Денис Чекалов - Сумеречный судья
— Оставь, — сказал я. — У меня слишком красивая рубашка.
Френки старательно вытерла о мою сорочку грязные пальцы.
— Теперь уже нет, — ответила она.
9— Так и есть, — я захлопнул крышку мобильного телефона.
— Пришли результаты тестов на ай-кью, и ты получил оценку «мозги имеются»? — спросила Франсуаз.
Я развернул автомобиль, и мы поехали в противоположную сторону.
— Бьюни подождет, — сказал я, увеличивая скорость. — Дадим ей время почитать Ариартиса. Захлопнулась одна из моих ловушек.
— Ловушек? — Френки надела поглубже беретку, которую сдувало ветром.
— Помнишь, речь шла о том, что у тварей нет жала? В древности один из койганов обычно избирал жертвой кузнеца, и тот ковал им стальные.
— Но эльфы не любят металл, — заметила Френки. — За вас все делает магия.
— Верно. Мне позвонил дергар, который следит за магазинчиком «Детали и сварка». Один гоблин заказал им три предмета, похожих на жала.
— И что?
— Теперь мы сможем закопать кого-нибудь на этом кладбище.
— Он все еще там, ченселлор, — соглядатай-дергар отхватил большой кусок горячей сосиски, и кетчуп, смешанный с майонезом, потек у него по подбородку. — Работа не очень большая, гоблин сказал, что подождет.
— Ждать ему придется в другом месте, — я посмотрел через улицу.
Эльфы, если признаться, и правда не очень любят металл.
Он то буйно горяч, то мертвенно холоден; и об него всегда можно порезаться. Нам больше по душе шелк и бархат; нежный шорох магической мантии рождает в душе у дроу благородные помыслы, — к примеру, о том, что пора бы пойти позавтракать. Сталь и мифрил мы оставляем умелым гномам; вот кто настоящие мастера!
Коваль, прошедший все четырнадцать Трианглов Дарфара, способен создать зачарованный меч одним усилием воли; а уж если дать ему в руки колдовской молот… Впрочем, лучше не делать этого, ибо тогда он уподобится богу; и сможет, как говорят, сотворить сапфирового дракона из шести медных простых монет.
Впрочем, гном, который владел мастерской «Детали и сварка», вряд ли вообще когда-то бывал в Дарфаре. Над его дверью висела мифриловая табличка, с тяжелой головой минотавра, — при этом вместо рогов у него были лейденские пищали, — знак того, что хозяин закончил Академию Стали, в Сером болоте кобольдов.
Не лучшая рекомендация, если хочешь занять место при дворе; но для обычного коваля, который мастерит крестьянские веялки и дыбы по заказу Инквизии, — в самый раз.
У входа в кузницу, поднимались два мраморных крысодракка. Могло показаться, будто это просто атланты, для украшения; однако если вы пришли с каким-то простым заказом (к примеру, хотите подковать правую переднюю ногу), — магические големы сделают все сами, и не возьмут даже половинки динара, — не придется даже заходить внутрь и говорить с мастером.
Возле дверей стоял упитанный гоблин в джеркине, надетом поверх вязаного свитера. Он держал руки в карманах и смотрел куда-то в небо. Видно, это и был заказчик.
— Мы должны вывести его оттуда, — произнес я. — Тихо, не привлекая ничьего внимания, и усадить в машину.
— Только не в нашу, — отозвалась Френки. — Тарк, где экипаж агентства?
Дергар показал на невзрачный приземистый фургон, прикорнувший на окраине.
— Подгоните его.
Я направился через улицу. Франсуаз разжала и сжала пальцы.
— Тихо, спокойно, без лишнего шума, — повторил я.
— Добрый день, — произнес я, приветливо улыбаясь владельцу магазинчика. — Вы работаете с метеоритом?
Франсуаз прошла мимо толстяка в джеркине, и ее рука, без замаха, врубилась в его правую почку. От такого удара нормальный гоблин сгибается вдвое и по крайней мере на несколько минут лишается способности говорить.
Незнакомец слегка пошатнулся.
— Вам помочь? — спросил я, подхватывая его под руки.
Он оказался слишком тяжелым.
— На улицу, — закричала Френки. — Здесь все такие.
Металлический скрежет прогремел за моей спиной.
Двойные решетки, призванные охранять магазинчик ночью, опускались на окна, загораживая дверь. Толстяк повалил меня наземь.
Его рот открылся, и горячая струя тяжелого запаха хлынула оттуда.
Я ударил его по глазам распрямленными пальцами. Из-под век начал вытекать гной, гоблин обхватил ладонями пустеющие глазницы.
Я поднялся, и увидел владельца мастерской, стоящего перед Франсуаз. Двое подмастерьев находились позади него, и у каждого в руке было по кувалде.
Френки засмеялась и поманила первого из них рукой.
Здоровяк лежал на полу. Мохнатое тело вздрагивало, как пластиковый баллон, который пнули ногой. Я сорвал со стены газовый резак и, отворачиваясь от пламени, включил его.
Трое мастеровых наступали на Франсуаз, и я видел, как вздуваются их животы там, где бесновались прикрепившиеся к позвоночникам койганы.
Я наклонился к толстяку и дал ему поцеловать огненную струю. Он кричал, давясь обжигающими искрами. Я переместил пламя к животу гоблина, и там быстро начало углубляться пропаленное отверстие. Мясо горело жадно, пронизанное слоями жира. Теперь их тела дергались в разных ритмах — койгана и того, в ком он выгрыз себе нору.
Франсуаз отступила назад, глядя на троих мужчин с выжидательной улыбкой. Девушка подняла со стола две тяжелые гайки.
— Идите ко мне, — позвала она.
Два массивных снаряда просвистели в воздухе одновременно. Первый ударил в голову подмастерью. Сила броска оказалась настолько велика, что лоб парня треснул, и металлический обод глубоко засел в нем — словно кольцо, за которое человека можно было привязать и водить за собой.
Но кому нужен труп на веревочке?
Вторая гайка пролетела чуть ниже. Она попала между ног другому из подмастерьев, и по тому, с каким криком он упал на колени, стало ясно — его яйца не выиграли от нового знакомства.
Обагренная кровью, гайка упала ему под ноги.
Я выключил газовый резак. Койган в теле толстяка был полностью выжжен, и только обгорелая лапа с длинными когтями указывала то место, где он рос.
— Тебе помочь? — спросил я у Франсуаз.
Девушка развернулась, выбивая ногой лом из руки мастерового. Потом Френки крутанулась в другую сторону, и ее ладонь прошлась по шее нападавшего, начисто снося кадык.
Кровь хлынула на грудь демонессы, она отступила в сторону.
Я выволок из-под прилавка канистру с газолином и стал поливать тела.
Подмастерье, которому разбили пах, все еще покачивался из стороны в сторону и тупо смотрел на нас. Франсуаз сняла с крюка молоток и ударила им человека по голове. Острый наконечник вошел в его череп, заставив замолчать.
