Шамраев Юрьевич - Серый бог
Я усмехнулся, значит ликом суров но справедлив. Мару проводили в конюшню и слуга или сын хозяина сразу же принялся её обихаживать. Меня чуть ли не под руки проводили на второй этаж. Большая горница и несколько комнат на выбор. Я остановился в небольшой, но уютной, с цветными занавесками на окнах. Через некоторое время хозяин позвал меня вниз, за стол. Отказываться я не стал, хотя и не был голоден, мне хотелось расспросить хозяина о тех оставшихся развалин храмов и скульптур старых богов…
Разговор велся степенно, как и надлежало серьезным людям. И вот, что я узнал. — В стародавние времена, в так называемый золотой век, когда не было королевств, султаната и прочих земель, весь народ жил в одной стране. Люди жили дружно, не знали войн и благоденствовали. И каждый народ, или племя молилось своим богам и богов было так много, что им счет не вели. Потом люди договорились, что так не правильно и поэтому со временем осталось сто главных богов, а всех остальных со временем забыли. А что бы каждое племя могло молиться своим богам, в специальных святых местах были построены храмы, в которых были изображения и скульптуры всех ста богов. Один их этих храмов и находился в роще, как раз на окраине нашей деревни. Сейчас у знати и богатеев стало модным иметь в доме фигурки старых богов, по этому то в деревне постоянный наплыв разных бездельников.
Каждый своим долгом считает обязательную ночевку в развалинах храма у камней, которые символизируют того или иного бога. Говорят, что некоторым, старые боги являются во сне и дарят откровения, а кому уж очень сильно повезет, то боги сообщают, где можно найти сокровища. Правда были случаи когда те кто ночевал в развалинах становились безумными, или теряли память, но таких было очень мало. Зато каждый выходил из храма и закатив глаза многозначительно помалкивал. Да только сколько я не ночевал в развалинах, ничего не было.
Только если вы, ваша милость, пойдете по моде ночевать в храм, возьмите с собой одеяло. Ночи хоть сейчас и теплые, но земля уже остывать начинает, осень все таки.
К развалинам я решил сходить на следующий день, а сегодня вечером прогуляться по деревне и посетить хоть одну из лавок древностей. — Да какие там древности, мы сами их и режем из мокрого дерева, а когда оно высохнет, то статуэтки трескаются и становятся как очень древние. Вы сходите в лаку Зосима, он самый грамотный из всех лавочников и единственный, кто действительно капается в развалинах, может что и сыщите у него необычного.
Расспросив у первого встречного, где лавка Зосима, я направился к нему. — А я вас ждал ваша милость. Только у меня можно купить настоящую древнюю вещь. Некоторые из них мне приходилось выкапывать с большой глубины, а некоторые старые боги сами отдавали мне в руки, зная, что я их передам сведущим людям. Вот посмотрите статуя бога Сета. Это один из древних богов войны, покровитель воинов. Такому храбрецу как вы, эта статуэтка всего за 10 золотых, принесет удачу в бою и неуязвимость в схватках. Всего 10 золотых, ваша милость.
Я посмотрел на него:- А Васек сказал, что ты самый умный и знающий из всей вашей братии. Наверное он ошибся. — Так что ж вы ваша милость сразу не сказали, что вы от Васька. Он наклонился и долго капался в каких то коробках. — Вот, только для вас, за чисто символическую плату, дешевле только задаром, — и он достал небольшую статуэтку выточенную из кости какого то животного. На меня смотрело лицо пожилого, умудренного жизнью старого человека. В его глазах читалась нечеловеческая мудрость и понимание всего сущего. У меня даже перехватило дыхание. Я взял статуэтку в руки что бы получше рассмотреть… и она у меня в руках засветилась нежно зеленым светом.
— Признал вас хранитель, эх такую сделку обломал, уж я бы вас раздел ваша милость, я же видел какими глазами вы на него смотрели. А теперь что ж, забирайте, видимо пришла его пора найти настоящего хозяина. — Сколько я тебе за него должен? — Да ни сколько ваша милость, я же сказал, забирайте, признал он вас. Видя, что я смотрю на него с удивлением и недоверием, он рассказал мне следующую историю: — И я ночевал в храме и раз приснился мне этот старик, он назвал себя хранителем. Поведал он мне, что утром я найду его статуэтку. " Ты можешь продавать меня сколько раз тебе угодно и за какую угодно цену, и каждый раз я буду возвращаться к тебе. Но как только я засвечусь в руках у кого нибудь, ты должен будешь без сожаления отдать меня этому человеку без всякой платы". Статуэтка у меня уже три года, я на ней целое состояние сколотил и давно бы уже завязал с этой лавкой, да вот только из за этой статуэтки только и сижу здесь, но теперь слава серому, я волю старого бога выполнил. Лавку передам сыну, а сам на покой.
Я уже не слушал Зосима, а внимательно смотрел в лицо старику. — Зосим, сходи к Ваську и предупреди его, что я ушел ночевать в храм, пусть не беспокоится. — Схожу конечно ваша милость, ведь вы у меня с сердца камень сняли, а ну как статуэтка так и не засветилась, это что ж мне до самой смерти в лавке сидеть? Конечно схожу, ваша милость, только вы одеяло с собой возьмите, сейчас я вам его принесу, а то по ночам уже холодно стало, можно и заболеть.
Он принес мне старое одеяло, которое и выбросить не жалко и причитая, что такая дорогая его сердцу вещь уходит от него навсегда…
Уточнив у него место, где ему явился хранитель, я направился к тем же самым развалинам. Уже вечерело и мне следовало поторопиться, тем более, что ни факела, ни светильника я с собой не брал. Часть праздной публики тоже направлялась к развалинам, но в отличии от меня многие из них были экипированы куда лучше, — теплые одеяла, подушки, за некоторыми слуги несли даже раскладные кровати…
Вот и описанное Зосимом место. К счастью здесь никого не было. Я постелил одеяло, уселся в тот же угол, прислонился спиной к ещё теплым камням и приготовился ждать. Старик возник передо мной неожиданно. Не было его, только развалины в сумерках и вдруг на те, полупрозрачный призрак стоит перед вами и внимательно вас рассматривает.
— Они, что там совсем одурели? Прислали какого то пацана, почти варвара, чуть напичкали его скрытыми полузнаниями и на тебе, доделывай, дорабатывай. Сколько уже таких прошло через мои руки…,- старик ещё что то там ворчал, но я уже не слушал. — Не нравлюсь? Не больно то и хотелось, — я поднялся с земли, — прощай старик.
— Ой, ой, ой, какие мы обидчивые, не иначе как из благородных, да к тому же рыцарь, я угадал? Я промолчал. Ладно, садись, — старик тяжело вздохнул, — в ногах правды нет. Вот я слепая тетеря, в тебе же ген первых, поседел наверное в детском возрасте? Я опять промолчал. — Да ты садись, садись, разговор долгим будет, — и он сделал жест, как будто давит мне на плечо. И я почувствовал, что какая то сила давит меня к земле, пришлось подчиниться и сесть на одеяло.
