Молка Лазарева - Фрейлина немедленного реагирования
«Отличная новость! — Возглас Эльвиры заставил меня вздрогнуть. — Неделя с брутальным блондином, что может быть лучше!»
«Свали в Тартар, психичка!»
Меня вот перспектива Керении и королевского двора ни капельки не радовала, а тем более герцог под боком в качестве надсмотрщика.
«Сама идиотка! Ты просто не знаешь, от чего отказываешься! Эридашечка еще тот чуткий и нежный няшечка! — слащаво голосила шиза. — Он просто еще сухарик, который не встретил свое молоко!»
Стараясь игнорировать эту психопатку, я переключила внимание на Глеба.
— И чем же мы заслужили такую честь? — В голос постаралась вложить как можно больше сарказма и иронии. — Я что-то не припомню, чтобы Ризелла проявляла к нам какую-то особую дружелюбность. Как раз наоборот. Судя по ее брезгливому лицу, она бы с удовольствием пришибла всю нашу троицу своим магическим шаром правды.
— Не перегибай, — поспешил оправдать королеву зельевар. — Ризелла никогда не отличалась бессмысленной жестокостью. Она скорее ядовита, как черная мамба, и коварна, как притаившаяся кобра. Она никогда не делает что-либо просто так. И если она вас позвала, значит, зачем-то ей нужно!
— Интересно, зачем? — почти шипела я.
— Вот это мне и не нравится. Я ведь не зря учился на аналитика. — Зельевар замолчал, а затем материализовал перед собой небольшую шкатулку. — Я беспокоюсь за тебя и девчонок. Вас явно куда-то хотят втравить. Поэтому хочу, чтобы ты взяла это!
Он протянул мне деревянный ящичек.
Подарок я приняла с опаской. Шкатулка казалась сделанной из обычного дерева, без изысканных украшений, всего лишь со скромной резьбой в форме цветочной вязи. Теплая на ощупь и абсолютно невесомая, словно внутри ничего не было.
— Что там? — поинтересовалась я.
— Открывай, не бойся.
Крышку приподнимала, затаив дыхание, мало ли, вдруг сейчас изнутри вылетит птичка. Но содержимое меня не разочаровало.
Десятка три мелких колбочек, заполненных различными по цвету зельями, рядами покоились вдавленными в бархат шкатулки. Моих знаний явно не хватало, чтобы узнать даже половину, хотя парочку простейших ядов я все же вычислила.
— Это что за набор юной диверсантки? — выгнув бровь, поинтересовалась я. — Ты меня на бал отправляешь или весь королевский двор отравить?
По лицу зельевара пробежала коварная ухмылка.
— Яды только нижний ряд. Второй — антидоты от них. Третий — различные бытовые зелья: начиная от банальной «Золушки» для скорости уборки, заканчивая «Тенью». Которая, если разлить, погасит свет в радиусе километра.
По мере его объяснений мои глаза все больше округлялись.
— Глеб, да тут же целый арсенал! Меня с таким задержит первый же караул!
— Обижаешь. — Улыбка магистра стала еще шире. — Зелья варил не школьник-любитель, а я. И если сама светить колбами нигде не станешь, то никто их и не обнаружит. Шкатулку открыть сможешь только ты либо девчонки. Я повесил на них магические допуски.
Я коротко кивнула, но оставалось еще несколько вопросов:
— Хорошо. Зелья я возьму с собой, но что мне с ними там делать?
— То, что и положено фрейлинам. — Зельевар ласково коснулся ладонью моей щеки. — Смазывать ядом каблуки, шпильки, веера. Следить за всем происходящим, держать ухо востро и не давать втягивать себя в неприятности.
Угу. Не втягивать! Именно этим я, по ходу, и собиралась заняться, причем сама. Беспокойный Мурз бесился на кровати и всем видом показывал свое отношение и к керенийскому двору, и к Ризелле, и к случке Бусинки с Пушком. Кот обнажал клыки, выпускал когти, пытался подрать глебовскую подушку, но в глазах животного застыло такое немое страдание, что я понимала: приглашение — это шанс. И грех им не воспользоваться. Мурза, всеми правдами и неправдами, но надо взять с собой. На кону стояло спасение Великой Кошачьей любви!
— Почему ты притихла? — Глеб продолжал гладить мою щеку, отвлекая от мыслей по построению «противоризелловского» плана.
— Думаю, — призналась я, — как докатилась до жизни такой. Девчонки уже знают о приглашении?
Магистр отрицательно покачал головой:
— Вероятно, они еще спят или мучаются от похмелья!
Решив, что отрядом по спасению здоровья соседок тоже должна стать я, выпросила у Глеба склянку с его чудо-варевом.
— Ну, я пойду…
Мое неловкое перетаптывание на пороге комнаты не могло остаться незамеченным. Мурз крутился под ногами, то и дело запутываясь хвостом в подоле платья.
— Я бы тебя телепортировал, но это вызовет сотню вопросов. Есть у меня подозрение, что в вашем фрейлинском блоке сейчас еще тот бедлам.
Провожая меня, магистр подошел совсем близко. Что именно он имел в виду своей фразой, уточнять не стала, но, с шумом выдохнув, решилась на отчаянное действие. Крепко прижалась к груди магистра, правда, обнять его не получилось — мешали шкатулка и склянка с зельем, зажатые в руках. Зато в таком положении я слышала, как сердцебиение Глеба участилось в несколько раз.
— Спасибо, — еле слышно прошептала я. — И за вчерашнее, и за заботу.
Поэт ничего не ответил, лишь бережно провел рукой по моим волосам.
— Береги себя, — наконец обронил он. — У меня отвратительные предчувствия.
«У меня тоже! — отозвалась Эльвира. — И я это не потому, что мне не нравится наше с Глебом близкое телесное соседство в данный момент. У меня действительно отвратительное предчувствие!»
«Блин, ну не порти ты момент!» — взмолилась я.
«Щас спою», — назло мне объявила шиза и, откашлявшись, выдала:
И качнутся бессмысленной высью
Пара фраз, залетевших отсюда,
Я тебя никогда не увижу,
Я тебя никогда не забуду.
От этих строчек у меня внутри все похолодело. Я прекрасно помнила, чем закончилась история в «Юноне и Авось», и повторять ее ни капельки не хотелось.
Глеб осторожно отстранился и рукой приподнял мой подбородок, так, что я невольно посмотрела ему в глаза.
— Я надеюсь на твое благоразумие. И Эридана. Как бы то ни было, но я даже рад, что вас сопровождает именно он. С ним есть хоть какой-то шанс не вляпаться в неприятности.
Прежде чем отпустить, он легонько поцеловал меня в губы, едва касаясь, нежно и одновременно очень целомудренно.
Уже оказавшись в коридоре, я и сама не поняла, почему глупо разрыдалась. Слезы текли ручьем, а я не понимала, зачем реветь в такой момент. Вот дуреха!
Поэтому, забившись в ближайшую нишу, дала себе волю хорошенько проплакаться, но уже через пять минут вышла на свет божий настроенная на боевой лад. Времени распускать нюни не было, а операция под названием «Спасти рядового Мурза» еще даже не начиналась.
