Денис Чекалов - Монета желания
Визит к кожевнику Клыков решил отложить на вторую половину дня. С утра тот в мастерской занят, вечером с женой и сыновьями хозяйством занимается. После обеда, не откладывая дело в долгий ящик, купец направился в мастерскую Петра.
Клыков натянул на лицо самую приветливую улыбку, которую только нашел в своем арсенале, постучал в дверь и, не дождавшись ответа, вошел.
Петр увидев, кто к ним пожаловал, радостно улыбнулся.
— Не хочу отнимать твое время, но уж больно серьезный вопрос у меня.
Петр кивнул Спиридону, тот понял с полуслова, принялся быстро одеваться.
— Нет, нет, — запротестовал гость, — он парень молодой, смышленый. Может что присоветует. Тем более, кровно был во всем заинтересован.
Спиридон прислонился к стене, скрестил руки на груди и приготовился слушать.
— Тянуть не буду, лучше сразу обсудить. Помню, Спиридон, что пришлось пережить в хоромах Дормидонта Никифоровича, но все ж вынужден вернуться к этому. Я с людьми разными встречаюсь, много езжу. Стали в последнее время поговаривать, что в месте том неспокойно.
— Нечистая сила, что ль завелась? — удивился Спиридон.
— Врать не стану, — не ведомо мне то.
— Тогда нужно к отцу Михаилу пойти, он все знает, — сказал Петр.
— Тут у меня вот какая мысль возникла, — как бы в раздумчивости протянул Клыков. — Не пожить ли мне в этом доме. Последить, если что, — сразу тревогу бить.
Сама мысль, что такой уважаемый достойный человек поселится в особняке поганого Дормидонта Никифоровича, чуть было не сгубившего Спиридона, и его самого, была Петру неприятна. Но быть указчиком в столь сложных вопросах человеку взрослому и самостоятельному, показалось кожевнику неправильным.
— А что со старым домом станется? — поинтересовался Спиридон.
— Тут вот что я надумал, — изображая смущение, ответил Клыков. — Помню, жили здесь две пожилые женщины, сестры, кажется Акулина и Ефросинья. Хочу просить их пожить там, оставлю им одного слугу своего доверенного, пусть втроем за добром и присматривают.
Решение Клыкова всем показалось самым разумным. Отец Михаил полностью одобрил купца. А уж как за сестер обрадовался, так и сказать нельзя. Очень их все в округе любили и уважали.
Тихо зазвенело оружие.
Два человека, с длинными алебардами, в сверкающих доспехах дворцовой стражи шли по длинному коридору. Легкий ветерок доносил из сада нежный аромат цветов, что распускались даже глубокой ночью, благодаря стараниям придворного гербалиста.
Звезды рассыпались по небосклону, словно россыпь драгоценных камней на черном бархате. Высокие деревья шептались с ласковым ветром. Дворец был погружен в молчание, только негромкие шаги стражников нарушали безмолвие султанских покоев. Мир царил вокруг, и казалось, что так и должен выглядеть рай на земле. Лица стражников, совершавших ночной обход, были невозмутимы, словно серые камни, иссеченные ветром пустыни. Но тот, кто заглянул бы в глаза этих сильных, закаленных в боях воинов, — с удивлением мог увидеть там затаившийся страх.
— Рашид, — негромко произнес один из них. — Правду ли говорят, что ты видел Черные Тени?
Его спутник остановился, его брови насупились.
— Не дело слушать пересуды, — кратко ответил он. — Оставь это занятие евнухам.
— Но я должен знать. Мы с тобой вместе ходили в походы с нашим султаном. Били испанцев, покоряли венгров. Ничего не скрывай от меня, Рашид.
Второй стражник схватил товарища за руку.
— Нет никаких Черных Теней, — прошептал он. — Все это суеверия. Слышал, что сказал визирь? Каждый, кто только упомянет о них, будет казнен. Вот и ты молчи.
— Не пристало нам бояться придворного лизоблюда, — сурово возразил первый, — тем более, что он и не смыслит ничего в важных делах. Главный-то он до поры до времени, пока не вернется из Персии великий визирь Мухаммед Соколи. Если тебе что-то известно — говори. А еще скажи — правда ли, что у султана случаются приступы? Слышал я, как наложницы судачат, будто внезапно амок на него находит. Боль страшная голову пронзает, руки и ноги не слушаются. И ни один лекарь не в силах ему помочь. Правда ли это, Рашид? Скажи, ничего не скрывай.
— Хватит вопросы задавать, — молвил его собеседник. — Девок глупых не слушай, и присказки их не повторяй. Сам подумай, что станет, коли всякий про это толковать начнет. Один спросит, другой ответит, третий услышит и от себя добавит — так сплетня по всему Истамбулу разнесется. У нашего господина, султана Сулеймана, врагов много. Ты это и без меня хорошо знаешь. Если хоть один из них про разговоры такие прослышит — наверняка способ найдет, в свою пользу дело повернуть, да государю нашему навредить. Сам посуди — не потому молчу я, что тебе не верю. Просто дело важное, и лишний раз о нем даже упоминать не след.
Тишина царила во дворце, и негромкие слова караульных тонули в ней, как капли дождя исчезают бесследно в морской глади.
— Именно потому и должен я все знать, — настаивал первый стражник. — Многие из нас что-то видели, о чем-то догадываются. Но только визирь знает правду, нам же не говорит. Ты один, сказывают, видел Ночные Тени. Потому и прошу рассказать все без утайки, как было. Меня ты хорошо знаешь. Не то, что присочинить, даже обмолвиться кому-то мне в голову не придет. Как службу нести, если всей правды не знаешь?
Рашид замер, прислушиваясь, потом осмотрелся вокруг — желая убедиться, что никого больше нет рядом. Потом сказал, еще больше понизив голос.
— Правильно говоришь, не к лицу мне молчать. Знаю тебя не первый год, и доверяю всецело. Да и другая мысль давно тревожила. Коли не знаешь правды, то не только султана оборонить не сможешь, но и сам жизнью рискуешь зря. Не дело это. И мне мало что известно, но Черную Тень я видел. Бают люди, появились они во дворце в то же время, что и у владыки нашего, Сулеймана, головные боли начались. Слыхал, лекари шептались, будто не существа вовсе эти Тени, вроде джиннов или инкубов, что на правоверных нападают и губят. Кажется докторам, будто твари эти — и есть хворь, что на султана обрушилась. Днем они дремлют, прячутся, а по ночам выбираются, летают по коридорам дворца.
— Где же они хоронятся? Надобно их отыскать да изничтожить, пока те спят.
— Так-то оно так, но кажется мудрецам, будто Тени в самой голове султана живут. И победить их нельзя, кроме как…
Смолк старый воин, не в силах продолжить.
— Теперь знаешь, отчего тайну надо хранить. Коли прознают враги султана — жди беды. Скажут, что проклят он, и только смертью своей может себя и страну от Черных Теней избавить. Но покуда все молчат — особливо те, кто, подобно мне, тварей этих увидел — опасность не так велика.
