Александра Лисина - Холодные дни
Заслышав тихое шипение, на меня нервно покосились и опасливо отступили. Ни в чем не повинный Яжек вообще поспешил затеряться среди повозок, Олав с Олером смущенно отвернулись, здоровяк Бугг проворчал что-то нелестное в адрес здешних юмористов, а остальной народ натянуто хохотнул — близость эльфов заставила их отказаться от прежних заблуждений относительно наших с Лехом отношений. Даже болтун Янек прозрел и последние три дня не смел лишний раз рта раскрыть, потому что Беллри накануне довольно внятно объяснил, что, откуда и как именно ему оторвет, если у того не хватит ума вовремя заткнуться. Янек внял, а потому я смогла вдосталь насладиться блаженной тишиной и всеобщим спокойствием. Зато теперь, похоже, снова начнется…
Я грозно взглянула на неугомонного возницу, собираясь сделать внушение, но слегка опоздала: Шиалл уже успел ему ласково улыбнуться, тем самым вызвав у чрезмерно острого на язык парня острый приступ продолжительной икоты. Это немного подняло мне настроение, но от тоскливого вздоха не спасло: впереди виднелись ворота в Первый Круг, а на них — еще один кордон бдительной стражи. Потом будет Второй, Третий…
Мне в какой-то момент стало очень нехорошо, потому что идея быть чужой возлюбленной откровенно не вдохновляла. И это при том, что я отлично понимала: после такого демарша половина Кроголина будет точно знать, что у Брегола вскоре появится вторая невестка. Представляете?! Я даже задумалась о том, не остаться ли мне в Нижнем Городе, чтобы не служить рассадником крамольных слухов, а то и вовсе потихоньку удрать отсюда, к оставшемуся снаружи Ширре, пока дело не зашло слишком далеко. Но, во-первых, я ему обещала помочь с цепочкой, а во-вторых, издевательства, что приятно удивило, закончились довольно быстро — Брегол, как оказалось, относился к той счастливой категории состоятельных купцов, которые могли себе позволить иметь добротный дом на Третье Круге. Поэтому, отмучившись на самых низких постах, мы буквально продрались сквозь плотные кордоны воинственных охранничков. Плавно поднялись по широкому серпантину, уже устав удивляться его красотой и поразительной для такого большого города чистотой. Беспрепятственно прошли под нужную арку и, измученные дорогой (а потом — долгим подъемом по бесконечной ленте дороги), буквально заползли в одну из узких улочек. Обессилено дотопали до последнего тупика, завернули в какую-то еще более узкую кишку и только там отыскали уютно пристроившийся скромный особнячок в два этажа — наше долгожданное спасение и единственную надежду.
После адских мучений на воротах мне уже было не до здешних красот. Вся прелесть Белого Города разом померкла, восторг уже в первый час бесконечных проверок безвозвратно улетучился, тогда как прежнее восхищение перешло в глухое раздражение, которое с каждой минутой только росло и заставляло зло коситься на проплывающие мимо роскошные колонны. А искусную лепнину и изящных коньков на крышах домов воспринимать не иначе, как разноцветную шелуху, которая так ловко прикрывала безобразное нутро этого древнего рассадника голодных и настойчивых, словно постельных клопов, чиновников всех мастей и рангов.
Уф-ф! Думала, вовсе не дойду! Сейчас бы рухнуть куда-нибудь, зарыться в пушистое одеяло и скорее спать, спать, спать…
С трудом отогнав настойчивое видение уютной постели, я с усилием выпрямилась. Двор у Брегола оказался просторным, вымощенным камнем, с большим амбаром вдоль одной из стен, внушительной конюшней, специально отведенным местом для многочисленных товаров и даже крохотной зеленой лужайкой, приятно радовавшей глаз. А вот домик у него был беленьким, чистым и уютным. С тщательно покрашенным забором, крепкими дверьми и надежными засовами, дополнявшимися парой крупной сторожевых псов, которых какая-то добрая душа заранее отогнала на задний двор. Однако особнячок оказался не слишком большим, всего в два этажа, что для Третьего Круга в Кроголине было весьма скромным имением. Не зря большая часть народа и все до единого возницы уже во весь голос обсуждали хороший постоялый двор, в который дружно направятся по окончании разгрузки.
В следующее мгновение из дверей выбежало несколько молодых девушек в простых серых платьях, явно служанки, за ними поспешили крепкие парни, немедленно кинувшиеся помогать с вещами. Следом на крыльцо степенно выплыла немолодая, дородная, но еще красивая женщина в строгом одеянии благородной алой гаммы и, наклонив голову, с укором сказала:
— Здравствуй, бродяга. Опять опаздываешь? Я ждала тебя вчера.
— Оллра, — как-то по-особенному улыбнулся Брегол и быстро подошел к супруге, а я невольно залюбовалась ее точеным профилем, который и сейчас был вполне достоин того, чтобы его вытачивать в камне. Безупречный овал лица, сейчас слегка потяжелевший книзу, густые каштановые волосы, тщательно уложенные в высокую прическу, глубокие карие глаза, четкая линия рта, волевой подбородок… она и в пятьдесят смотрелась удивительно гармонично. Поразительно красивая женщина. А Брегол по-настоящему ее любит — вот что я увидела в его глазах.
— Матушка… — слаженно поклонились Велих и Лех.
Зита проворно спрыгнула с облучка и, не стесняясь посторонних, с облегченным вздохом прижалась к своим новым родителям, а Лука с восторженным воплем повис на шее отца. Правда, быстро сообразил, что не дома, а здесь могут быть свои порядки, и с легким смущением покосился в сторону деда: бабушку он помнил плохо, а потому не был уверен, что она окажется в восторге от этого шума.
Женщина тепло улыбнулась и протянула руки.
— Ну, здравствуй, непоседа. Задал ты задачку родителям, да? Небось, всех замучил по дороге?
— Не, — шмыгнул носом мальчик. — Только деда и маму.
— Правда? Значит, совсем большой стал. Мужчина. Иди-ка, я тебя обниму, наконец…
Я тихонько вздохнула, наблюдая, как он уже взахлеб рассказывает о своих приключениях бабушке Оллре, а та с важным видом кивает и, одновременно, незаметно посматривает: правильно ли мужики тащат драгоценные свертки, не побили ли чего, не попортили. Пару раз властно кивнула, сделав кому-то выразительный знак, и возницы без малейших возражений перетащили какой-то тяжеленный тюк на другой конец большого двора. А сама тем временем снова повернулась к беспокойно прыгающему на руках внуку, спешившему поделиться яркими впечатлениями.
Вокруг моментально стало шумно и деятельно, будто никто только что не умирал от жары и усталости. Люди носились, как вспугнутые мухи. Кто-то ворчал, кто-то ругался на соседа, отдавившего впопыхах соседу ногу, кто-то молча мечтал о скором отдыхе. Брегол, бросив несколько отрывистых слов жене, уже умывался из большой бочки, Велих со смехом ему помогал. Яжек взъерошенным воробьем метался от повозок до амбара, а оттуда — до конюшен, помогая приунывшему Янеку с лошадьми. Северяне неутомимо оттаскивали в дом то, что не бьется и не ломается от их вечных споров. Крот с Ресом, поднатужившись, потащили на место распахнутые к нашему приезду створки массивных ворот… а ночь-то уже не за горами. Еще час-два, и станет совсем темно.
