KnigaRead.com/

Юлия Шолох - Звериный подарок

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Юлия Шолох, "Звериный подарок" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Советник не представлял и представлять не хотел. А слова о гневе звериной крови вообще предпочел пропустить мимо ушей, потому что страшнее историй, чем о войнах на его основе, не знал. Он вдруг резко пожелал забыть об этом разговоре и оказаться дома, рядом с женой и дочерью, захотел слушать их почти бессмысленную болтовню и не бояться услышать ничего ужасающего.

Не в силах совладать с этим желанием, вскоре Вальтингак распрощался и оставил Радима одного. Неизвестно, сколько бы тот сидел, если бы с ним не заговорила Дарька. Как всегда в этот момент, вожак замер, слепо вглядываясь в пространство перед собой. Хорошо, что она говорила по вечерам, так как после этого он несколько часов не мог прийти в себя. Радим слушал только первые два слова, потому что остальные говорились чужим, не Дарькиным голосом. Когда-то давно он считал, что самое страшное — это если твоя люна-са тебя ненавидит. Но нет, теперь-то он знал правду, прекрасно знал, что самое страшное — это когда она забывает о тебе, как о чем-то совершенно неважном и ненужном, как о какой-то выброшенной за ненадобностью сломанной безделушке.

По ночам Радим запирался в комнате и переставал себя контролировать. Утром он не помнил, что делал, и, честно говоря, ему было все равно.

Глава 22

Чернокнижница

Сон прервался от стука в дверь.

Сон… что-то хорошее снилось, очень мягкое и теплое. И очень спокойное, потому что во сне кто-то все время был рядом. Но даже неожиданно проснувшись, не могу вспомнить, кто.

— Там… рожает у нас, — опасливый голос за дверью. Мужской.

— Почему сразу не сказали?

— Боялись, пришлая ты, да и в порядке все было. А сейчас что-то не так.

Что-то не так! Убила бы. Сколько они тянули, часов пять-шесть? Может, и опоздали.

За два месяца, что я иду к чернокнижнице, роды уже седьмые. Один раз все закончилось весьма печально, все из-за этого — пришлая. Да еще и не зверь, человек.


Возвращаюсь, когда солнце уже высоко. Даже умыться толком сил нет, хорошо хоть кровать мягкая, все лучше, чем на сеновале спать. Солнце светит, и я даже улыбаюсь. Хорошо мне, все получилось, живы и мать и младенец.

Первые роды хорошо помню, будто вчера были. Ночевала в деревеньке какой-то и посреди ночи крики услышала. Всю ночь роженица орала, а к утру вопли прекратились, только стоны полумертвые остались. Вспомнила тогда, что вроде как целительница. На рожениц только не знаю, действует ли моя магия и как? Взяла и пошла к бане, где женщина лежала, перепугала народ: откуда ни возьмись выходит человек и требует пустить внутрь. Не знаю, отчего дали войти, надежду, может, потеряли уже.

Ох и денек тогда был, роженица без сил и ребенок попой вперед. Как я ему проход раздвинула, чтобы он не застрял и ничего не повредил, не знаю, чудом каким-то. Потом узнала, что это можно было сделать заранее и руками, если умеючи, но в тот день роженице вроде как не повезло — деревенская повивальная бабка на похороны уехала к дальней родне. Проверила живот перед отъездом — все нормально было, а видимо, шибко бойкий младенец попался, вывернулся-таки задом наперед. Как же я удивилась, когда ребенок наконец оказался в моих руках, склизкий весь и вопит что есть мочи! Еле успели забрать до того, как упала рядом с мамашей, и мы с ней потом вместе два дня встать не могли. Так нам и носили еду одинаковую да укутывали потеплее.

Она еще мне сказала, что я в беспамятстве плакала. Долго, говорит, плакала, повторяла: «Может, из-за детей?»

Знаю, о чем она, я потом поняла. Думала, у меня детей не будет, в таких браках это редкость, может, он из-за этого? Ведь ему нужен наследник… вроде.

Недолго думала, все равно из-за чего. Все равно! Не прощу. Злилась на себя, зачем ищешь оправдание? Его нет!

Каждые несколько дней я находила какого-нибудь человека и платила золотой за возможность сказать три короткие фразы. И считала, что долг выполнен. Перед кем-то, так и не знаю перед кем. Кто и за что эту связь выдумал и нас проклял? Что за безжалостная сила?

Последние два раза почти ничего не слышала, расстояние слишком большое. Теперь и говорить смысла нет, за три дня я ушла на самую границу, между нами теперь вся звериная страна. И так удивляюсь, почему так далеко слышу его боль, Митроль говорила про пятьдесят верст, а тут все пятьсот. Ладно, плевать. Я сдержала брачную клятву — заботилась о нем, как могла.

Амулет все же не сниму. На солнце он сверкает алыми гранями, как будто крови насосался и заснул, переваривая.

Как все-таки сегодня повезло! Ничего неисправимого, просто ребенок оказался слишком большой, а мать устала. Всего-то толкнула посильнее, правда, она крови много потеряла, для звериного народа это опаснее, чем для людей, но я вовремя кровь остановила. Так что выживет, и не только поэтому. Когда сына ей показали, сразу стало понятно — не уйдет. Да и как уйдешь от такого маленького теплого комочка?

Себе думать о подобном я не позволяю. Просто боюсь.

Приходится ждать в деревне еще сутки, пока восстановятся силы, чтобы продолжить поиск. Если я все правильно рассчитала, до ведьмы всего несколько часов ходу. Долго я к ней шла, окружными тропами. А куда спешить? Жизни много впереди, и пока еще не решила, что с ней делать. Побуду вот у ведьмы, научусь всяким страстям, потом, пожалуй, на горный народ все-таки погляжу… Потом… решу.

Перед отъездом мне пытались заплатить за роды несколько монеток, но я грубо отказалась. Не могу деньги за детей брать. Знаю, уже мало похожа на доброго человека, слишком много во мне сейчас всего того, что в юности, казалось, только в плохих людях бывает. Все равно — не могу.

Я уезжаю не оглядываясь. Так решила — позади ничего нет, все, что за спиной остается, сразу пропадает, умирает, как и не бывало.

Несколько часов поисков превращаются в целый день. Неплохо бабка забралась, повыше за крутые горки да в лесную чащу. Прячется, что ли? Поздним вечером в непроглядной темноте, почти на ощупь, выхожу все-таки к ее жилищу.

Домик немаленький оказался, каменный, со всех сторон сарайчиками окружен. Холодно небось как в погребе. Вроде мороз давно уже во мне, как дома, а стоит подумать, что еще холодней будет, лицо само собой кривится. Во дворе снега по колено намело, так, глядишь, вскоре до самой крыши домик завалит. Не выходит, что ли, наружу совсем? А свет в окошке есть, хотя и слабый. В такую темень, что с таким светом можно делать, интересно?

Дверь деревянная, толстая, железом обита. Открывать ее ведьма не спешит. Но ведь и я не спешу, куда мне? Впереди длинная пустая жизнь, долблю себе и долблю.

И зачем фыркать и шипеть? Я не лошадь, чтобы шипения бояться. Кстати, и сама так тоже умею!

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*