Михаил Михеев - Серое проклятие
Гостиница опять же здесь была чистенькая, аккуратная и очень спокойная — местный вышибала свое дело знал, и народ хотя и пил (а где, скажите, не пьют), то до скотского вида не упивался. Да и вино, кстати, было неплохим — без особых изысков, хотя, честно говоря, в букетах и прочей винной зауми я не разбираюсь, но вполне приличного качества. Лучше, кстати, чем иной раз в дорогущих ресторанах подают. Еду и напитки разносили две хозяйские дочери-дюймовочки. В смысле, девяносто-шестьдесят-девяносто. В дюймах, разумеется. По поводу своих габаритов ни одна, ни другая не комплексовала, обе перешучивались с посетителями, строили глазки. Наяривали два музыканта, и пела что-то одновременно и заунывное, и бодрое девочка-певичка с голосом Цыгановой. Словом, вечер удался, и в свою комнату я поднялся во вполне бодром расположении духа. Тогда же, перед сном, я и решил на сутки задержаться в этом городе. Просто отдохнуть — поездка успела меня здорово вымотать, а охоты за собой я так и не заметил. До столицы Светлых Земель отсюда был день езды, и потеря одного дня ни с какой стороны критичной не казалась. Спал я до упора и проснулся бодрый и отдохнувший. И никакого похмелья, что характерно, стало быть, вино и впрямь неплохое.
Однако с похмельем везло не всем — очевидно, мера удачи и, соответственно, качество вина зависели от толщины кошелька, иначе как объяснить тот факт, что на позднем завтраке в наличии имелось сразу пять типов с помятыми физиономиями и откровенно больным видом? Эти господа, сверкая красными прожилками в глазах, торопливо приводили себя в рабочее состояние посредством заливки баков пивом. Один, похоже, уже переборщил, еще раз подтвердив медицинский факт о том, что неграмотный опохмел ведет к длительному запою. Ну, его проблемы — лично я пить не собирался, а вот оценить качество подаваемого здесь кофе, напротив, был готов. Чем немедленно и занялся, влив в себя огромную глиняную кружку ароматного напитка.
Когда, насытившись и чувствуя себя абсолютно умиротворенным, я откинулся на спинку стула и расслабился, от впадения в нирвану меня удержали только легкие шаги — кто-то целенаправленно шел в мою сторону. При своем посредственном слухе я тем не менее научился выделять подобное из любого фонового шума — приобретенное за годы умение весьма способствовало долгой и спокойной жизни. Однако шаги не были шагами мужчины — легкие и в то же время шаркающие. Шаги пожилого человека, вероятно, женщины. Именно поэтому я не счел того, кто их издает, опасным и скосил в его сторону глаза лишь в последний момент.
Ну и кого я ожидал увидеть? Передо мной стояла старая карга из тех, которые не рассыпаются лишь благодаря надетой поверх скелета одежде. Судя по роже, из фэйри. Интересно, как она мимо вышибалы прошмыгнула? Их же в приличные заведения в принципе не пускают. Фэйри, если верить нашему фэнтези, прекрасные духи или, возможно, феи. Не знаю, может, где-то так и есть, но конкретно в этом мире они занимают нишу цыган — шарахаются по свету, пробиваясь сомнительными сделками, воровством, кстати, особенно лошадей, женщины гадают по всему, чему можно и нельзя, и шаманят мелкие фокусы. Мужчины лишены магических способностей напрочь. Словом, мелкий и средний криминал с незначительной магической составляющей. По моей личной шкале ценностей ненависти не заслуживают, уважения тоже. Попались на дороге — перешагни, пытаются чем-то мешать — уничтожь и иди дальше, не комплексуя по поводу ценности любой жизни. Кстати, практически все маги этого мира разделяют мое мнение по этому вопросу, да и простые люди тоже. Даже удивительно, что эта карга здесь — обычно их даже в города не пускают, не говоря уж о приличных заведениях, вроде этого. Хотя нет, вру — как и цыгане, они иногда подрабатывают в качестве артистов, голоса у фэйри и впрямь неплохие.
— Милорд разрешит старой женщине присесть?
Голос у фэйри совершенно не соответствовал ее внешности, хотя как раз это ни о чем не говорило — все же физиология несколько иная, не как у обычных людей. Пожалуй, это наиболее отличающийся от других народ — если те же эльфы, кроме внешнего вида, ничем, ни продолжительностью жизни, ни физическими кондициями, за пределы человеческой статистики не выпадают (кроме магов, конечно, но они у любого народа долгожители), то фэйри и живут дольше, в среднем лет на двадцать, и несколько иначе стареют. Впрочем, может быть, причина тому здоровый образ жизни и отсутствие серьезной статистики — сказала фэйри, что ей за сотню, а на деле, может статься, на полтинник моложе. Метрик-то нет. Хрен знает, не проверял — делать мне нечего, ерундой заниматься.
— Милорду плевать, — усмехнулся я. — Все равно ухожу.
Плавным, каким-то кошачьим движением фэйри опустилась на стул, на миг замерла и задала неожиданный вопрос:
— Милорд не возражает, если я… доем?
Не понял… Я внимательно посмотрел на нее. Ох, давно я так не прокалывался. Совсем же молодая женщина, а ее жуткий вид — результат хронического недоедания. Интересно, что с ней случилось? Обычно фэйри держатся друг за друга и умереть с голоду себе подобным не дают. Здесь же, похоже, была совсем другая ситуация, и моя внезапная собеседница оказалась на грани голодного обморока.
Я щелкнул пальцами, подзывая обслугу. Как по волшебству рядом со мной материализовался хозяин гостиницы, неприязненно поглядел на сжавшуюся под его взглядом женщину. Согнулся в профессиональном поклоне и вежливо поинтересовался:
— Прикажете вышвырнуть?
Вместо ответа, я подбросил в воздух серебрушку — цену как минимум хорошего обеда. Сделал в сторону фэйри небрежный жест рукой:
— Накорми. Как следует. Приду — проверю.
Мужик вновь согнулся и быстро направился в сторону кухни. Все правильно, удивляться ему, согласно должностной инструкции, не положено — захотел барин проявить благотворительность, значит, он в своем праве. Платит-то он, а значит, «любой каприз за ваши деньги». Ну а для меня, в общем-то к широким жестам не расположенного, серебрушка была мелочью, поэтому вполне можно было проявить благородство. Хорошо быть великодушным, когда это тебе практически ничего не стоит. Впрочем, пять секунд подумав, я решил не останавливаться на полдороге и, выудив еще одну монету, положил ее на стол перед фэйри — почему-то бросить ее, как нищенке, у меня не повернулась рука.
— Переоденься. А то твое рубище страшно нищему показывать.
Монета исчезла, как по волшебству. Ну, вот и ладненько, можно самому себе сделать галочку в графе «человеколюбие» и забить на этот пункт. Лет этак на дцать. Хватит, за время этого похода я и так свою норму на десяток лет вперед выполнил, теперь для сохранения баланса придется только головы рубить и вешать. Усмехаясь про себя дубовой шутке, я вышел на улицу и отправился бродить по городу.
