артефактов и побыть вместе перед предстоящим событием, — отчитался Ал за всех.
Энрод посмотрел на меня, а я только пожала плечами. Мол, все и так уже объяснили, что тут еще говорить.
Когда отправлялись на ночевку, произошло немного странное событие. Мира, как и все мы, отправилась в подвал, но была остановлена Дьярэком.
— Тебе с нами ходить не стоит, — заявил хранитель. — Отдохни лучше, выспись. Завтра сложный день, и, если ты хочешь участвовать в операции, ты должна быть бодрой. Иначе еще и тебя спасать придется.
Герцогиня сначала недоуменно уставилась на Дьяра, а потом прикрыла глаза и замерла на минуту. Когда девушка вновь посмотрела на хранителя, в глазах ее стояли слезы.
— Зачем? — тихо спросила она.
— Потому что так будет правильно, — коротко ответил молодой лорд и подтолкнул Миру к выходу. — Иди.
— Что здесь происходит? Почему ты не пускаешь ее? — возмутился Тэр.
— Так надо, — грубо ответил хранитель и, вытолкав Миру из подвала, запер за ней дверь.
Больше никто ничего не спрашивал, но все и так поняли, что Дьярэк нашел способ избавить Миру от гибели. Вот только теперь в воздухе повис вопрос — кто займет ее место?
Мы сложили камни вместе, чтобы они соприкасались, а сами расселись вокруг них прямо на пол и, взявшись за руки, выпустили свое ведение, позволяя энергии и знанию свободно перетекать по кругу. Вскоре камни начали вибрировать и тускло светиться. А для нас потеряли значение время и пространство. Это была ночь единения душ и разумов, мы слились в один ментальный организм, всеведающий и непобедимый. Не было больше сомнений и нерешительности, мы могли выполнить поставленную задачу, и не только ее. Теперь мы могли сделать гораздо больше для этого мира. Главное, верить в себя, верить в нас.
— Нет, ну сколько можно тут сидеть? — возмущенно воскликнул Оззи. — Вы, конечно, теперь полубоги и все такое, но есть-то тоже когда-то надо!
Я вздрогнула и открыла глаза. Рядом также спешно приходили в себя мои друзья. За ночь, проведенную в одной позе, без движения, тело затекло и не желало слушаться. Сомкнутые руки мы раздирали с усилиями. Но в душе царили уверенность и умиротворение.
А в дверях стояли наши учителя и укоризненно качали головами.
— Уже полдень, — проговорил Крафт, — Мира до последнего уверяла нас, что все в порядке, но в результате сама не выдержала и отправила вытаскивать вас отсюда.
— А все действительно в порядке, — улыбнулась я. — Все просто отлично! Только встать помоги, а то я ног совсем не чувствую.
Нас поотдирали от пола и транспортировали в столовую, где заставили позавтракать и заодно пообедать. В результате мы не могли встать из-за стола по причине объедания.
— Ну а теперь, дорогие наши герои, — расплылся в улыбке Озрэн, — вы нам подробно расскажете, что же высидели этой ночью?
— Ну да, обездвижили, и пытать, — проворчала Тори, постанывая и держась за живот. — А нам, между прочим, отдохнуть необходимо. У нас на вечер одно дельце важное запланировано, если вы не забыли.
— Так мы и хотим обсудить это «дельце». — Эрингор сложил руки на груди и обвел всю нашу компанию пристальным взглядом. — Не думаете же вы, что смогли провести своих учителей? Мы сразу поняли, что вы решили изменить план действий, и я так думаю, новый план нашего участия не требует?
— Нам будет не до вас. А присутствие уязвимых членов команды только станет отвлекать, — скопировав позу Родэра, ответил Ал.
— Ты совсем страх потерял, сопляк? — рявкнул Оззи. — Мы тебе не сопливые мальчишки, за нами присматривать не нужно. Да я уже в войнах участвовал, когда твои родители под стол пешком ходили, а о твоем появлении на свет даже ведение не знало!
— Ведению ведомо все, — вставил Дьяр.
— А ты вообще молчи. С каких это пор выскочка-лордик стал таким умным и правильным? Я сказал, что пойду, значит, пойду! — разошелся Озрэн.
— Мы все пойдем, — спокойно проговорил Крафт. — И это не обсуждается. Вы слишком самоуверенны, и в этом ваша слабость. А враг опытен и, несмотря на меньшую силу, хитер и изворотлив. — Энрод немного помолчал и, не дождавшись бурного протеста, добавил: — К тому же вы забываете одну очень важную деталь — на их стороне тьма. А у этой дамы слишком большой опыт. В конце концов, она поглотила всех ведающих и когда-нибудь поглотит всех нас.
— Ага, все когда-нибудь там будем, — глубокомысленно поддержал Оззи, указывая пальцем вниз.
— Пессимистическое замечание для теоретически бессмертного существа, — хмыкнул Дьярэк.
— Практика показывает обратное, — ответил Эрингор.
— Неужели вы действительно не понимаете, что станете только отвлекать нас? — Тэр начал откровенно злиться.
— Да хватит вам спорить! Милый, пойдем… покажешь мне нашу комнату. — Тори подхватила Оззи под локоток и уволокла из столовой.
Мира увела возмущающегося Тэра, Зида и Ал тоже незаметно покинули столовую. Энрод взял меня за руку и повел к выходу, а Эрингор и Дьярэк, переглянувшись, потопали к бару.
Мы просто лежали, держась за руки, не разговаривая и стараясь ни о чем не думать. Ведь в этом и есть счастье — быть рядом с любимым и любящим человеком. Чувствовать тепло его руки, ощущать его дыхание на своей щеке и просто находиться рядом.
Когда пришло время, мы встали и, по-прежнему не говоря ни слова, пошли в оружейный зал. Казалось, скажи кто-то из нас хоть слово, и последние минуты счастливой тишины были бы испорчены бессмысленными, не имеющими значения словами. Ведь все необходимое уже сказано, и сейчас важны не слова, а действия. Его крепкая рука, продолжающая сжимать мои пальцы, его бережное объятие во время спуска по подвальной лестнице, то, с какой тревогой и нежностью он смотрел на меня, когда думал, что я этого не замечаю, — вот что важно и ценно.
