Алексей Клименко - Гроб для мертвого колдуна
Амбре я почувствовал сразу, как только избавился от намордника (слава богам, что компрессор качал воздух в ящик с улицы) и вытащил из пищевода полметра пластиковой трубки. 'Матрицу' смотрели? Ну, когда Нео такой же шланг из глотки вынимал? Поверьте, трубка в пищеводе, это чепуха, совершенно не стоящая внимания, а вот урологический катетер, почти приросший за годы эксплуатации… феерические ощущения! Особенно, если извлечение последнего происходит в скоростном режиме, параллельно с попытками избавиться от того, чем МОГ накормил меня, буквально за двадцать минут до этого.
Хотя… не представляю, как бы я проделывал эту операцию в спокойном состоянии и без стимула, а так, раз — два, на четвереньках, в спринтерском темпе, выползаю в коридор, спасибо незапертой двери и доброму 'дяде Генрику', регулярно проводившему электростимуляцию мышечной системы и не забывающего про массаж. Без этого я бы, после стольких лет неподвижности, и с места не сдвинулся. А тут и дверь смог прикрыть, и по лестничному пролету на следующий этаж выполз. Запыхался, правда, как паровоз и сердце чуть из груди не выпрыгнуло, но это же мелочи, правда?
(Итак, уровень первый, статы по нулям, оружие йок, то бишь, наблюдаем его полное отсутствие. Стартовая локация — заброшенная база в горах. Осталось найти мудрого непися который могучим пинком направит меня на завоевание Мира… или хотя бы разъяснит окружающие реалии.)
На практике все это выглядит как старое П — образное трехэтажное строение, приткнувшееся на склоне неглубокого ущелья, то ли небольшой отель, то ли база отдыха, что называется 'стекло и бетон'. На военный объект или бандитское логово сие сооружение никак не тянет. Бетонированная площадка перед центральным входом, со стороны ущелья ограждена каменным парапетом. Неширокая подъездная дорога сбегает вправо по склону и через полсотни метров пропадает из виду за скальным выступом. Такая вот лок… в смысле диспозиция.
Километрах в двух видна покрытая лесом противоположная сторона ущелья. Кажется, что эта застывшая по непонятным причинам огромная зеленая волна, сейчас перестанет тормозить и как уе… в смысле, нахлынет и смоет тут все к чертям собачьим! Гм, о чем это я… Ах да, лес!
Тропическая зелень тут покрывает вообще все, от слова 'абсолютно', за исключением, разве что, скал на этой стороне. Сорокаметровые гиганты густыми шеренгами наступают вдоль ущелья со стороны скрывающейся в тумане долины и, постепенно теряя в высоте стволов, накрывают гребень невысокого перевала слева. Да и скалы тоже опутаны густой сеткой каких‑то ползучих растений.
И цветы… Множество цветов, то тут, то там, яркими пятнами в кронах деревьев… Мда… сколько пафоса. Это меня от перегрузки сенсорного аппарата так вштырило, не иначе. Но блин, до чего же красиво! Повезло, что сейчас практически сумерки, и солнца нет, а то ослеп бы нахрен от этих красот, после многолетней троглодитской жизни… Ладно, потопаю обратно.
Вымощенный квадратными плитами задний двор упирается в вертикальную скальную стенку, с черной кляксой открытого прохода, через который я и выполз четыре часа на свет божий… нет, туда я сейчас не полезу…
(Три уровня подземных, или правильнее, внутрискальных коридоров, десятки комнат, залов, длинные коридоры и лестничные марши. Злополучная генераторная, комната контроля, зал зарядки топливных ячеек, склады и хранилища. Серые бетонные стены с кишками кабелей, затертый линолеум на полу и тусклые, еле тлеющие панели дежурного освещения. Вот тут никаких сомнений нет — это военный объект во всей своей утилитарной красе, причем очень старый. Явно долго стоявший в заброшенном состоянии, а потом заново обжитый. Непонятно его первоначальное предназначение, то ли лаборатория, то ли просто бомбоубежище для командного состава… да какая теперь разница?)
Мне придется туда вернуться: единственная доступная сейчас пища, это все тот же комбикорм для 'генриков', и добыть его можно или на подземном складе, или раскурочить бункер автоподачи корма. Но это потом, когда голод заставит меня туда пойти, а пока продолжим осмотр доставшейся по случаю недвижимости.
Помещения на первом этаже отеля разительно отличаются от пещерного комплекса — никакой казенной утилитарностью тут и не пахнет, скорее похоже на рецепшн небольшого элитного отеля. Было. До того, как тут немного повоевали.
Перевернутая, разломанная мебель, куски штукатурки на полу. Стойка портье (или скорее уж пост охраны, исходя из того, кто тут обретался), очевидно, послужила импровизированной баррикадой, с печальными для себя последствиями, из‑за обломков виднеется нога в сером от пыли ботинке… между непонятного цвета штаниной и обувью желтеет кость. Давно лежит.
Еще одно тело у входной двери, странный покрой одежды… кожа или пластик? Высокие, сапоги, возле тела валяется какая‑то длинная ковырялка… похоже шпага или даже рапира, вон эфес как хитро закручен. Из груди торчат два коротких штыря. Любопытно, но разбираться сейчас совершенно не с руки. Лимит любопытства на сегодня исчерпан.
На улице почти стемнело, чуть слышно шелестит дождь и через разбитую стеклянную дверь задувает свежий ветерок. Штора, в которую я завернулся на манер римской тоги, совершенно не греет и меня потряхивает от холода. Вернуться назад, в теплое подземелье? Вспомнил тошнотворный запах в зале с капсулами, постоял немного, согнувшись, в углу и побрел по лестничному маршу на следующий этаж. Нужно осмотреть тут все до конца.
* * *Осмотрел, на свою голову. Сижу теперь в кабинете безвременно усопшего начальника приютившей меня базы, (Нет слов, насколько я расстроен, что не смог лично выразить соболезнования… Нашлись ведь добрые люди — опередили! А так хотелось бы отблагодарить за гостеприимство, и нанести все эти, несовместимые с жизнью повреждения, собственноручно… Но, увы, мир несовершенен.) рассматриваю свое отражение в небольшом настольном зеркале и пытаюсь собрать разбегающиеся мысли.
Что тут скажешь? Я, естественно, догадывался, что с рожей у меня не все в порядке, но, оказывается, знать и видеть это две большие разницы.
Зрелище явно не для лиц впечатлительных, беременных или управляющих транспортными средствами, и уж, точно, такое нельзя смотреть на ночь глядя: лишенная губ харя скалилась ничем не прикрытыми желтыми зубами, из‑за отсутствия четырех передних резцов, казавшимися гораздо длиннее, чем были на самом деле. Резидент эвил, нах, в чистом и незамутненном виде!
В общем, впечатления совершенно не те, которые хотелось бы получать от лицезрения собственного лица. Нарциссизмом не страдал и не страдаю, но это, по — моему, уже совсем за гранью добра… да и зла тоже. Нет, я понимаю, зачем это сделано — маньяки тут не причем, и никто не собирался утонченно издеваться над мертвым пленником: все сделано исключительно для удобства работы с органической составляющей жутко дорогого устройства… Губы обрезаны под загубник, (простите за тавтологию) для более плотного прилегания и правильного его зажима зубами, а резцы удалены для свободно ввода питающей трубки. Все понятно, но плюсик в копилочку жи — и-рный.
