Анастасия Шевцова - Наследники отречения
«Книга!» - кольнула внезапная мысль.
Не успев сделать вдох, я вскочила на ноги и бросилась в спальню. Конечно, он был там: небольшой, почти квадратной формы томик, расшитый по черному бархату золотом и речным жемчугом. Дрожащими руками, открыв его, стала лихорадочно листать…
Исписанная дорогим почерком страничка нашлась примерно в середине. Текст был на языке Большого мира - брат как всегда оставался верен себе в осторожности.
«Когда тетя Лиз переехала в наш дом… - без вступления начиналось письмо. - Она привезла с собой некоторые вещи, принадлежащие ее родителям. Среди прочего, я случайно нашел шкатулку, на которой был изображен фамильный герб нашего рода и дарственная надпись, гласящая, что подарена она некоему герцогу Керну. Когда я спросил тетю, кому принадлежала эта вещь, она уверенно сказала, что ее отцу - нашему с Кристаном деду. Я никому не сказал об этом, а шкатулку после ее смерти сжег.
Несколько лет спустя, из письма, написанного рукою отца, я узнал историю твоего рождения и ту роль, которую судьба отвела тебе в предстоящей игре. Вместе с письмом, в конверте также находилась и грамота, в которой отец официально признавал меня своим сыном. Стало очевидно, что по каким-то неведомым обстоятельствам, он не знал, кем была про крови его первая жена. Однако, согласно его видению, ниспосланному как Главе рода, факт моего первородства ничего не менял. Я не посмел пойти против воли отца и, взвесив все за и против, произнес импровизированную формулу, удочерив тебя и передав права наследования.
Увы, слуга, доставивший дочь и послание короля в Большой мир, был вассалом Миэля и еще до того как покинул Королевство, успел переслать ему копию письма. Полученная информация дала властителю Черной крепости козыри, что и послужило причиной ошибки, которую я допустил, поверив его версии пророчества.
Благодаря Шаддану, слышавшему откровение короля о твоем будущем, Тарэм Каэл тоже об это узнал. А еще жрецу было известно то, о чем забыл я - о Договоре, расторгнуть который мог только сын от сына и король от короля. Но для Ордена я, к счастью, оставался полукровной, и их неведение дало шанс повлиять на историю. Однако, надев корону, я выдал себя. Реванш был неизбежен.
Я думал и, зная Орден изнутри, понимал, что существует только две возможности восстановить разорванную связь между Советом и нашим родом. Одна из них - вынудить меня кровью собственного сына, подписать новый договор, другая – избрать членов Десяти, возродить Совет и пресечь Ведущую линию. Оставалось ждать, что именно выберет Земар-ар, и следить, кого он поставит во главе своего раненного детища. Как и предполагалось, его руками стал Фирсар Валлор-Каэл. Преемник Тарэма побоялся второго пути, потому что это означало игру ва-банк, и стал искать брешь в моей защите. Сомневаться в том, что рано или поздно такая брешь найдется, не приходилось. Я был окружен близкими и дорогими людьми, а значит, уязвим.
Родная моя, мое дорогое названное дитя, Земар-ар необходимо вынудить действовать открыто, ибо другого пути уничтожить его не существует. Для этого вариант с кровью Арматея должен быть отрезан раз и навсегда. Еще в Бартайоте, от Шаддана, мне стало известно, что в планы Фирса входит устранение королевы и наследного принца, как силы, способной сплотить отрекшихся от Ордена. Все сошлось одно к одному. Предвидя подобный сценарий за много лет, я сделал так, чтобы спектакль не состоялся… Вот, собственно, и все. Уверен как никогда, что смогу переиграть Орден в последней игре - это дело не только веры, но и чести. Пророчество должно быть исполнено, и чего бы это нам не стоило, оно исполнено будет. С верой и надеждой на твое благоразумие, герцог Карл Валлор».
Перечитав текст еще раз десять, я дрожащими руками вырвала листок и швырнула его в огонь… Черные пятна, с алыми искорками по краям, медленно расползались по бумаге, словно круги по воде. Исчезала последняя весточка от самого дорого на Земле человека, а я снова ничего не чувствовала - внутри была одна пустота. Требовалось время, чтобы вместить прочитанное. И еще больше времени, чтобы понять и принять… По крайне мере, я догадалась теперь зачем брат сделал то, что сделал. Стало ли мне легче? Увы, нет. Но путь, по которому следовало идти, постепенно вырисовывался: огненный путь по неостывшим углям пророчеств. Мне так и не удалось с него сойти…
Я сидела перед камином до самого вечера, и только когда стало совсем темно, встала, растерла затекшие ноги и решительно вышла из покоев. Пора было начинать все заново. Время для слез еще не настало.
«Я никогда не оставлю тебя одну», - часто повторял мне брат, на протяжение многих лет… И это оказалось такой же ложью, как и многое другое. Карл солгал: он бросил меня. Бросил, как тогда, перед войной, только теперь уже навсегда.
***Лорд Фирсар Валлор-Каэл, лорд-правитель Пата и сын моего двоюродного дяди со стороны матери, с надменным видом сидел в каменном кресле напротив полукруглого мраморного стола. От него веяло презрением и злобой - чтобы их почувствовать, достаточно было просто перешагнуть порог зала суда.
Представители Ведущей линии с напряжением следили за каждым моим движением – слухи распространялись быстро и многие всерьез полагали, что произошедшие события могли непоправимо подорвать здоровье королевы. Было довольно забавно видеть контраст между тревогой в одних взглядах и гаснущей надеждой в других: некоторые родственники явно расстроились.
Опустив голову, Фирс злорадно улыбался. В мои глаза он не смотрел, воздействовать на сознание не пытался - понимал, что бесполезно. Это была не первая наша встреча, и мы оба знали, на что способны. Однако, почувствовав его уверенность, я немного насторожилась. Лорд Пата неспроста давал понять, что не опасается за свою судьбу.
Повинуясь условному знаку, офицер, стоящий за спиной осужденного, протянул руку и, взяв его за локоть, заставил встать. Фирс ухмыльнулся, но сопротивляться не стал. Теперь он смотрел на меня сверху вниз и это его, похоже, забавляло.
-Перейдем сразу к делу… - начал Параман, отложив сторону лежавшие перед ним бумаги.
Герцог Лаусенский приходился Фирсу двоюродным братом по линии Каэлов, и потому, как ближайший родственник, имел преимущественное право вести процесс. На суде Крови, все титулы упразднялись - на первое место выходило генетическое родство.
-Итак, лорд Фирсар, по имеющимся у нас доказательствам и показаниям трех свидетелей: Артона Валлора, Тиммара Альборы и Симера Миссары, вы обвиняетесь в измене трону и убийстве герцога Карла, сына Ведущей линии, - речитативом зачитав обвинение, кузен кивнул и откинулся на спинку стула.
