Гарри Тёртлдав - Крисп Видесский
— Его вельми могущественное величество очень добр. — Крисп понял, к чему идет беседа, и тут же понадеялся, что ошибается.
К несчастью, он оказался прав.
— Добавлю к этому и свои надежды: да будет ваш поход удачен, — продолжил Чихор-Вшнасп. — Без сомнения, вы сокрушите врага, ибо вся мощь Видесса обрушится на него. Без мира с Макураном часть армии, без сомнения, осталась бы на ваших западных рубежах. Ваше решение перебросить их на север говорит о вашей уверенности в вечной дружбе наших великих империй.
Крисп удостоверился, что был, увы, прав. Оставался только один вопрос: во сколько это ему обойдется?
— Есть ли у меня причины полагать иначе? — осведомился он.
— Не все правители Видесса разделяли ваше мнение, — напомнил Чихор-Вшнасп. — Кажется, только вчера Севастократор Петроний злодейски напал на Макуран, не имея на то никаких причин.
— Я был против той войны, — парировал Крисп.
— Я помню это и благодарю вас. Однако вам, без сомнения, ясно, что случится, если его величество Нахорган, Царь царей, вельми могущественный, богобоязненный и благодетельный, решит этим летом отмстить за нанесенное Макурану оскорбление. Ваши войска отведены к северной границе, и наша доблестная конница двинулась бы вперед, сокрушая все на своем пути.
Криспу хотелось закусить губу, но он заставил себя расслабиться.
— Ты, конечно, прав, — заявил он. Стальные брови Чихор-Вшнаспа прыгнули вверх: в эту игру так не играли.
— Но если бы его вельми могущественное величество и вправду намеревался бы вторгнуться в Видесс, — продолжил Крисп, — ты не стал бы меня предупреждать. Что он хочет, чтобы забыть эту мысль?
Брови прыгнули вверх снова: любимый жест посла.
— Господь и Четыре Пророка его не простят того оскорбления, что Макуран остается лишенным плодородной долины, в коей расположены могучие города Ханзит и Артаз.
Вместе взятые, эти васпураканские городишки не составили бы и половины Опсикиона.
— Они вернутся Макурану, — ответил Крисп, тремя словами избавившись от единственного плода развязанной Петронием войны трехлетней давности — той войны, в которой Петроний мечтал дойти до Машиза.
— Ваше величество щедро и милостиво, — чуть улыбнулся Чихор-Вшнасп. — Если все мы сможем проявить такую добрую волю, разногласия между нашими народами еще могут быть разрешены, и между Макураном и Видессом воцарятся мир и гармония. Однако его вельми могущественное величество Нахоргана, Царя царей, беспокоит, что вы почитаете иных государей выше него.
— Как можешь ты говорить такое? — воскликнул Крисп, изобразив возмущение и обиду. — Какой из государей может быть дороже моему сердцу?
Чихор-Вшнасп печально покачал головой.
— Если бы его величество мог поверить вам! Но ему стало известно, что вы щедро одарили золотом злодея, известного под именем Арваш Черный Плащ, который отплатил вам лишь черным предательством, в то время как его величество, вельми могущественный, богобоязненный и благодетельный, верный и преданный друг Видесса, не получил и гроша от ваших щедрот.
— И сколько же грошей его умиротворят? — сухо поинтересовался Крисп.
— Арвашу вы заплатили сто фунтов золота, не так ли? Неужели добрый и верный друг не стоит втрое больше, чем лживый варвар, который клянчит ваши деньги и ведет себя так, словно никогда их не брал? Ваше величество, я счел бы такой дар вполне приемлемым.
— Приемлемым? — Крисп театрально схватился за голову. — Я считаю это разбоем. Его вельми могущественное величество намеревается выпить кровь Видесса и еще просит у нас золотую соломинку.
Переговоры тянулись еще несколько дней. Крисп понимал, что должен заплатить Нахоргану больше, чем Арвашу, — этого требовала гордость Царя царей. Но заплатить намного больше Криспу не позволяла совесть. Чихор-Вшнасп, со своей стороны, торговался, как продавец ковров, а не макуранский аристократ. В конце концов оба сговорились на ста пятидесяти фунтах золота: 10800 золотых монет.
— Превосходно, — сказал по этому поводу Чихор-Вшнасп.
У Криспа имелось на этот счет свое мнение — он надеялся сбить цену до ста двадцати пяти. Но Чихор-Вшнасп знал, как нужен Криспу мир с Макураном.
— Его вельми величество имеет в твоем лице весьма способного слугу, — ответил он вежливо.
— Вы хвалите меня больше, чем я того заслуживаю, — отозвался Чихор-Вшнасп; в голосе его слышалось мурлыканье кота, которого почесали за ухом.
— Ни в коей мере, — возразил Крисп. — Я прикажу, чтобы золото отправили сегодня.
— А я сообщу его вельми могущественному, богобоязненному и благодетельному величеству, что оно начало путь к нему. — Довольный, точно сто пятьдесят фунтов золота попали не в казну его повелителя, а в его собственную, посол изысканно откланялся и ушел.
— Барсим! — позвал Крисп.
В дверях появился вестиарий, аккуратный и подтянутый, как всегда.
— Чем могу помочь, ваше величество?
— Во имя Скотоса проклятого, что значит «вельми»?!
* * *Фостий, пошатываясь, вышел из императорских палат, заморгал от яркого весеннего света, потом решил, что ему нравится, и заулыбался.
— У маленького Автократора-то зубы! — ухмыльнулся один из стражников.
— Уже полдюжины, — гордо подтвердил Крисп. — И еще один растет. Так что берегите наголенники — сгложет.
Хохоча, халогаи расступились в потешном ужасе. Фостий заковылял к лестнице. Ходить без поддержки он научился всего неделю назад, но это мастерство уже освоил, а вот лестница — дело другое.
Фостий явно собирался просто шагнуть с первой ступеньки вниз и посмотреть, что получится. Крисп поймал его, прежде чем Фостий провел этот опыт. Чувствуя себя не столько спасенным, сколько обиженным, малыш завертелся у него в руках, вереща дурным голосом.
— Неблагодарный ты, — укорил его Крисп, неся его вниз, к подножию лестницы. — Или ты бы предпочел разбить свою глупую головенку?
Судя по всему, именно это и входило в планы Фостия. Оставаться у подножия лестницы он решительно отказывался и двинулся наверх ползком, потому что занести ногу на высокие ступеньки ему было пока не под силу. Крисп следовал за ним из опасения, что сложный подъем превратится в неожиданный спуск. Но Фостий добрался до дверей в целости и сохранности — после чего развернулся и попытался спрыгнуть вниз. Крисп поднял его снова.
Появившаяся в дверях Дара захлопала в ладоши.
— Весьма отважно, Крисп, — лукаво заметила она. — Ты спас от гибели наследника престола.
Когда она вышла, халогаи низко поклонились императрице. Теперь даже самые свободные платья не могли скрыть увеличивающегося живота.
