Юэмэй - Змеелов. Хроникум
— А что это тогда за гул? — неожиданно спросила Алика.
— Какой гул?!
Змей насторожился, чуть выпрямился.
Я ничего не слышу.
— Я тоже.
Алика вспомнила змейку. Может, игра воображения?..
— Ну, ладно… Мы тогда пойдем…
Змей рассеянно помахал им вслед кончиком хвоста. Наверное, расстроился, что они так быстро ушли — у него не так уж часто бывают гости.
Они поднимались по ступенькам, а Алика все силилась вспомнить, где она могла слышать такие звуки. И вспомнила. Но только на самой последней ступеньке.
Это была вода. Она сбегала по стенам, полу и потолку, каплями и струйками умножая огромный поток, несущийся все быстрее и быстрее, никого не жалеющий, смывающий все на своем пути…
Алика резко остановилась.
— Это вода.
— Что?.. Где?..
— Вода. Там, внизу. Под каменоломнями огромные озера, наверное, своды не выдержали…
— Ну и ладно. Нас же там уже нет.
Алика и сама не понимала, какое ей дело до подтопленной пещеры.
— Но там есть Змей.
— И что?..
Алика уже не слушала.
Змей… Он же тоже… живой…
— Стой здесь.
Всего четыреста шестнадцать ступенек…
ЦЕЛЫХ четыреста шестнадцать ступенек.
Поток несся и несся вперед, сминая и смывая… пока не столкнулся с ее руками.
Вода стремилась дальше, чтобы замереть и успокоиться. Неужели ты не понимаешь, человек, что не тебе управлять стихией?..
Думай о чем-нибудь хорошем…
От неожиданности она широко распахнула глаза — и увидела Змея, ничком лежащего на земле.
И почувствовала, как безвольно опускаются руки, в лицо летят частые брызги, а за шиворот льется вода…
Она очнулась уже за пределами пещеры, лежа не земле, когда Сельма в очередной раз пыталась влить в нее отвар пустозвона. Голова и правда раскалывалась, да так, что жить не хотелось. Алика поскорее отобрала у нее кружку и жадно напилась сама, обжигая язык и губы.
— Да уж, — задумчиво произнес приятный баритон рядом. — Вообще-то я отлично плаваю…
— Я и не сомневалась, — язвительно ответила Алика, поворачиваясь к Змею… и от неожиданности даже поперхнулась.
Он был совершенно не похож на Аликин рисунок — высокий, худой, белобрысый, с короткой стрижкой и янтарными глазами с вертикальным зрачком без белков.
— Ты умеешь превращаться в человека.
— Конечно, — беззаботно пожал плечами Змей. — Вернее, не совсем. Я не змей, который может стать человеком, а человек, который может стать змеем.
— А почему ты тогда все время Змей?!
— Ну… не все время… Вот, видишь, я человек! И вообще, пей чай.
Алика хлебнула немного пустозвона и наконец почувствовала, что зелье горчит.
— Гадость какая…
— А ты до этого не замечала?..
Сельма с интересом посмотрела на Змея.
— Звать-то тебя как, Змей?..
— Э-э-э… — он задумался. — Ильмиадар Карелло Эраль де Асвен. Можно Ильм.
— Сельма. А вон то зеленое — это Алика…
Алика посмотрела на сестру многообещающим взглядом.
— Не волнуйся, это просто побочный эффект пустозвона…
— Вот спасибо! Сама эту гадость и пей…
Алика запустила кружкой в Сельму, но промазала и попала в змея. Ильм поймал кружку на лету, но с жидкостью не так преуспел и был почетно облит пустозвоном.
Потом они вместе смеялись над обескураженным лицом Ильма, любовались потрясающим закатом, лазили на соседние скалы… опоздали домой…
Ильм приехал в поселок через неделю, трактом, на скромной мышастой кобылке. Не преминул торжественно вручить Алике и Сельме по букетику луговых ромашек и напроситься к Фрайму в гости под предлогом того, что лошадь сломала ногу (нога была совершенно здоровая).
Так, с кружки пустозвона, началась Эпоха Дракона — время, когда не имело никакого значения, человек ты или Змей…
Жаль вот только, что эта Эпоха редко приходит так мирно.
ПримечанияAr'raell'I — легкий бриз (перевод с неовербала).
В данном мире повсеместно принято следующее обозначения судов: красные паруса — промысловые, зеленые — торговые, черные — почтовые, желтые — пассажирские, синие — особых поручений, коричневые — грузовых перевозок. Белыми парусами щеголяют корабли "джентльменов удачи" и военные суда — это позволяет парусникам долго оставаться незамеченными.
