Кристофер Сташеф - Маг, связанный клятвой
А может, и нет? В первые несколько недель, проведенные в Меровенсе, Мэт приобрел хорошую спортивную форму, и за последние три года мало что изменилось — Алисанда все время находила для него дело: он рыскал по королевству в поисках неспокойных мест, ликвидируя последние очаги черного колдовства. Впрочем, нельзя не согласиться, что первые два года это было необходимо. Но вот весь третий год он только попусту мотался по королевству, выполняя явно ненужные задания. При одной только мысли об этом Мэт начинал злиться — он был уверен, что причина этих поездок не что иное, как желание Алисанды держаться от него подальше.
Стоило только об этом подумать, как сердце сжалось от невыносимой боли, и Мэт постарался отбросить эту мысль и решил поэкспериментировать. Осторожно, стараясь не потерять равновесия, он согнул ноги в коленях. Руки опустил как можно ниже и развел в стороны, насколько позволяла цепь. Затем очень медленно поднял левую ногу и попробовал переступить через цепь...
И зацепился носком башмака.
Какую-то долю секунды он пошатывался, всеми силами пытаясь удержать равновесие... и с грохотом рухнул. Несколько секунд он лежал без движения, стараясь утихомирить вспыхнувшую злость — ничего хорошего не получится, если дать сейчас волю чувствам.
А почему просто не произнести заклинание? Если уж ему удалось выбраться из заточения, то, может, как-нибудь удастся избавиться и от цепи.
Так, два довода против. Во-первых, заклинание о переносе его тела из башни сработало, но недостаточно хорошо. Честно говоря, заклинания Мэта частенько срабатывали не совсем точно, с отклонениями от намеченного плана, а неточность в реализации заклинания, вдобавок произнесенного про себя, могла принести весьма нежелательные результаты. Во-вторых, действие его магии каким-то образом притягивало других магов, и, конечно, Мэту надо сначала высвободить руки и выплюнуть кляп, а не то придется в таком виде выпутываться из сетей, которые могут расставить другие маги Алисанды. Они, конечно, не чета ему, Мэту, но неприятностей от них уйма.
Или он может нарваться на враждебно настроенных местных колдунов...
С другой стороны, сейчас он лежит на земле и, следовательно, уж никак не может потерять равновесия. Неплохая идея — попытаться проделать этот трюк лежа. Сейчас он мог бы переступить через цепь спокойно, не торопясь. Он поднял левую ногу и прижал колено к груди, потом осторожно провел цепь, стараясь не задевать башмак. Выпрямил ногу. Победа! Теперь, если ему удастся проделать то же самое с правой ногой... Мэт перекатился на левый бок, поднял правое колено и проделал этот трюк еще раз. Потом сел и улыбнулся, хотя кляп здорово мешал, он смотрел на свои руки. Вот они, перед ним. Дело сделано!
Он закинул руки за голову. Пальцами нащупал узел повязки. Да, туговато — стражник завязал узел на совесть. Ноготь сломался, но повязку все равно надо развязать. И наконец... Он вытащил кусок ткани изо рта, выплюнул несколько прилипших ниток и облизал губы. У него вырвался вздох облегчения, и сам собой сложился короткий стишок:
Знают и святые, и мученики,
Что душа расстегнет все наручники!
Наручники расстегнулись и упали на землю. Теперь он мог наконец свободно встать и по-настоящему оглядеться, чтобы понять, где же он очутился.
Мэт жадно глотал холодный воздух и рассматривал крутой склон перед собой. И вдруг до него дошло: воздух действительно был холодным. Забавно, в Меровенсе сейчас лето в самом разгаре.
Значит, он не в Меровенсе.
От этой мысли его пробрала дрожь. Первое заклинание, которое теперь не сработало, освободило Алисанду из тюрьмы тогда, три года назад. И сейчас он надеялся оказаться у маленького ручейка под сенью мускусных роз, шиповника и жимолости. Похоже, место, где оказался Мэт, находилось довольно высоко в горах, и хвойная растительность никак не напоминала лиственные купы, чабрец и гвоздику, видевшиеся Мэту.
Да ладно, разве можно ожидать от мысленного заклинания такого же результата, как от произнесенного вслух?
Мэт снова принялся изучать окрестности, стараясь не обращать внимания на пустоту в желудке. В конце концов стало ясно, что ландшафт определенно не тот — конечно, сосны и высокогорные луга — это прекрасно, но он ведь рассчитывал попасть совсем в другое место. Повсюду крутые склоны до самого неба зловеще нависают над маленькой долиной, где оказался Мэт.
Солнце светило из-за спины.
Мэт успокоил свой желудок, пытавшийся скрутиться в узел от голода, и отметил про себя, что здесь было далеко за полдень, наверное, он забрался на край земли. Ну, уж во всяком случае, его действительно отделял от столицы один временной пояс. Он приехал в замок Алисанды сразу после рассвета, а из подземелья исчез поздним утром. Значит, солнце все еще находилось на востоке. Итак, если солнце на том конце горной гряды, значит, он — на западном склоне гор.
В Ибирии. Королевство черной магии — его иногда называют Айбайль.
Мэт отбросил все сомнения. Ведь он же сам собирался в Ибирию и метил на королевский трон. Он же дал клятву сделать это и теперь не мог винить силы небесные или чем бы это ни было за то, что его поймали на слове. Следовало быть поосторожнее со словами. В ярости он неосмотрительно вернулся к своим старым привычкам и использовал выражения, которые были несколько более эмоциональны, чем следовало. Но по законам этой чокнутой вселенной он обязан был сделать то, что пообещал. Это было нечестно — ловить на слове, хотя не так уж несправедливо.
Мэт постарался не думать об этом и заставил себя улыбнуться, радуясь сиюминутным приятным мелочам и упиваясь дикой красотой природы. Он даже позволил себе угрызения совести, что так поспешно покинул Алисанду. Но чувство вины стало совсем мизерным, когда Мэт вспомнил, что его возлюбленная могла в любую минуту, буде ей того захочется, отдать приказ отрубить ему голову. Мысль была весьма устрашающей, хотя он надеялся, что Алисанда никогда бы этого не сделала.
Правда, если бы только этого не потребовали интересы государства.
Мэту хотелось смеяться, душа его будто обрела крылья. Какой свободой веет от этих гор. Он никогда раньше не понимал, насколько он несвободен.
И насколько ему осточертел двор. Вполне возможно, что Алисанда — воплощение добродетелей и по мере сил таковые защищает, но при дворе постоянно действовали продажные силы, и закулисная драчка становилась все яростнее. Целых три года! А теперь он оказался в стороне от всего этого. Мэт решил прогуляться по долине. Чуть выше по склону лес поредел, и стало видно, что дальше тропинка круто уходит вниз. Наверное, это горная цепь, протянувшаяся вдоль границы Ибирии и Меровенса, а если прикинуть к его родной вселенной, это было похоже на Пиренеи. Может, и здесь они так назывались. Мэт остановился и увидел три поваленных деревца. Он подошел поближе и выбрал приглянувшееся. С размаху ударил его о землю, однако для полуторадюймового деревца оно слишком легко гнулось, хотя выглядело вполне надежно. Мэт нахмурился и ударил его о колено. Раздался хруст, и деревце переломилось пополам. Мэт поморщился — вся сердцевина давным-давно прогнила. Отбросив обломки, он взял другое и опять ударил одним концом о землю, понаблюдав, как дрожит его макушка. На конце деревце загибалось в виде крюка и образовался нарост. На этот раз Мэт был удовлетворен своим выбором и начал очередную атаку склона с новым помощником.
