Елена Майколсон - Давай изменим нашу жизнь
Шеклболт и еще несколько верных бывшему директору Хогвартса авроров вылетели с волчьим билетом из аврората и были приговорены к исправительным работам на благо Британии. Их выслали в Африку, где как раз начиналась добыча камня, который будет использоваться в строительстве новых магических объектов.
Но, пожалуй, самым главным событием лета-осени 1995 года, после их победы над Дамблдором, Гарри считал выход книги за авторством госпожи Ранж. Книга носила название «Жизнь Альбуса Дамблдора: Мечта о крахе магов Британии». Мадам Ранж, она же мисс Беллатрикс Блэк проделала огромную работу. Многое ей рассказали ребята о прошлом старика и его действиях в будущем, которое уже не наступит никогда. Но что-то она нашла сама, причем такое, до какого не докопалась Скитер в прошлой жизни. А еще в книгу были включены истории сломанной жизни самой Беллатрикс, четы Лонгботтомов и их сына, Гарри, Лили и Джеймса Поттеров, Пруэттов и Рона, Сириуса и Регулуса Блэков и нескольких других ярких представителей магического мира, которые на данный момент либо были мертвы, либо занимали камеры в Азкабане.
Жизнь самого Альбуса Дамблдора, после его последнего выступления на публике теперь была пресной и окрашена в бледно-желтые тона стен палаты для буйно-помешанных. Вся изюминка заключалась в том, что бывший директор Хогвартса был вполне разумен. Только в это не верил никто, как не верили больше в его честность, доброту и порядочность. Для всех Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор теперь был чистым злом. Его имя в магическом мире стало нарицательным и использовали его в самых страшных проклятьях на голову врага или самых грязных ругательствах. Самым необходимым для Дамблдора человеком стал Гарри, молодой же маг во время своих посещений палаты бывшего директора лишь смеялся в ответ на все его проклятья и с маниакальным удовольствием рассказывал, как рушится все, что старик строил долгие годы, как маги ненавидят его и плюют после произнесения имени бывшего лидера Света, как он с друзьями уничтожил репутацию всех, кто был верен старику. А еще Гарри вместе с друзьями рассказали ему, что они уже прожили один раз жизнь и вернувшись во времени знали наперед все его планы. Дамблдор тогда ликующим взглядом оглядел ребят, радовался, что смог осуществить свои планы. Но радость была недолгой. Парни заранее придумали версию своей прошлой жизни, по которой выходило, что он принял смерть от руки Волдеморта. Они так и не сказали ему никогда правду. Дразня его тем, что в ТОЙ жизни старик оказался еще большим слабаком, чем в этой и что его планы выпытали из него именно они, верные сторонники Темного Лорда.
Ежегодно парни собирались вместе в один и тот же день. День их победы на врагом. На этот день они никогда ничего не планировали. И именно в этот день четверка молодых магов погружалась в воспоминания. Они говорили о ТОЙ своей жизни и ныряли в думосбор, просматривая кусочки из ЭТОЙ. Просмотр всегда заканчивался одним и тем же воспоминанием, которое скопировал и отдал им Люциус Малфой. Воспоминанием о том, что происходило в то время, когда они были в лабиринте.
Регулус в тот день превосходно отыграл свою роль. Он начинил медовуху зельем безумия, предварительно сам выпив антидот и предложил Дамблдору сделать по глотку за победу Хогвартса в турнире. На фляжку, в которой был напиток, Люциус наложил особые чары из родовой магии. Распознать их было невозможно. Дамблдор согласился и выпил. Ему и в самом деле казалось, что он сделал пару глотков вина. Но это было не так. Медовуха сама по себе оказывала на организм Альбуса какое-то странное действие, а вместе с зельем безумия вообще снесло все тормоза. Он тогда внезапно вскочил со своего места, выхватил из рукава палочку и экстренным порталом выдернул «медведей» и «саламандр» из лабиринта. Мадам Максим и Каркаров возмутились этому, стали обвинять старика, что тот сделал это специально, чтобы «тигры» выиграли. Дамблдор тогда заорал, что четверка его студентов исчезли из лабиринта и сейчас присутствуют на возрождении Волдеморта. Услышав подобное, Флер тут же кинулась в бой, защищая доброе имя любимого и друзей. Дамблдор бросил в нее луч проклятья, но девушка увернулась. Завязалась дуэль, в которой директора Шармбатона и Дурмстранга выступили единым фронтом против директора Хогвартса и его заместительницы, так как Макгонагалл моментально вступила в бой, едва первое проклятье понеслось в сторону ее лидера. Пришедшие в себя от столь абсурдного развития событий авроры, попытались разнять дуэлянтов. Оценив, что перевес на их стороне, Дамблдор сделал другой ход, взяв в заложники Министра. Во время дуэли довольно сильно пострадал Каркаров от режущего проклятья старика, мадам Максим была ранена в плечо — это Макгонагалл достала ее чем-то из своего арсенала и легкими проклятиями оказались поражены остальные профессора, хотевшие остановить директоров, но поймавшие кто шальное проклятье, а кто и целенаправленное от членов Ордена Феникса, без раздумий вставших на сторону своего предводителя. А дальше Дамблдор уверял всех, что Гарри Поттер лично участвует в ритуале возрождения Волдеморта и его друзья ему в этом помогают. Ребята появились как раз на середине этой речи…
После такого выступления Дамблдора никто не сомневался в его ненормальности. Суд прошел через два дня и старика отправили в изолированную от других больных палату для буйных. Медики, изменив своим правилам, не стали лечить его, во время проверок заявляя, что лечение бесполезно. Жизнь бывшего лидера Света превратилась в ад, а почти ежемесячные визиты четверки его молодых врагов доводили старика до бешенства, но поделать с этим он ничего не мог.
— Нет, друг, я все понимаю. Никто из нас не любит все эти светские мероприятия, но может все-таки ты прислушаешься к голосу совести и поприветствуешь, наконец, нас? — ворвался в мысли Гарри голос Драко.
— Ох, Малфой, прекрати шуметь. Вечно ты бухтишь больше всех. И, вообще, где мой крестник? — Гарри ухмыльнулся, глядя на яростно сверкнувшего глазами друга.
— Здесь он, Гарри, — Дафна с мягким смешком нежно вытолкнула из-за пышной юбки своего вечернего наряда трехлетнего малыша с платинового цвета волосиками, одетого в темно-серую крошечную, парадную мантию. — Скорпиус застеснялся такого количества народа, но до этого дома все уши нам прожужжал о том, как соскучился по своему крестному отцу.
Ребенок застенчиво взглянул на Гарри и Флер, после чего спрятал личико в складках юбки материного платья.
— Скорпи, малыш, иди ко мне, — мягко позвал крестника Гарри и присел на корточки.
— Поттер, не смей коверкать имя моего сына! — возмутился Драко.
