Анастасия Шевцова - Наследники отречения
Разговор получился довольно конструктивный. Аллотары согласились с доводами насчет торговли, которая была бы выгодна обоим нашим народам, и упразднением границ, чье существование эту самую торговлю делало почти не возможной. Я смогла убедить их, что, несмотря на слухи, то и дело доносящиеся до гор, моя власть осталась и останется непоколебимой. А еще поведала им пророчество Арматея. И хотя я не собиралась этого делать, произведенный эффект перечеркнул все сомнения. Аллотары поверили в свою Бонару, и то, что раньше было закреплено лишь на бумаге, теперь обрело реальные черты. Народ Сумеречных гор повернулся лицом к Королевству - добровольно, сознательно и навсегда. Это была моя личная победа, и Кристиан покорно безмолвствовал, соблюдая данное слово и клятву верности. Отныне, история выходила на неведомую дистанцию, разрывая вековые круги, навязанных ей повторений…
К полудню седьмого дня, когда я в последний раз встала с кресла, где сутки напролет позировала брату, мне на суд была предъявлена законченная работа. С небольшого прямоугольного холста смотрела серьезная, немного печальная женщина с синими, словно небо глазами… Казалось, в них стояли слезы, хотя губы слегка улыбались, а выражение лица, в целом, было спокойным - картина, которую я давно привыкла видеть в зеркале... Только волосы на портрете были распущенны: обрамляя овальное лицо, они темно-серыми волнами падали на плечи, да несколько завитушек, непринужденно прикорнувших возле лба, касались изогнутых черных бровей. В жизни меня почти нельзя было застать в таком виде, разве что после сна.
-Мне нравится, - наглядевшись на свое застывшее отражение, сказала я. – Но, кажется, ты не преуспел в своем начинании – здесь явно нарисована простая смертная Лия, а вовсе не Лирамель-Бонара. Сомневаюсь, что потомкам будет любопытно заглянуть в душу той, которая изменила историю. Человечеству не интересны столь обыденные герои.
Брат искоса взглянул на меня, а затем аккуратно взял портрет и поставил его на стул.
-Спасибо, сестра. Думаю, ты не права, да и потом не художник владеет кистью, а она им – что вышло, то вышло. Когда высохнет, прикажу отвезти его в Крепость. И, если захочешь, попробую сделать тебе копию.
-Не нужно - я эту копию вижу каждодневно. Но для Карла напиши. Если он увидит, непременно захочет. Любимая сестра в исполнении не менее любимого брата. Нет, положительно, он не сумеет устоять…
-Зачем ему копия, если ты всегда рядом? - отшутился брат, сощурив серые глаза. - Лучше уж преподнесу несчастному лорду Варута, ведь ему-то оригинала не видать никогда!
-Кристиан!
-Считай, это шутка.
-Жестоко! - мотнула я головой.
-Станешь отрицать, что любишь его? - серьезно спросил он.
-Нет, не стану. Но и шутить по этому поводу не позволю. Это не та любовь, над которой можно улыбаться. Она сломала ему жизнь и отравила счастье нам Марком. Ты прекрасно знаешь, что мое сердце отдано только мужу и тебе с братом… Но остаться безучастной я бы не смогла при всем желание. И ты бы не смог. Поэтому не надо бить в открытую рану. А насчет портрета, спроси у Марка: если он позволит, можешь сделать копию и для Якира. Я не против.
-Ну, на том и решим, Ваше величество. Но только не жди, Лирамель, что своей пламенной отповедью ты смогла сбить меня с толку. Вся твоя жизнь, по крайне мере та, где было место любви, прошла перед моими глазами. Якир значит для тебя гораздо больше, чем ты признаешься самой себе. И, уверяю, Марк прекрасно об этом знает.
Я сжала губы и, бегло пролистнув страницы своих чувств, метнула на брата сердитый взгляд.
-Положим, ну и что с того?
-Ничего. Но если ты, столь уверена в своих чувствах к мужу - отпусти Якира.
-Что? – искренне удивилась я.
-Позволь ему, наконец, жить собственной жизнью. Пусть он создаст нормальную семью и продолжит свой род.
Мой смех прозвучал немного нервно.
-Да буду только рада! Никогда не препятствовала и не собираюсь… И, если честно, не понятно зачем весь этот разговор. У тебя что, есть повод подозревать меня в чем-то? Может, поверил в слухи, которые так любит распускать народ?
-Нет, Лия, тебе я верю. Но и тебя знаю. Ты такая же безжалостная собственница, как Карл. Допускаю, что просто не понимаешь этого… А раз так, - он вздохнул, - подумай над тем, что я сказал: отпусти Якира из своей жизни. Пока он чувствует, что нужен тебе, в его судьбе ничего не изменится. А это не правильно, так не должно быть.
Разговор был не к месту и абсолютно абсурден. Но, надеясь закончить его, я согласно кивнула. Мой мозг не обладал счастливой особенностью ловить все на лету. Чтобы понять смысл горячей заботы брата, нужно было провести немало времени в тишине и покое. А подобной роскоши в ближайшее время не предвиделось… Разве что сегодняшняя ночь.
Когда за узкими окнами погас закат и зажглись фонари звезд, я задула свечи и, свернувшись калачиком, с головой накрылась тяжелым покрывалом. Думать не хотелось, было понятно, что истина причинит боль… А я устала от боли. Но Кристиан говорил правду: Якир был мне действительно нужен - при мысли о том, что кто-то займет в его сердце мое место, на душе становилось тоскливо. Благодаря медвежьей услуге брата, воскресла из небытия проблема двадцатипятилетней давности, и на весы грядущих бед лег очередной кирпичик. Теперь я не знала, как смогу найти ответ, который не хотела находить.
***На рассвете, как только солнце слегка развеяло ночную мглу, мы покинули потаенный город аллотар. По настоянию Кристиана, к побережью нас отправились сопровождать всего лишь три офицера Белого замка – остальному эскорту пришлось тайно вернуться в Шанфар. Мы не представляли, как могли измениться планы Карла после всего того, что он от меня услышит, поэтому лучше было, чтобы о его возвращении знало как можно меньше народа.
Утренняя прохлада пробиралась под складки плаща, вытесняя из тела сонное тепло. На северо-западе, куда лежал наш путь, в горах еще покоились длинные синие тени, а восток уже пылал всеми оттенками золота. Ветра почти не было, облаков - тоже, если не считать легких штрихов белой акварели над зубчатой линией вершин. До перевала оставалось не более полутора суток, но теперь расстояние до моря казалось мне пугающе близким.
Даже брат, и тот вздохнул свободнее, когда город остался далеко позади. Конечно, его маска вождя была намного тоньше моей, но даже от нее иногда хотелось отдохнуть в непринужденной дружеской компании. Не сомневаюсь, что Таэр и Ланнор, старшие офицеры моей внутренней замковой охраны, прекрасно все понимали. Как-никак мы знали друг друга много лет, да и кровь в нас текла из одной реки - реки великого рода Валлор… По-моему, мы даже состояли в родстве по боковым линиям, но степень ее уже вряд ли кто-то мог определить.
