Персона - "Йеленна"

Андреа оставалось только гадать, какую смерть ему уготовят: повесят? Забьют камнями? Отравят? Он надеялся, что умрет быстро и безболезненно. Но сомневался, что это возможно. Принцесса Элоиза потеряла самого ценного человека в жизни и винила в его смерти Андреа. Ей хотелось отомстить и заставить юношу страдать. Он не только послужит всем примером, но и побудет в роли марионетки принцессы. Элоизе хотелось лишить его достоинства даже в смерти.

Андреа жалел принцессу. Юноша знал, что больше она не сможет спокойно спать. Возможно, девушка горько и долго рыдала, вспоминая своего наставника. Теперь Элоиза осталась одна. Наедине с печалью, которую некому излить.

Персона ждал наказания, которое ожидало его.

Ничто, кроме Света, не могло спасти его. С первыми лучами солнца Андреа поднял взгляд на высокое мансардное окно. Оно оказалось покрыто толстым слоем Светлой Пыли. Наконец началась буря, вездесущая и осязаемая. Теперь от нее не было никакой пользы. Ни одна маска в мире не поможет ему сбежать из камеры. Свет оказался бессилен. Он стал простым свидетелем его обвинения.

Его продержали в камере до самого вечера. Его, измученного голодом, потащили в Храм Света королевского дворца. Свадьба не состоится. Вместо лепестков, которыми осыпают новобрачных, на полу окажется кровь заключенного, принесенного в жертву на алтаре Света.

Соратники Культа, несомненно, должны были говорить о святотатстве. Убить кого-либо в таком священном месте означало кощунство в глазах представителей Света. Однако Элоиза оставалась непреклонной. Именно здесь она должна была выйти за Исидора, а вместо этого казнит Андреа. На руинах его надежд она восстановит свою честь. И честь брата Мельхиора.

Андреа старался не обращать внимания на то, что слышал по пути. Он проигнорировал замечания, насмешки и оскорбления, которые отпускали стражники, Соратники Культа, дипломаты и магистраты. Им ничего не стоило напасть на юношу с Даром, которого вели со связанными руками. Он уже успел привыкнуть к этому. Ему всю жизнь приходилось проглатывать унижение.

Мир постоянно напоминал Андреа его место. Он был аномалией, монстром. Возможно, именно такого ответа люди и ждали от него, бесконечно спрашивая его: «Кто вы?»

Даже за несколько минут до казни Персона все еще не мог ответить на вопрос, который вот уже сколько лет не давал ему покоя. Кем он был? Всеми и никем одновременно. В конце концов, так ли важно точно знать, кто ты такой?

Андреа знал совершенно точно лишь одно: он был жив. Впрочем, ненадолго.

Ничто не подсказывало Андреа, как именно его казнят. На месте не было ни виселицы, ни топора. Только стул, рядом с которым стояла принцесса. Она настояла на том, чтобы надеть великолепное свадебное платье, красное с серебром, украшенное орнаментами в виде оливковых ветвей. В этом платье Элоиза казалась небожительницей. Она будто не принадлежала этому миру. Ярче всего выделялась ее необычная кожа, а сверкающие белые частицы Пыли, парившие в воздухе, придавали ее изумрудным глазам золотистый оттенок. Покрасневшие веки явно указывали на то, что девушка всю ночь оплакивала наставника.

Андреа молча сел. Не говоря ни слова, она всматривался в лица сотни приглашенных. Все они разглядывали его со смесью восхищения и враждебности. Он был тем самым Персоной. Дитя, благословленное Светом. Способное превратиться в кого угодно.

Принцесса Элоиза сама решила строго вести допрос:

– Персона, назовите себя.

– Меня… меня зовут Андреа.

– Громче! – воскликнула она.

– Андреа.

– Знаете ли вы, в чем вас обвиняют?

– Думаю, да. Только я не виновен, – ответил он.

– Приведите факты, – потребовала Элоиза.

– Я участвовал в освобождении господина Исидора.

– И вы убили понтифика Мельхиора, – перебила она.

– Нет, не убивал… – возразил Андреа.

– Повторите громче! Это вы убили понтифика Мельхиора! Вы виноваты в его смерти!

Почти осязаемая ярость принцессы заставила людей в толпе нервничать. Верный Мельхиор больше не сдерживал принцессу, и у нее не осталось никого столь же близкого. Остальные не осмеливались вмешаться.

– Понтифик преследовал меня по дворцу, – объяснял Андреа насколько возможно спокойно. – С ним была военный магистрат. При помощи своего Дара она разрушила галерею, которая в итоге обвалилась нам на голову.

– Тогда объясните, как вы оказались рядом с Понтификом в момент его смерти? Вы пытали его! И прикончили тоже вы, – утверждала Элоиза.

– Это неправда! – возразил Андреа.

– Разве вы не желали ему смерти?

На этот раз Андреа не сумел дать однозначного ответа. Он уточнил:

– Я всем сердцем ненавидел Понтифика, но не желал ему немедленной смерти! Кто я такой, чтобы судить, имеет ли другой право жить! Я лишь человек. У меня нет права решать подобное. Я принимаю решения, которые касаются только моей жизни. Пожалуй, это решение и стало самым важным. Я предпочел пощадить его. И могу жить в мире с самим собой.

По залу пошел гул голосов.

– Рада за вас, – зло ответила Элоиза. – Пусть Свет станет свидетелем ваших слов. Вы уйдете с миром.

– Но я не преступник!

– Вы пошли против власти! Помешали моей свадьбе с господином Исидором! Вы отрезали этому королевству правую руку! И после этого смеете заявлять, что вы не преступник?

– Я… просто оказался не в том месте не в то время. Я вообще не хотел во всем этом участвовать! Я всего лишь сирота из Западного Оффиция!

– Персона Андреа, сегодня мы судим лишь последствия ваших поступков, а не их мотивы.

Она хлопнула в ладоши. Тотчас на алтарь взошли два человека. Женщина в темно-зеленой тоге целителя и Брат Света с необычным серебряным подносом в руках. На подносе лежал стеклянный шприц, наполненный странной золотистой жидкостью.

Андреа внезапно озарило. Он уже видел нечто подобного цвета в прошлом… Это был концентрат Света. Такая доза точно убила бы его.

– Персона Андреа, вы родились от Света и к Свету уйдете. Вы признаны виновным в предъявляемых вам обвинениях. Ваш приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Пусть всем, кто выступает против короны, ваша смерть послужит напоминанием, что Дар не привилегия, а благословение, которое нужно заслужить. Выступая против меня и Серебряного королевства, вы показали себя недостойным Света, которым обладаете. Так пусть же Свет призовет вас обратно.

Элоиза сама взяла шприц и, повернувшись к Андреа, окинула его ледяным взглядом.

– Какими будут ваши последние слова?

Ночью Андреа не особенно задумывался о них.

Он оттягивал этот момент. Юноша тщетно искал ответы на внимательных лицах гостей этого гнусного зрелища. В зале присутствовали мужчины и женщины всех возрастов и сословий. Неужели они будут смотреть на его смерть с полным безразличием? Неужели никто не выйдет из этой толпы не придет ему на помощь?

Андреа начал импровизировать, высказывая то, что приходило ему на ум. Он обращался ко всем присутствующим:

– Вы так много теряете. Запираете нас. Изолируете. Гоните. Существа, которых коснулся Свет, могли бы сделать этот мир лучше. Они осветили бы ваши жизни своим Светом. Мы все могли бы внести свой вклад в светлое будущее. Рука об руку. Мое лицо – лицо каждого из вас. Оно принадлежит всем нам. На моем месте мог бы оказаться каждый, коснись вас Свет.

Он вздохнул, но выдавил из себя улыбку:

– Но я не желаю вам такой участи. И никому не желаю. Никто из нас не властен над своими особенностями и чувствами. Я не первый умру за то, кто я есть. Но наивно надеюсь, что последний.

После этих слов Андреа поднял глаза на принцессу Элоизу, которая вовсе не собиралась сочувствовать ему.

– Мои последние слова предназначены вам, Ваша Светлость. И они самые простые. Мне искренне жаль.

Он так и не понял, как интерпретировать выражение лица Элоизы.

– Адресуйте извинения Свету, – наконец выдавила она ледяным голосом.