Ведьмоспас - Лобачев Евгений Борисович

– Хрен там он влюбился. Щенок решил фаворитку завести. Мол, король я или шут гороховый! – прокомментировал Дмитрий Андреич.

Дальнейшие события напоминали сводку боевых действий с полей подковерной войны. Попал в опалу Алибор – Первый советник, всемогущий регент, правивший государством до совершеннолетия короля. Его место занял Заззу, главный колдун королевской гвардии. При дворе поползли упорные слухи, что все эти потрясения – дело рук фаворитки, и что Заззу она уделяет куда больше внимания, чем королю.

– И ведь все без толку. Сколько я эту стервь просил, чтоб пацанов расколдовала, – сокрушался старик, – все равно же с шаманом ихним нюхается. Нет, не время, говорит. Не суйся, Андреич, в политику. Не твоего ума дело. Железная леди, мать ее. И вот кукую здесь. Научили меня языкам, дали какой-то дурацкий титул и – с глаз долой. Выгуливай, говорят, королевских хомяков. Вот тебе и верная помощница Виктора Антоныча. Тьфу!

– Так говоришь, ударилась в политику и домой не собирается? – спросил Миша.

– Точно. Она теперь придворная дама, Макиавелли в юбке. Зачем ей обратно?

Милиционер взъерошил изрядно отросший белый бобрик.

– Дела… Дмитрий Андреич, а ты сам-то домой хочешь? У тебя ж титул, и денег, небось, подкидывают.

Старик махнул рукой.

– Какие там деньги! На захудалый дворец и то не наскрести. Так, домишко, десяток слуг – вот и все богатство. Но ведь не это главное. Тут со скуки одичаешь. Ни тебе телевизора, ни радио, ни газет. Мне теперь кроссворд покажи, я от умиления на сопли изойду. Попробовал с дворецким о футболе потолковать, а он только зенками моргает, подлец.

– И не говори, – вставил Йорик. – Небось, и золотая посуда обрыдла. Соскучился по пластиковым одноразовым тарелкам, а?

– Мне по титулу золото не положено. Только серебро. Недавно – верите – чуть рубином не подавился. Вино из кубка пил, а булыжник возьми и из оправы выскочи и прямо мне в глотку.

Миша кивнул, состроив сочувственную мину.

– Не говори, Дмитрий Андреич. Чисто каторга.

Старик обиделся.

– Вот ты склабишься, а я, когда у Чертопрыщенко служил, все мечтал, что вот, отыщем сундук и попаду я в какую-нибудь волшебную страну и поселюсь в ней навсегда. Избушку построю. Непременно чтоб рядом молочная речка с кисельными берегами. А оно вон как вышло. Живу как в пещере Али-бабы, а скучаю по соленому огурцу и «Советскому спорту».

– Те же проблемы у ребят с Брайтон бич, – заявил Йорик. – Эх ты, эмигрант несчастный.

Дмитрий Андреич все хныкал и жаловался, а Миша с Йориком подливали масла в огонь, доводя старика до нужной кондиции. Через четверть часа чертопрыщенец был готов и клятвенно пообещал шпионить во дворце в пользу милиционера. В обмен потребовал при первой же возможности вернуть его в родной мир. Условились связываться через кабатчика. Толстенький лоснящийся эльф имел немалый доход, передавая за небольшую мзду всевозможные послания, оставляемые посетителями.

На том и расстались. Дмитрий Андреич двинулся ко дворцу, а Миша, Йорик и Цвей отправились к дому дракончика.

– Почти пгишли, – пискнул Цвей, когда уютные эльфийские кварталы уступили место сложенным из черного камня зданиям, больше похожим на изрытые норами скалы, чем на жилые дома. Единственной приметой, указывавшей на их рукотворность (или лапотворность) были разноцветные стекла, вставленные в свинцовые рамы и закрывавшие темные провалы нор.

– Дгаконий квагтал, – с гордостью сказал Цвей. – Я воон там живу.

Йорик окинул взглядом обиталище дракончика.

– Местечко так себе. Типовая застройка. Спальный район.

Они углубились в драконий квартал. Дома-скалы по обеим сторонам улицы царапали небо острыми шпилями, и Мише казалось, что он прогуливается в пасти гигантского крокодила между зубами. Под ногами хрустел шлак. Пахло серой.

Послышался звук открываемых окон. В ближайшей скале рама с разноцветными стеклами уползла внутрь и из черной норы на путников уставились пышущие пламенем драконьи глаза.

– Пгивет, тетя Ггыы! – Цвей приветливо кивнул высунувшейся мутно-зеленой роже с торчащими из нижней челюсти полуметровыми клыками, на которых красным лаком был нанесен изящный цветочный рисунок.

Тетя Грыы благодушно оскалилась и пророкотала:

– Здррравствуй, малыш. Это и есть твои ссспасители? – дракониха обратила пылающий взгляд на Мишу и Йорика. Из пасти вырвался язык голубоватого серного пламени. Бесстрашный череп юркнул за спину милиционеру.

– Ага! Это Миша, а это – Йогик. Миша, Йогик, знакомьтесь – это моя тетя Ггыы.

Миша приветливо взмахнул вспотевшей ладонью. Йорик на миг высунулся из-за ноги альтер эго и снова спрятался. Оба ощущали себя дичью, которую зачем-то решили представить шеф-повару ресторана.

Двинулись дальше.

– Слушай, а где этот тот провожатый, которым ты хвастался? Улс, кажется? – спросил милиционер, чувствуя лопатками заинтересованный взгляд тетушки Грыы.

– Улс? – Цвей бросил взгляд в небо, потом оглянулся. – Да вот он.

Миша глянул через плечо, но ничего не увидел кроме горящих глаз драконихи Грыы, домов-скал и покрытой черным шлаком дорожки, на которой отпечатались следы когтистых лап, а между ними пролегала длинная борозда. Миша посмотрел на Цвея, потом на следы, бросил взгляд вперед по дороге и снова уставился на Цвея.

– Это не твои следы.

Цвей помотал головой.

– И не мои и не Йорика.

Дракончик кивнул.

– Этот Улс, он что, невидимый?

– Соображаешь, – прогудело из пустоты, и на дороге вдруг материализовался ярко-розовый дракон. Размером он был со слона. Туловище, как и у Цвея, имело форму диванного валика.

– Мой стагший бгат Улс, – сообщил Цвей.

Улс наклонил розовую голову.

– Здорово. Младший вас не доставал?

Миша помотал головой. Дракон улыбнулся, сверкнув целым миллиардом острых зубов.

– Странно. Что-то не похоже на брательника. Может, взрослеет?

Вскоре вся компания оказалась возле типовой остроконечной скалы. Угольно-черные стены были испещрены норами, в которых блестели все те же разноцветные стекла.

– Пгишли! – защебетал Цвей. – Я полечу, скажу маме!

Он взмыл к самой верхушке скалы и исчез в одной из нор.

Улс расправил розовые крылья.

– Садитесь.

– Зачем это? – спросил Миша.

Дракон показал куда-то вверх.

– Вход вон там. Без моей помощи не доберетесь.

– Чур я первый! Чур я первый! – загомонил Йорик. Милиционер подсадил монстра и ухватился за край драконьего крыла. Улс подставил заднюю ногу, чтобы на нее можно было наступить как на ступеньку. Миша вскарабкался на драконью спину.

– Держитесь! – скомандовал Улс, взмахнув крыльями.

– Американские горки отдыхают! – выпалил Миша, когда Улс влетел в широкую пещерообразную дыру на самой вершине скалы. Сползши с драконьей спины, милиционер принялся делать дыхательные упражнения, борясь с подступившей тошнотой. По спине стекали струйки холодного пота.

Рядом костяным мячиком запрыгал по каменному полу Йорик.

– Обалдеть! Круть! Полный улет! Улс, а еще покатаешь?

– Потом, – дракон потерся розовой спиной о стену. – Покатаю, если пообещаешь не выпускать когти.

– Тогда ему придется держаться зубами, – сказал Миша.

– Я попону нацеплю, – ответил Улс. – Ладно, пошли. Нас уже ждут, наверное.

Драконье гостеприимство не знало пределов. Мишу и Йорика усадили во главе необъятного стола, установленного в центре зала размером с небольшой стадион. На столе было столько еды и выпивки, что запросто хватило бы на прокорм целой орды кочевников вместе с конями.

Вокруг суетилась и гомонила многочисленная родня Цвея во главе с папашей – зеленовато-синим драконом по имени Ирг.

Памятуя о том, что Йорик называл Цвея принцем, Миша сделал попытку воздать Иргу королевские почести, но тот отмахнулся:

– Брось. Для своих я никакой не король. Все эти разговоры о голубых кровях – для соседей. Знаешь ли, старинный обычай придумывать себе благородных предков, чтобы пустить пыль в глаза. У нас в округе дюжина потомков великого Ирмора и еще больше племянников самого Брабса. А на самом деле – кузнец на кузнеце.