Галина Гончарова - Полудемон. Месть принцессы
Сжечь!
Интересно, хватит ли у теваррцев совести принести ему яд?
У меня точно хватит. И совести, и опыта.
Вот освобождать я его не буду. Перебьется.
А еще на совете решается вопрос о моей свадьбе. Лавиния одобряется всеми, а то как же! Такая партия. Умная, красивая… не хуже Абигейль.
Я и не сомневался.
Паразит паразита видит издали.
* * *Свадьба назначается через три дня. Почему так скоро?
Так надо готовиться к войне. А Теварр поможет нам только при условии союза. Потому свадьба будет скромной и быстрой.
Лавиния не отходит от Абигейль, которая принимает ее вполне ласково — и мы остаемся наедине только в танце.
Но даже там…
— Она солгала о своей беременности.
— Знаю.
Я и сам был уверен, но подтверждение от вампирши было приятно.
— В ее окружении есть беременные?
— Да. Двое. Обе на раннем сроке.
Я киваю, получая подтверждение своим подозрениям.
— К чему рожать самой?
Лавиния опускает ресницы. Она тоже понимает. Ребенка возьмут и выдадут за чадо Абигейли. А что в нем не будет королевской крови… разве это волнует тетку? Ей не хочется обратно в грязь.
Опять же, если у меня будет кузен-младенец, смогу ли я причинить ему вред — и не быть ославлен на всю страну?
Образ детоубийцы слишком удобно эксплуатировать.
Что ж, выход у меня один.
Тетушка, вы слишком зажились на этом свете.
— Подышим воздухом?
Я вывожу свою невесту на балкон.
— Ты ведь хочешь стать женой наследного принца, а не регента, правда, Лавиния?
Девушка кивает головой:
— Ты хочешь…?
— Да. Я уйду на войну, а на тебе останется Абигейль. Следи, чтобы она не разродилась раньше времени.
Вампирша улыбается. Хищно и зло:
— Я… подумаю.
— Надеюсь.
Угрызений совести я не испытываю. Она нечисть — и только-то. Я целую руку вампирше, и мы уходим с балкона.
— Алекс…
Карли?
Она…
Такая же яркая и ослепительная, как и раньше. Не мое рыжее солнышко. Не моя девочка. Не моя любимая…
Как же больно и тоскливо. Как же плохо…
Время лечит?
Нет, оно едва заглаживает раны. Больно, так больно…
— Алекс, нам надо поговорить!
Я едва начинаю подбирать ответ, но Лавиния наносит удар первой, у нее-то ничего не болит!
— Любезнейшая! Для вас — его высочество не Алекс.
— Алекс!
Карли не обращает внимания на Лавинию, но я уже внутренне собрался.
— Лавиния, любовь моя, благодарю. Виконтесса Латур, я не припомню, чтобы у нас были общие дела.
Карли отшатывается, словно получила пощечину.
— Ты и правда… Алекс!
Мне на миг становится смешно. Я должен был страдать по Карли всю свою жизнь? Или заверить ее, что люблю, но женюсь по воле дяди?
Смешно…
— Виконтесса?
Я абсолютно безразличен, вежлив и даже чуть улыбаюсь…
Карли бледнеет и кланяется.
— Простите, ваше высочество.
Лавиния провожает ее взглядом:
— Она в тягости. И еще одна…
Я прикусываю губу.
— Та-ак…
Отдаст ли виконт своего ребенка Абигейли?
Да с радостным визгом!
И маг жизни может быть для обеспечения родов и придания нужных признаков ребенку. Запросто.
Если тот будет рыжим…
Магически можно осветлить волосы, хотя бы при рождении. Или затемнить…
Неужели?
Я еще раз целую руку своей невесте.
— Благодарю, Лавиния.
— Любимая — мне понравилось больше.
Я усмехаюсь.
— Не люблю быть одним из многих. К тому же без гарантии, что окажусь последним.
Лавиния сверкает глазами. Но язычок придерживает — и правильно. Здесь она от меня пощечин не получит, но вот наедине…
Бить женщину — мерзко.
А если женщина — нечисть?
Но одну пользу Лавиния принесла. Больше Карли ко мне не подходит. На людях. А не на людях…
* * *Вечером ко мне приходит в гости Рене.
— Алекс, как же я рад, что ты цел!
— Знаешь, я тоже рад. Добрался к вам Ивар?
— Да. Сейчас он под присмотром…
— Не перегни палку. Его так легко не удержишь.
— Да мы и не собираемся. А вот как ты хочешь его использовать?
— Почему сразу — использовать? Может, я из милосердия?
Друзья смеются, словно услышали хорошую шутку. И я начинаю посвящать их в подробности своего плана. Рене слушает внимательно — и вносит коррективы. Справедливые, кстати говоря. Я до них не додумался. Хорошо, когда есть друзья. И еще лучше, когда друзья — умные.
* * *Карли приходит ночью. Скребется в дверь — и я открываю, думая, что пришел Томми. Но нет.
— Алекс! Прошу тебя!
Зря. Я и так не хлопнул бы ей дверью по носу. Даже если это ловушка.
— Входите, виконтесса. Иначе будет скандал.
— Не называй меня так!
Я смотрю с удивлением. И — жалостью.
Карли уже не выглядит той прежней счастливой девочкой. Глаза запали, губы обметало, руки стиснуты перед грудью… нет, я не могу назвать ее счастливой и спокойной. Но что ей нужно от меня?
Это выясняется сразу же.
— Алекс, я была такой дурой!
Да неужели? А почему была? Почему не осталась?
— Я думала, Дион меня любит.
— Разве нет?
Если он с ней непочтителен — я ему что-нибудь оторву. Болезненно. Предупреждал ведь.
— Он… иногда он так смотрит на меня…
— Только смотрит?
— Да. Как хищник на кролика. И почти не замечает меня. Я… я словно одна. Совсем одна.
Я пожимаю плечами.
— Может, это временное охлаждение? Бывает…
— Он даже нашему ребенку не обрадовался! Словно это щенок какой-то!
— Что тебе от меня нужно, Карли?
И она хватает меня за руку. Сильно.
— Алекс! Помоги мне!
— Как?
Заминка.
— Отправляйтесь к своему мужу, виконтесса. Вы сами его выбрали.
— Я не знала… Алекс, ты ведь любишь меня!
— Любил.
— Нет! Ты и сейчас меня любишь! Я вижу!
Плохо. Надо поработать над мимикой. Но видимо, что-то Карли видит и сейчас, потому что пальцы сжимаются еще сильнее.
— Любишь. Я знаю… — И голос довольный. — Зачем тебе жениться на этой кукле?
— Ради наследника, — спокойно объясняю я, — и хорошего приданого.
Хотя бы второго.
— Ты мог жениться на мне.
— Вы замужем, виконтесса.
— Это поправимо!
И я думал, что я циничен? Кого же я любил? Если беременная женщина, глядя мне в глаза, предлагает убить отца ее ребенка — и жениться на ней?!
Разумеется, ее первый ребенок будет признан наследником виконта. Но второй точно будет мой! И третий! И вообще — любовь и верность!
