Михаил Михеев - Серое проклятие
В общем-то местные достопримечательности меня абсолютно не впечатлили. Да и откуда, собственно, было взяться впечатлениям, коль скоро город можно было легко обойти по периметру минут за сорок, и это если не торопиться. Тем не менее кое-что все же было. Первая и главная достопримечательность — хорошенько засиженный голубями бронзовый памятник на площади. Изображенный на памятнике мужик, сидя верхом на лошади, ленинским жестом протягивал вперед руку и явно что-то вещал. К сожалению, что конкретно он вещал, было неясно, равно как и кто это вообще, — табличка, на которой все это значилось, была то ли медной, то ли опять же бронзовой и позеленела от времени до безобразия. Эта благородная зелень, не давая прочитать, что же там выгравировано, тем не менее создавала впечатление все той же древности. Честное слово, смотрителя памятников этого города стоило бы высечь на площади, желательно вместе с мэром, чтобы драили табличку, а заодно и памятник каждый день до блеска. Правда, это чревато возможностью со временем стереть памятник до основания, но хотя бы позволило понять, что здесь увековечено. А пока что оставалось только гадать, тем более что местные, когда я их спрашивал, только пожимали плечами — похоже, и сами за давностью лет забыли.
Кроме бронзового всадника город мог похвастаться руинами ипподрома, расположенными, правда, за его пределами, огромным публичным домом (как с гордостью сказал какой-то пробегавший мимо хмырь, он больше, чем любой столичный) и неплохими оружейными лавками. Здесь, как оказалось, было небольшое, но с хорошими традициями оружейное производство, и посмотреть было на что. Я же, как и любой нормальный мужчина, ко всякому колюще-режущему, тем более хорошо и красиво сделанному железу неравнодушен. Вот и потратил несколько часов, в одной лавке даже прибарахлился, купив себе набор метательных ножей. Не то чтобы они были мне очень нужны, но уж больно понравились. Заодно присмотрелся к весьма интересному мечу, но, подумав, брать не стал — незнакомый баланс, быстро не привыкнешь, а времени у меня оставалось не так уж и много. Словом, в гостиницу вернулся уже ближе к вечеру, голодный, но довольный, и сразу же заказал обед. Особого выбора блюд, правда, не было, но на голодный желудок и под хорошее настроение обычные щи за деликатес пойдут.
Я уже заканчивал, когда рядом со мной негромко кашлянули и знакомый голос спросил:
— Милорд разрешит мне сесть?
Я чуть не подавился — на этот раз шагов фэйри, о которой я, кстати, успел забыть, не было слышно вообще. Однако, мужественно сдержав приступ кашля, сделал небрежный жест, который можно было толковать как угодно. Фэйри, кивнув, опустилась на лавку напротив меня. Судя по чуть заметной улыбке, которая мелькнула на ее губах, попытки обеда пройти не в то горло не остались незамеченными. Впрочем, мне было плевать, поскольку я уже справился с последствиями и теперь с интересом рассматривал неожиданную собеседницу.
Сейчас, вымытая и переодевшаяся, она уже не выглядела той бледной немочью, которую я видел утром. Хотя, конечно, болезненная худоба никуда не делась, одной трапезой, пусть и сытной, не исправляется. Ну, ничего, в обморок больше не падает — и то ладно. Кстати, я оказался прав, лет ей было двадцать пять — тридцать, точнее сказать сложно — все же голодовка не красит.
Я ел. Она смотрела, причем глаза ее становились все более голодными, но молчала. Усмехнувшись про себя, я подозвал хозяина, кивнул в ее сторону. Мужик оказался понятливым, и через пару минут перед дамой материализовался вполне плотный обед. Хе. Что-то меня совсем уж на благотворительность потянуло. Пора заканчивать.
Ловко метнув хозяину монету (он поймал ее с непередаваемой легкостью), я встал, но тут фэйри подняла глаза от тарелки и негромко произнесла:
— Милорд, подождите, пожалуйста, две минуты. Обещаю, я вас дольше не задержу.
Надо сказать, я был слегка заинтригован — обнаглевшая побирушка рискнула меня затормозить? Ню-ню. Впрочем, ладно, две минуты ничего не решают. Я сел на место и подождал, пока она быстро, но аккуратно закончит трапезу. А потом женщина подняла на меня блестящие, антрацитово-черные глаза:
— Благодарю вас. Наверное, если бы не вы, сегодня я сдохла бы под забором.
— Не преувеличивайте. — Удивительно, но как-то само собой получилось, что я обращался к ней на вы, хотя простолюдинка и дворянин — это все же две большие разницы и между этими социальными группами пропасть. — Лучше скажите, как вы смогли сюда войти.
— Отвела глаза вышибале, — безразлично пожала она плечами. Вид у нее при этом был такой, словно она и впрямь не сделала ничего особенного. Может, кстати, так и было, только вот магия-то не действует. Впрочем, она уловила недоверие в моем взгляде и пояснила: — Мы пользуемся иной магией. Она слабее той, которой пользуетесь вы, но зато никуда не исчезла. Впрочем, разговор не об этом. Я действительно благодарна вам. К сожалению, у меня нечем отплатить, но… позвольте, я погадаю вам. Вы знаете, среди нас много шарлатанов, выманивающих деньги у простаков, но такие, как я, и впрямь кое-что могут. Немногое, но все же. И мы никогда не обманываем, это против нашего кодекса. Я попробую заглянуть в будущее. Если вы, конечно, не боитесь.
Я не боялся. Больше того, в гадалок и прочую чушь я не верил, о чем ей честно и сказал. В ответ заработал укоризненный взгляд и вполне резонное замечание на тему, что мир имеет свойство существовать вне зависимости от нашего к нему отношения и результаты гадания зависят только и исключительно от профессионализма гадалки, а не от веры пациента. Сраженный наповал столь философским подходом, я безропотно протянул фэйри руку. Она взяла мою руку в свои, чуть разгладила ладонь, а потом внезапно заговорила, очень тихо, так, что слышал ее я один, и совершенно незнакомым голосом, от которого по коже побежали мурашки:
— Ты рожден под иным небом, иным солнцем, ты шагнул за грань жизни и смерти, ты стал здесь тем, на кого одни молятся, а другие пугают твоим именем детей. Завтра ты пойдешь на встречу с судьбой, и судьба не сможет тебе противостоять. Я вижу рядом с тобой спутницу — красивую, умную, верную… Она поможет тебе тогда, когда у тебя не останется надежды. Ты остановишь Серое Проклятие…
Голос становился все тише и тише, пока не затих вовсе. Фэйри, бледная настолько, что казалось, ее кожа просвечивает насквозь, еще несколько секунд сидела прямо, а потом начала клониться вбок и упала бы, если бы я не успел ее подхватить. Пару секунд она бессмысленно таращилась в пространство, потом глаза закрылись, и тело обмякло. Ну, все, приплыли.
Я нащупал на ее шее пульс, слабый, но ровный, вздохнул — вот еще, взялась на мою голову сказительница. Подозвал хозяина заведения, поинтересовался, есть ли у него свободные комнаты. Тот посмотрел на меня неодобрительно, однако комнату нашел, и я сгрузил в нее гадалку, после чего вернулся вниз, где с чувством тяпнул вина. Конечно, много пить нехорошо, но мне сейчас надо было хоть как-то успокоить нервы, а курить для этой цели травку, как здесь принято, совсем не хотелось. Да и ладно, как известно, кто не пьет и не курит, тот оттягивает свой конец, а кто курит и пьет, тот кончает раком. Я просто, учитывая качество продукта, выбрал из двух зол меньшее и, когда по жилам растеклось приятное тепло, стал обдумывать то, что услышал.
