Александра Лисина - Холодные дни
А мы даже не замедлились.
Я не смотрела по сторонам — хватало того, что все мое внимание было поглощено проблемой мелькающей над головой луны. Конечно, не полной, а так, краешком она подсвечивала наш путь, лишь слегка и ненадолго касалась желтым лучом моей макушки, но и этого было вполне достаточно, чтобы заставить меня сильно нервничать. Сердце стучало гулко, торопливо, взволнованно, будто на первом свидании. Перед глазами то и дело вспыхивали странные белые круги, которых я раньше как-то не замечала. В ушах внезапно забормотал чей-то потусторонний голос. Ноздри возбужденно шевелились, будто луна имела свой неповторимый запах и мне во что бы то ни стало потребовалось его учуять. А в груди все быстрее нарастало знакомое томление — мне снова, в который уже раз за последние месяцы до боли захотелось скинуть удушливый капюшон и с наслаждением подставить лицо коварной луноликой сестре. Эх, до чего же чудно пахнет сегодня вечер! Как прозрачны далекие небеса! Как безумно хороша луна и как чудесно она поет для меня! Зовет. Приглашает на танец. Дразнит.
Я вскинула голову, заворожено разглядывая мелькающий в вышине золотистый серп — изящный, точеный, призывно подмигивающий из-за быстро бегущих облаков. Такой дивный, совсем живой. Кажется, только руку протяни, и он с готовностью упадет в подставленные ладони.
— Три-и-с… — предостерегающе протянул Беллри.
Я вздрогнула и поспешно уронила взгляд в землю. Сжалась в комок, вцепилась в поводья чуть не до боли и прикрыла глаза. Нет, нельзя поддаваться. Надо спешить, надо отстраниться и не думать о том, как чудесна сегодня луна. Не слышать ее нежного голоса. Не вспоминать наших танцев в удивительно ярких снах. Не знать, не видеть и стараться не смотреть туда, где победно сияет моя прекрасная погибель.
Шиалл, оглянувшись на мгновение, тревожно прикусил губу. Обменялся понимающим взглядом с братом, заколебался, замедлился.
— Не надо, я справлюсь, — вырвался из моей груди хрустальный перезвон эльфийских колокольчиков. Я снова вздрогнула и поспешно прикусила язык, не желая никого смущать, но эльфы ничуть не испугались. Насторожились только и сдвинули коней немного теснее, будто хотели спрятать меня от коварно играющей в небесах луны.
Кони тут же пошли осторожнее, плавнее, стараясь не задеть в темноте соседей. Мы почти царапали стременами друг друга, терлись боками и едва не сталкивались на тесной улочке, но остроухие словно не замечали — держались настолько близко, насколько позволяли скакуны. Не заботясь ни о приличиях, ни о собственном удобстве, ни даже о том, что мы полностью перекрыли дорогу. И теперь, если вдруг кто попадется навстречу, будет вынужден забираться на крышу, чтобы миновать нашу странную троицу.
Я хотела отодвинуться, но Беллри как почувствовал — неожиданно протянул руку и осторожно сжал мою похолодевшую, укрытую сайеши ладонь. Я было дернулась, но он не отпустил. Только прикрыл веки и вроде задумался, а затем от его руки пошло мягкое тепло, и мне вдруг стало гораздо легче: зрение вернулось к обычному, потусторонний шепот в ушах быстро смолк, ненормальная тяга к луне тоже почти сошла на нет, а я смогла глубоко вдохнуть.
— Ты как?
— Спасибо, Беллри, — удивленно шепнула я. — Не знаю, что ты делаешь, но мне лучше.
Эльф слабо улыбнулся и крепче сжал мою ладонь.
На постоялый двор мы зашли в тот момент, когда луна надолго убежала за тучки, а я совсем пришла в себя. Мне казалось, что в столь поздний час народу внутри должно быть немного, но не тут-то было — в окнах до сих пор горел яркий свет, из-за дверей доносился ровный гул голосов, звенели кружки, кто-то смеялся, а расторопные мальчишки торопливо носились по двору, устраивая чужих лошадей, разнося снедь, присматривая за воротами.
Завидев новых гостей, один из взмыленных подростков приветственно махнул рукой. А потом признал эльфов и стремглав умчался к хозяину. Спустя несколько минут, за которые Шиалл успел вежливо спустить меня на землю, заглянуть в глаза и обеспокоенно сжать плечо слегка пошатывающегося брата, на крыльцо выскочил круглый румяный толстячок в кожаном фартуке и, изумленно округлив глаза, немедленно рассыпался в витиеватых приветствиях. Говорят, остроухие в Кроголине не такая уж большая редкость, являются время от времени, радуют людской взгляд своей умопомрачительной внешностью. Но для данного заведения это, похоже, из ряда вон выходящее событие.
Шиалл от комплиментов раздраженно отмахнулся, а Беллри и вовсе не заметил — он даже сейчас не спускал с меня глаз и уже выискивал возможность поскорее оказаться в доме, подальше от лунного света и его утомительных последствий. Понятия не имею, что он со мной сделал, но это явно потребовало от него усилий — красивое лицо заметно побледнело, в глазах появился лихорадочный блеск, на висках застыли крохотные капельки пота.
— Ты что натворил? — сердито шикнула я, подхватывая эльфа под локоть, и с силой потащила в дом.
Беллри устало улыбнулся.
— Отдал тебе немного своих сил.
— Я бы справилась! Зачем рисковал?! — возмущенно прошипела я, распахивая дверь и невольно жмурясь от чересчур яркого света. — Плаща бы вполне хватило.
— Я не был уверен, — эльф шагнул следом за мной в просторный зал и тоже прищурился. После чего быстро пробежался глазами по полупустому помещению, отметил чистые столы, тщательно подметенный пол, снующих во все стороны расторопных служанок, витающий под потолком аромат готовящейся стряпни. Тряхнул роскошной сероватой гривой и небрежным движением скинул капюшон.
Я только охнула, заметив, насколько заострились черты его лица — кажется, ушастый благодетель здорово перестарался с помощью: краше только в гроб кладут. А этот болван еще на ногах держится, хоть и качается, как осина на ветру.
Беллри, не заметив моего ступора, еще раз огляделся, проигнорировав полтора десятка поздних посетителей. Убедился, что узкие окна занавешены плотными шторками, и только тогда облегченно вздохнул.
— Ну, вот. Здесь тебе ничто не грозит.
— Ты что с собой натворил?! — вместо ответа рыкнула я, придя в искренний ужас от обнаруженных перемен.
— Ничего страшного. Завтра буду в порядке.
— Дурак!!
В зале неожиданно стало очень тихо: к нам оторопело обернулись все без исключения лица, на которых при виде странной пары у дверей проступил испуг пополам с неподдельным изумлением. Еще бы! Встретить в рядовой таверне на каком-то жалком Третьем Круге живого остроухого, да еще рядом с бледной девицей, рискующей обзывать Его Ушастое Великолепие дураком и болваном — зрелище, надо признать, не для слабонервных. Учитывая то, как трепетно остроухие относились к вопросам чести и собственной значимости, присутствующие вполне справедливо полагали, что сейчас меня будут мучительно убивать.
