Наталья Загороднева - Ловцы душ
Кетцаль поклонился и вышел на площадку перед троном. Я отступила в тень у стены, оперлась на нее, спасаясь от слабости в ногах. Слуги проворно принесли и установили каменные чаши для священного огня. Остальные жрецы встали вокруг Кетцаля, сложили руки в жесте поминовения и затянули тягучий, пронизывающий душу стон. Великий Жрец опустился на одно колено, развел в стороны руки, закрыл глаза и запел посвящение Орису.
Ничего не случилось. Ни дрожи, ни безволия, ни подчинения. Пение Кетцаля не затронуло мою душу. Я смотрела на Тимнеона и скорбь жгла мое сердце. Богам было мало забрать у меня самого родного человека, теперь еще они проложили пропасть между мной и тем, в ком я видела свое отражение.
Он почувствовал мой взгляд. Повернулся и посмотрел в мою сторону, недоуменно подняв бровь. Тень надежно скрывала меня.
И тут вспыхнул огонь в каменных чашах.
Жрец закричал и изогнулся в божественном экстазе. Тимнеон побледнел и приоткрыл рот от изумления...
В наступившей тишине в зал вошла невеста правителя в окружении служанок и танцовщиц.
Тимнеон не мог оторвать взгляд от меня. Я тоже смотрела прямо, не отводя глаз. Все поняла, прочла на его лице. И еле сдержалась, чтоб не заплакать.
Он отвернулся, собрался, смотрел на приближающуюся процессию и лишь побелевшие от напряжения костяшки пальцев выдавали в нем волнение.
Кетцаль отошел назад, ко мне, освободив дорогу будущей правительнице. Шепотом спросил: "Ты боишься? Устала?" Я дотронулась до его плеча и отдернула руку от влажной горячей кожи. Он еще дрожал, приходя в себя после ритуала. Я упрекнула себя: он столько сил отдал служению, а теперь еще и тревожится за меня.
- Господин, если пожелаете, мы уйдем, - шепнула ему.
Он посмотрела на меня, затем перевел взгляд на правителя. Тот не сводил глаз с пышно разодетой девушки, медленно идущей к нему.
- Я не могу уйти сейчас,- с сожалением произнес он. - Я должен их обручить.
- Прости, повелитель,- склонила я голову.
Он кивнул, довольный моей покорностью.
Я перевела взгляд на девушку. О боги, она совсем ребенок! Идет, с трудом переставляя ноги под тяжестью надетых на нее украшений. Лицо напуганное, на глазах - слезы. Темные волосы волной почти до пят, кожа цвета солнечных плодов цивы - смуглая, согретая жарким солнцем. Но красива, даже сейчас, такая юная. И она разделит ложе с Тимнеоном...
Я с удивлением прислушалась к себе: что это со мной? Сердце горит, душу рвет на куски. Я смотрю на невесту правителя и ищу в ней изъяны. Зачем? Мне стало трудно дышать, боль затопила грудь. Я едва сдерживала себя, не зная, куда деть нахлынувшую ярость. Огляделась - никто не видит. Легко повела руками - и порыв ветра ворвался в зал, поднял пышные юбки нарядов, сорвал тонкие покрывала, взметнул золотую пыль с каменных плит, закружил под восхищенные крики гостей. Тимнеон все понял, посмотрел на меня виновато, чуть покачал головой: не нужно. Я опустила руки ладонями вниз, и все стихло, лишь золотые искры продолжали кружиться в сумеречном неверном свете.
Девушка подошла к трону, присела в поклоне, поцеловала руку Правителя.
Кетцаль вышел вперед, соединил их руки и торжественно объявил о наречении.
Едва он вознес хвалу Орису, связавшему души, зазвенели струны серебряных ксантов. Гости принялись выкрикивать посвящения Правителю и Правительнице, желать им многих лун в единстве и радости, доброй земли и щедрого приплода.
- Дару, ты еще хочешь остаться? - спросил меня Жрец.
- Как прикажешь, господин,- склонилась я.
Он пригляделся ко мне.
- Спустимся в сад, там чудесно в это время.
Я снова поклонилась и взяла его за руку.
- Кетцаль-ото! - раздался голос Правителя, и шум стих.
Я обернулась к трону. Тимнеон сошел с постамента и направился к нам.
- Верховный Жрец, что за ману ты прячешь от нас?
- Прости, господин, я не думал, что ты снизойдешь своим вниманием ко мне,- Кетцаль почтительно поклонился. - Священную Деву привел я на твой праздник.
- Священную Деву? - изумился Тимнеон.
- Великий Орис был милостив. Он дал знак и избрал ее для посвящения. Не позднее праздника Рух мы ожидаем схождения божественного сияния.
- О боги! - прошептал Тимнеон, но тут же опомнился:
- Традиции нарушать нельзя, Жрец. Ты помнишь, кому должен явить жертвенную деву для благословения?
- Да, Правитель,- отчеканил Кетцаль. - мы рабы твои и достойны твоего гнева. Благослови великий Дар!
Тимнеон подошел во мне и взял за руку. Повел в центр зала.
- Боги милостивы! - выкрикнул он. - Радуйтесь, люди, милость Ориса с нами! Да примет он дар священный в знак нашего повиновения и покорности!
- Одарра! - взревела толпа.
- Как твое имя, прекрасная? - спросил он.
- Майана, государь.
Майана...- повторил он.
Затем наклонился ко мне, тихо сказал:
- Я так ждал тебя...
Я почувствовала, как моя рука наполнилась тяжестью. Мне не нужно было смотреть, чтоб понять - в ней мой камень.
Тимнеон не отпускал мою руку. Сделал знак музыкантам и повел меня по залу в танце. Я оглянулась на Кетцаля - его лицо казалось каменным, но я почувствовала, как он напряжен. А мне уже было безразлично: после долгих дней сомнений и тоски я шла рядом с тем, кто притягивал одним взглядом. Правитель... Боги посмеялись надо мной, указав того, с кем моя душа могла обрести покой и гармонию. Я не шла - летела рядом с ним, ловила его взгляд и не могла оторваться. Хотелось, чтоб все исчезло, остались только мы вдвоем... Но нельзя - у трона стоит та, что разделит с ним дорогу в небеса, а я так и останусь ничтожной рабыней Храма. На глаза набежали слезы, я встряхнула головой, улыбнулась и позволила себе танцевать так, как хочется, без оглядки на всех, кто смотрит на нас. Я видела только его. Он смотрел на меня. Мы говорили беззвучно - касанием рук, движением губ, бровей, и отражались друг в друге.
"Тимнеон... Твое имя - музыка. Руки - крылья, глаза - звезды. С тобой я всесильна и слаба, могу закрыть тебя от гнева всех богов и не совладаю даже сама с собой. Твои касания обжигают, хочется укрыться в твоей тени и стать продолжением ее, вечной спутницей, служанкой и рабыней твоего голоса, твоей улыбки... Я не жила без тебя - все дороги вели меня сюда, в этот день, разбивший мое сердце на тысячи осколков. Ты - на вершине горы, я - у ее подножия, но душу не обманешь, она обрела потерянное и слилась с твоей воедино".
Тоска разливалась, затопила меня доверху, грозя извергнуться водопадом слез. А Тимнеон не отпускал моей руки, и вот уже музыка стихла, а он все вел меня по кругу.
