Алексей Халтурин - Город. Путешествие ночного бродяги
— Каждый рисунок имеет своё значение. Четыре точки означают, что я член вихря из четырёх дайни. Чего уж скрывать, вихрь — чрезвычайно мощное образование. Кружок показывает, что я сражаюсь, в основном, энергетическим шаром.
— Этого пока хватит, — вмешалась Элигена.
— Что вам нужно?
— Нам нужен Зал Анера, — пояснила Ола.
— Понятно, что ещё?
— Пока не знаю.
Эргол схватил нас за плечи и, внезапно, всё вокруг изменилось. Новое помещение было не намного меньше предыдущего, но более приятным на вид. Его пол украшали расположенные по кругу шестнадцать символов, окружающие семнадцатый. Выглядело шикарно, особенно если учитывать, что всё это на весь пол. На противоположной, относительно нас, стороне на особом возвышении размещались два трона. На них сидела странная пара: хмурый мужчина средних лет и молодая девушка.
— Пришли? — спросила хозяйка. — Эргол, ты можешь идти.
Кивнув, наш проводник исчез. Девушка жестом попросила нас подойти, что мы и выполнили.
— Я, Принцесса Олаль, утверждаю, что ты, землянин Кот, заслуживаешь высшего посвящения. Готов ли ты к нему?
— Не знаю, — ответил я. — Даже не догадываюсь о чём речь.
— Готов ли ты проверить?
— Почему бы и нет? — пожал я плечами. — Я готов.
Она начала читать:
— Мне звезда упала на ладошку,
Попросила: «Вольный человек,
Свей заклятье мне ты понарошку.
Я хочу узнать, о чём ты будешь петь.
Если сможешь ты в одно мгновенье
Перервать его тугую нить,
Значит, магом назовут тебя однажды.
Будет непонятен твой удел».
Олаль приостановила чтение, и я продолжил, понимая, что в этом и состоит испытание.
— «Подожди, звезда, немножко, —
Ей негромко отвечаю я, —
Надо только разобраться,
О чём петь я вовсе не хочу.
Я спою про горы и равнины,
Видя призраки туманов и зари.
Обо всем, об этом пропою я,
Но ведь надо очень долго петь».
Мои слова медленно угасали в пространстве зала. Только когда последние отзвуки эха заблудились среди его стен, девушка медленно произнесла:
— Да ты достоин, тебе не придётся носить чёрный плащ.
— Но мне нравится черный цвет, Ваше Высочество.
— Это не играет роли, — почему-то грустно улыбнулась Олаль. — Это одна из особенностей нашего Глена. Ты выше черного плаща.
Олаль явно была необычной. Любое изменение настроения сопровождалось изменением внешности. Например, сейчас её улыбка была чуть грустноватой, как у человека, на которого давит груз лет.
— Ты примешь посвящение?
— Да, — подтвердил я, — я принимаю это посвящение.
— Дерзко. А ты понимаешь, что посвящать тебя будем мы: Анер — слуга Эноэ и я — его дочь и Принцесса Лазуревого Мира.
— Я догадываюсь, — как можно скромнее подтвердил я, — но меня это ни капли не смущает.
— И ты не боишься встречи с богами? — иезуитским тоном спросила она.
— А, собственно, почему я вас должен бояться?
— Анер, как ты думаешь, кем он будет? — спросила Олаль соседа.
— Не знаю, он слишком дерзок. Пожалуй, фиолетовый плащ ему подойдёт.
— Это ещё можно вытерпеть, — встрял я.
— Знаешь, — повернулся Анер к Олаль, — а ведь ты права!
Как говорится в древнем заклинанье,
Написанном в глуби родных степей,
Отпив заклятье в бронзе чаши,
Легко живет на свете человек,
Но только многих ли из них видали?
Они ушли, как листья в октябре,
Не сожалея о печальной доле,
Но хуже тем, которые остались…
По знаку Олаль, не раньше, я продолжил:
— …А ты, оставшийся, доволен миром?
Остыла чаша и пусты глаза
И гонгом слышатся вдали слова:
«А не пора в ноябрь мне уйти?»
Пока я говорил, мой плащ поменял цвет на фиолетовый. Как и обещали хозяева. Меч также покрылся фиолетовой пленкой — эфес и клинок на ширину ладони.
— Элигена, отведи мага в Город.
— Хорошо.
Взявшись за руки, мы исчезли.
Город
Теперь я понимал, что чувствуют киборги при обновлении операционной системы в случае её повреждения. При первой загрузке этого нет, так как многое делается ещё на операционном столе. Я узнавал такие сведенья и так много! Например, я узнал, что такое магическое поле. Это смесь информационного и энергетического полей, слитая в единое целое. Этот тандем можно сравнить с компьютерной сетью, овладевшей энерголиниями с более ярко выраженной способностью к самовосстановлению.
Это долгое вступление нужно для того, чтобы пояснить моё состояние. Я как будто получил доступ к огромной библиотеке.
Как фиолетовому, мне нужно быть в курсе всех дел. По крайней мере, так я думал вначале. Потом я заметил, что «киберпространство» фрагментировано. Все данные принадлежат четко определённым людям. В случае необходимости, смена обязанностей происходит автоматически.
— Полный аналог Вуали, — подумал я. — Неужели здесь так было всегда?
— Здесь всегда, — пришел вдруг чей-то голос. — Это искусственный мир, созданный специально для наших нужд: отдыха, работы, жизни.
— Кто ты? — подумал я.
— Меня выделили, для того чтобы я помог тебе. Я тоже фиолетовый. В данный момент у меня нет особых дел. Если они появятся, то меня заменят, но ты, скорее всего, даже не заметишь. Наставник, как правило, никогда не будет присутствовать лично.
— И надолго мне даётся наставник?
— У всех по-разному. От двух дней до нескольких лет.
— И что же мне делать дальше? — спросил я
— А, что ты хочешь? Ты один из нас. У тебя точно такие же права и обязанности, как и у меня. Я бы посоветовал осмотреться.
Послушавшись его, я расслабился и начал «экскурсию» по Городу. Естественно, что я видел лишь модель города, созданную окружающими. Это был комплекс помещений, соединённых друг с другом проходами в запутанную сеть. В его центре находился зал для отдыха, который я мысленно всё ещё называл «кафе». Из кафе можно было выйти через несколько небольших дверей в кольцевой коридор. В свою очередь, из этого коридора выходило четыре других, больших коридора, которые пересекались множеством кольцевых. Мира за стенами не существовало. Во многих местах было видно голубое свечение.
— Это врата, — пояснил спутник, когда я обратил на это внимание. — Некоторые в пределах Города. Большинство ведут в другие миры.
Врата располагались более-менее равномерно. Не было ни одной комнаты, за исключением той, где всегда праздник, там врата отсутствовали. Изменяющийся мозг довольно быстро составил четырёхмерную карту Города. Отныне я мог попасть в любое место в его пределах.
