Ярослав Хабаров - Королева умертвий
— Именно, — сказал Эгертон.
— Что ж, — произнесла Тегамор, — ты выполнил свое обещание и рассказал мне интересную историю. Я выполняю свое. Ты свободен. Если выдернешь руку из стены — уходи. А если нет… — Она засмеялась. — В любом случае я прикажу, чтобы тебе принесли еды.
* * *Все еще улыбаясь, в отменно хорошем настроении, Тегамор поднялась в свою лабораторию. Взяла рабочую книгу, в которой вела подробную запись всех своих дел, и вывела дату. Написала имя «Эгертон», написала название ордена «Тоа-Дан». Посмотрела на эти слова, недружелюбно усмехнулась. Как будто вместе с именами она пленила и их обладателей, заперла их в книгу. Хотя никакой магии имен, разумеется, не существует, и написанная буква — всего лишь буква. Конечно, если только это не буква магического алфавита.
Вздохнув, Тегамор обмакнула перо в чернила. Она использовала для своих заметок самые обычные чернила, сделанные из сока ягод, хотя многие маги предпочитали более сложные и странные составы. Предрассудок, и не более, полагала Тегамор. Все эти составы ничуть не предохраняют запись ни от разрушения, ни от чтения недоброжелателями. Требуются особенные заклинания, но тратить каждый раз силы на составление такого заклинания слишком накладно. Эдак весь изойдешь на защиту собственных дневников, а на исследования и важную работу уже ничего не останется.
Поэтому Тегамор предпочитала рисковать и не защищать свои книги никакими дополнительными средствами.
Она еще раз перебрала в памяти весь разговор с Эгертоном. Приписала к предыдущей заметке:
«Третья рука органично срослась как с телом испытуемого, так и со стеной дома. Никаких видимых изменений не наблюдается. Сознание ясное, нрав язвительный, отношение к самому себе как к мужчине и тоаданцу полностью сохранено. Способность глупо и пошло шутить. Наблюдение будет продолжено при уменьшении концентрации ослабляющего яда».
Затем она перевернула страницу.
«Тзаттог, принц-упырь. Успешное слияние с некой женщиной, которая рождена от матери, проживающей много жизней и меняющей кожу, как змея (?). Последнее не вполне ясно, поскольку прежде упоминаний о подобных существах не встречалось. Следует прояснить!
Женщина при слиянии с реципиентом утратила физическое тело. Ее мистическое наименование — королева упырей…»
Нет, не упырей… Тегамор зачеркнула последнее слово и заменила его на другое — «умертвий». Странная королева — без тела, без собственной воли… Надо будет все-таки более тщательно разведать об этом Тзаттоге.
«Тзаттог — могущественное порождение чумного тумана».
Тегамор отложила перо, задумалась, одновременно с тем поглядывая на собственное отражение в зеркале.
Ее прежний учитель любил зеркала, всюду устанавливал их. Девочке Тегамор такое обыкновение представлялось весьма глупым. Она искренне считала, что только красивые и молодые люди должны любоваться на себя в зеркало, в то время как безобразным и старым такое занятие полностью противопоказано. Ну что за удовольствие — видеть перед собой такую мерзкую образину!
Но учитель твердил ей:
— Зеркала разоблачают перед нами то, что скрывает от нас очевидность. Если хочешь узнать нечто тайное — посмотрись на себя в зеркало. Ответ будет в твоих глазах. Ты уже знаешь то, что только хочешь узнать…
Да, тогда она смеялась, а теперь сама успешно пользуется этим способом…
Итак, что же скрывает от нее очевидность?
Некоторое время Тегамор смотрела на себя. Старое серебряное зеркало слегка искажало ее облик, но все же Тегамор отчетливо могла разглядеть смуглую кожу, точеные черты, удлиненные черные глаза, подведенные синим… Ее брови смыкались на переносице, что придавало ее облику злое выражение. Тегамор это нравилось. Как многие ковенцы, она любила казаться мрачной, зловеще-страшной.
Ее длинное одеяние из темно-фиолетового бархата было расшито серебряными узорами — мертвыми головами и скрещенными кинжалами. Одну такую пару кинжалов, совсем маленьких, длиной не больше ладони, она вживила в собственную плоть: их рукоятки помещались чуть ниже ключиц, лезвия скрещивались между грудями, а острия упирались под грудь.
Внезапно Тегамор рассмеялась и хлопнула в ладоши.
Ну конечно! Она знает, кому задать несколько вопросов… Как раньше это не пришло ей в голову?
Она закрыла книгу и, придерживая подол платья обеими руками, быстро сбежала вниз, на второй этаж, туда, где находилось большинство ее слуг, подручных, а также тех, кого она называла «материалом для исследований». В числе последних был некий человек — точнее, то, что когда-то было человеком, — одно из ее последних приобретений, которое бегуны извлекли из болот, на самой границе области тумана.
Существо это сохранило черную с проседью бороду, но почти полностью утратило черты лица: они стерлись, смазались, как будто были вылеплены из песка и их размыло волной. Несомненно, некогда это создание подверглось сильным магическим изменениям. Что ж, ничего удивительного: несколько пробных экспериментов, произведенных над ним, показали Тегамор, что ее новый экспонат при жизни принадлежал к ордену архаалитов, а те почти всегда изменяли себя, прибегая к магии. У архаалитов, ордена воинственных еретиков, никогда не хватало терпения подождать, пока болото само произведет над ними естественные перемены; они всегда спешили, пользуясь заклинаниями и эликсирами, которые укрепляли зрение лучникам, мышцы мечникам, давали воинам быстроту и мощь, а целителям — способность заживлять чужие раны, например с помощью слюны. Тегамор находила всю эту магию жалкой (она именовала подобные ухищрения «кухонными» и утверждала, что им место в кулинарной книге). После смерти такие измененные магией существа почти совершенно развоплощались. Если вызвать их из потустороннего мира, то они оказывались абсолютно не тем, чем были при жизни. Такова расплата за спешку и дилетантизм!
Впрочем, свое имя человек без лица сохранил.
— Эй, Бетмур! — позвала его Тегамор.
Бывший отрядный маг приблизился к хозяйке, боязливо и вместе с тем радостно улыбаясь. Смутно он помнил о том, что когда-то дружил с молодой женщиной, очень красивой, на его взгляд, доброй, внимательной. Они нередко беседовали — о жизни вообще, о магии, о боевой магии в особенности. Он даже вспомнил ее имя — Пенна. Лучница Пенна, которую он сам изменял магически, и притом несколько раз. Бетмур, маг из отряда архаалитов, никогда не обладал большими талантами. Все, что он умел, — это немного помочь ребятам с их физической подготовкой.
