Анна Гаврилова - Золотой ключик для Насти. Книга вторая
Я не сразу осознала сказанное…
— Вы знали? — всхлипнув, недоверчиво спросила я.
— Все знали. С самого начала. Как только гонец известил, что их высочество вас привезут, герцогу предложили другой зал под совещание приспособить. Понимали же, что их высочество захотят, чтобы вы рядом сидели. А герцог наш взбеленился, от другого зала отказался, всем-всем молчать приказал, даже друзьям своим благородным. Мол — моё дело, сам решу.
Слов у меня не было, эмоций тоже не осталось. От удивления даже слёзы высохли. А кухарка неодобрительно качала головой и цокала языком.
Вокруг стало на порядок тише — наконец, моё появление заметили и остальные. Подходить не решались, поглядывали издали, перешептывались. Про работу тоже забыли, а судя по масштабам бедствия, тут готовился невероятно обильный ужин.
— Ну чего встали? — боцманский крик моей благодетельницы удивил безмерно. Кухонный народ тут же засуетился, забегал. — А вы не плачьте, Настя. Не надо.
— А почему он не любит лишенцев? — невпопад просила я.
— Ох…
Кухарка тяжело вздохнула и повела дальше — к большому столу в углу кухни, где раскатывала тесто неприметная молодая девушка.
— Тут посиди…те, — с заминкой сказала кухарка. Указала на широкую скамью, приставленную к тому самому столу.
Удалилась она прежде, чем я успела возразить.
Девушка, катавшая тесто, глянула с сочувствием, но ничего не сказала. А я задумалась — почему челядь, зная моё положение, так спокойно сажает за стол? По идее, я для них из касты богов, или нет? Или выходка герцога Фарриана снизила мой статус до уровня полотёрки?
— Мы много о вас слышали, — сказала краснощёкая. Я вздрогнула — слишком неожиданно она вернулась. С гулким стуком поставила передо мной кружку горячего отвара и плошку с мелкими, коричневыми печеньками. — Мы знаем, что вы не из заносчивых.
— Что?
— Синта, — это кухарка к девушке, катавшей тесто обращалась. — Давай к моему столу, а тут сама закончу.
Названная Синтой кивнула, отложила скалку и с достоинством прошествовала вглубь кухни, а моя новая знакомая встала на её место, придирчиво осмотрела первый, уже раскатанный корж.
— Слухи, — со вздохом пояснила она. — Слухи о вас, Настя, с первого дня, по всей стране ходят. Кто такая, откуда взялась, какого нрава, ну и остальное. Вот и до нас дошли. Сложно вам, с таким-то характером, подле их высочества будет. Ох сложно…
Я удивлённо глядела на краснощёкую. Нет, словам про характер не удивилась, просто сама ситуация…
— Но вы держитесь, Настя, — продолжала женщина, берясь за скалку. — Держитесь. Со временем всему научитесь. И гаркнуть, как следует. И ногой топнуть. И плетью, если чего, замахнуться.
Я? Плетью?
Кухарка моё удивление словно не замечала…
— Столичные о вас очень тепло отзываются. Говорят — хорошая госпожа будет, если эти все, — собеседница мотнула головой, явно указывая на тех, кто сейчас наверху, — не сожрут. А они могут, как вы уж заметили. Могут… Но и мы не из сырого теста сделаны. Мы поможем ежели чего… Вы только сказать не постесняйтесь, не побрезгуйте.
Всё. Ничего не понимаю.
Кухарка словно мысли прочла, взглянула на меня и «пояснила»:
— Мы — люди маленькие, но и у нас сила имеется. Мы за вас бороться будем, если попросите. А что? За такую госпожу сами боги бороться велели.
— Вы сейчас о чём? — не выдержала я.
— О том, что простой народ на вашей стороне, Настя. Ну и что, что лишенка? Зато нрав хороший и сердце есть, не то что у наших… господ, — на последнем слове женщина скривилась так, будто её вот-вот вывернет.
В голове прозвучал короткий смешок.
«Верез?»
«Да я так, я о своём…» — отозвался древний хитрюга.
«Верез, она что в виду имеет?» — пряча глаза в кружке с отваром, спросила я.
«Да видишь, по всему выходит, что простой народ тебя в качестве королевы возжелал.»
Я поперхнулась, расплескав часть напитка. Жалобно взглянула на кухарку — у неё же тут тесто, мука, а я…
— Ничего, — та махнула рукой и принялась раскатывать очередной корж.
«Верез, мне послышалось?»
«Пококетничай ещё,» — весело фыркнул маг.
— И даже хорошо, что лишенка, — задумчиво продолжила краснощёкая. — Раз так, значит, их высочество от линии короля Брейга не отступится.
— Какой линии?
Меня одарили тёплым взглядом, губы собеседницы дрогнули в улыбке.
— А такой! Почему, по-твоему, герцог наш лишенцев не любит?
Понятия не имею.
— Ох… В древние времена, когда Фаргос был маленьким королевством на краю земли, народ был разделён на магов и лишенных магии. Первые — жировали, а вторые… ну наподобие рабов были. Теперь всё иначе. Маги лишенцев, конечно, равными не считают, но у вторых теперь и права есть, и защита, если понадобится. Всё это благодаря королю Брейгу, ну и деду его, и прадеду. И королева Эдиза для лишенцев старается. И вообще… Во дворце работу дают, судят, если споры какие, как равных. Много чего делают. Но тут, на западе, многие маги по былым временам тоскуют. Хотят лишенцев к ногтю прижать. Потому-то с тобой вот так обошлись. Ох…
Кухарка отложила готовый корж, взяла следующий кусок теста.
— Трудный выбор они перед их высочеством поставили. Трудный… Ну ничего, Эрик тоже не из сырого теста. Ежели захочет, такое ого-го устроит…
Ясно. Значит, в Фаргосе кроме делёжки тайных знаний ещё и межнациональный конфликт зреет, а я под эту раздачу попала. Жаль только насчёт Эрика кухарка ошибается. Никакого «ого-го» не будет, потому что герцог Фарриан лоялен к короне, а в свете возможного бунта аристократии такой союзник нужен, как воздух.
— А можно с вами до ночи посижу? — тихо спросила я. После всего произошедшего, от одной мысли о бале мурашки по коже бежали и пот пробивал.
Краснощёкая удивлённо вскинула брови, но кивнула. Я же покрутила в пальцах коричневую печеньку, сказала:
— А помочь вам чем-нибудь могу? Вообще, в том, что касается готовки, я — ноль, но если что-то простое…
Может подруге принца и не положено на кухне возиться, но мне отвлечься нужно. Занять себя хоть чем-то. Иначе точно с ума сойду.
— Розочки сахарные лепить умеешь? — спросила краснощёкая.
— Нет…
— Ну так научим! — просияла кухарка. — Эй, Вирта!
На зов примчалась тощая девчонка лет двенадцати.
— Спроси у Цреллы, готово ли сахарное тесто. Ежели готово — пусть несёт сюда. И ты приходи, госпоже Насте розы покажешь.
…И вот мы с юной Виртой, под надзором краснощёкой, занимаемся розочками. Раскатываем сахарное тесто, на полоски режем, Вирта скатывает полоски в трубочку — для сердцевинки, я — вырезаю специальной формочкой лепестки, приминаю края пальцами. Потом, когда набирается достаточно лепестков и «трубочек», принимаемся лепить сами розочки, складываем на блюдо, посыпаем сахарной пудрой. Удивительно успокаивающее занятие, почти медитация.
