Генри Каттнер - Тёмный мир
– Что такое Ллир? – повторил я вопрос.
* * *Матолч отвернулся от меня.
– Я думаю, Гаст Райми это знает. Я не знаю. И не хочу знать. Ллир это… это… он всегда голоден. Но его аппетит может удовлетворить лишь… лишь…
Он замолчал.
– Ты забыл, – сказал он через некоторое время. – Одно меня смущает. Скажи, а как вызвать Ллира, ты тоже забыл?
Я не ответил. В голове моей была давящая пустота, как будто старые воспоминания просились наружу и никак не могли вырваться.
Ллир – Ллир?
Матолч кинул на жаровню щепотку порошка.
– Можешь ли ты вызвать Ллира? – спросил он, и голос его был вкрадчив. – Отвечай, Ганелон, можешь?
Неприятный запах дыма стал сильнее. Пустота в моей голове как бы раздвинулась, открывая путь непонятной тени. Я узнал этот смертельный запах.
Я встал, глядя на Матолча. Я сделал два шага и одним ударом ноги опрокинул треножник. Угли рассыпались по каменному полу. Рыжебородый вздрогнул от неожиданности и посмотрел на меня.
Я вытянул руку, схватил Матолча за тунику и затряс с такой силой, что зубы его застучали друг о друга. Жаркая ненависть переполняла меня.
Чтобы Матолч пытался меня обмануть!
Какой-то незнакомец разговаривал моим языком. Я слышал, как я говорю.
– Оставь свои заклинания для рабов и проституток! – рычал я сквозь стиснутые зубы. – Я скажу тебе, что желаю сказать, и не больше! Жги свои зловонные травы в другом месте, а не в моем присутствии!
Рыжебородая челюсть сжалась. Желтые глаза запылали пламенем. Матолч изменился в лице, его плоть потекла как вода, еле видная в облаках дыма, поднимающихся от валяющихся углей. Желтые зрачки угрожали мне из серого тумана. Меняющий форму издал нечленораздельный звук своим горлом – звук, который мог издать только зверь. Волчий рык! Морда волка глядела на меня!
Дым рассеялся. Иллюзия!? – проходила. Матолч, обычный человек, расслабился и осторожно высвободился из моего захвата.
– Ты… ты напугал меня, лорд Ганелон, – спокойно сказал он. – Но я думаю, ты ответил на мой вопрос, даже если эти травы, – тут он кивнул на опрокинутый треножник, – не помогли тебе освежить память.
Я отвернулся и пошел к двери.
– Подожди, – сказал Матолч. – У меня есть одна твоя вещь, которую я забрал у тебя недавно.
Я остановился.
Рыжебородый подошел ко мне, держа в руках оружие – шпагу без ножен.
– Я забрал ее у тебя, когда мы проходили сквозь Огонь Нужды, – сказал он. – Она твоя.
Я взял оружие и вновь двинулся к задернутому портьерой входу.
Позади меня Матолч заговорил.
– Мы еще не враги, Ганелон, – мягко сказал он. – И если ты мудр, ты не забудешь моего предупреждения. Не ходи к Кэр Ллиру.
Я вышел, держа в руках шпагу, я торопился, спускаясь по винтовой лестнице. Мои ноги несли меня сами. Оккупант в моем мозгу все еще был силен. Запись на иконе и письмо на ней становились заметнее, проявляясь как бы под воздействием сильного растворителя.
Верхняя запись, из-за которой я потерял память. Своя запись – настоящие воспоминания.
Замок – откуда я знал, что это замок? – был лабиринтом. Дважды я проходил мимо солдат, стоящих на страже, со знакомой тенью страха в глазах – тенью, которая, мне казалось, углублялась при моем появлении.
Я продолжал идти вперед, торопливо проходя бледно-янтарный зал. Я откинул в сторону золотистую портьеру и ступил в овальную комнату со сводчатым потолком, обитую бледным шелком. Журчал фонтан и легкий ветерок коснулся моей щеки. За комнатой арка выхода была оплетена ветвями с листьями.
Я прошел сквозь арку. И оказался в саду, окруженном стенами. В саду было множество экзотических цветов и причудливых деревьев.
Цветы сверкали как драгоценные камни на фоне темной зелени. Рубины и аметисты, прозрачные и молочно-белые, серебряные, золотые, изумрудные – цветы расстилались невиданным по красоте ковром. Деревья тоже не были безжизненными. Искривленные и могучие, как дубы, их толстые сучья и ветви были покрыты облаком зеленой листвы. Зеленый занавес угрожающе зашевелился. Деревья распрямились в ожидании. Я увидел, как черные сучья искривились и медленно потянулись ко мне… И расслабились. И снова стали неподвижны. Они узнали меня!
Над этим злым садом темное небо резко контрастировало со сверкающим на нем солнцем.
Деревья снова зашевелились.
Какое-то беспокойство охватило зелень. Змееобразная ветка изогнулась и быстро выпрямилась – ударила – и вновь стала на место.
В том месте, где она только что была, показалась фигура человека, бегущего вперед, уворачивающегося и кидающегося из стороны в сторону под страшными ударами, обрушивающимися на него со всех сторон со стороны леса-сторожа.
Человек в плотно облегающем фигуру коричневом костюме бежал ко мне.
Его суровое бесстрашное лицо кипело возбуждением, на нем было написано нечто вроде победного выражения. В руках у него не было никакого оружия, но к поясу был пристегнут пистолет, или нечто очень похожее на него.
– Эдвард! – сказал он настойчиво, стараясь говорить тише. – Эдвард Бонд!
Я узнал его. Не его именно, конечно, но я уже видел убегающие, одетые во все коричневое или зеленое фигуры, и ненависть, которую я уже один раз испытал с Матолчем, волной прокатилась по мне при виде него.
Враг! Выскочка! Один из многих, кто сумел воспользоваться волшебством против лорда Ганелона, великого лорда Ганелона!
Я почувствовал, как волна гнева заливает краской мое лицо, кровь застучала в моих висках с такой силой, с такой необычной незнакомой мне яростью, что другому мне стало страшно. Мое тело напряглось в позе Ганелона – плечи назад, грудь выставлена вперед, презрительная улыбка на губах, подбородок высоко поднят. Я услышал, как мой голос сыплет проклятиями на языке, который я не помнил, но понимал. И я увидел, как он отступил назад, и неверие было написано на его лице. Рука его потянулась к поясу за оружием.
– Ганелон? – заикаясь произнес он, пытаясь поймать своими глазами мой взгляд. – Эдвард, ты с нами или ты опять стал Ганелоном?
5. Ведьма в алом
В правой руке я все еще сжимал шпагу. Вместо ответа я с ненавистью сделал выпад. Он отпрыгнул назад, оглянулся через плечо и вытащил свое оружие. Я проследил за его взглядом и увидел другую фигуру, скользящую меж цепляющихся деревьев. Она была меньше и изящнее – девушка в тунике цвета земли и леса. Ее черные волосы ниспадали на плечи. Она держалась за свой пояс, и лицо ее было повернуто ко мне и искажено ненавистью, а зубы обнажены в страшной улыбке.
Человек, стоящий передо мной, что-то говорил.
– Даже если ты Ганелон, ты помнишь Эдварда Бонда! Он был с нами – он верил в нас! Выслушай нас, пока еще не поздно! Арис сможет убедить тебя, Эдвард! Иди к Арис. Даже если ты Ганелон, разреши отвести тебя к Арис!