Катарина Керр - Чары кинжала
— Ты следовал за мной? Я так рада!
Гном широко оскалился и улыбке и обнял ее за шею. На ощупь кожа его была сухой, покрытой чешуйками, и от него пахло свежевскопанной землей. Не раздумывая, Джилл взяла его с собой в лагерь и рассказала ему обо всем, что случилось с ними в дороге. Сначала он слушал внимательно, но вдруг нервно засуетился у нее на руках. Джилл обернулась и увидела Каллина, спешащего назад с охапкой дров, глаза его горели негодованием. Гном исчез.
— Во имя всех богов, Джилл! — сказал отец раздраженно. — Сколько можно играть в эти нелепые игры?! Бормочешь себе под нос и делаешь вид, будто что-то таскаешь в руках…
— Это ничего, папочка. Просто игра.
Каллин бросил охапку дров на землю.
— Чтобы я такого больше не видел. Ты выглядишь как полоумная. Прекрати эти дурацкие разговоры. Я куплю тебе куклу, если тебе так уж хочется с кем-то поболтать.
— У меня есть кукла. Спасибо.
— Тогда почему ты не поговоришь с ней?
— Хорошо, папа, я так и сделаю, обещаю.
Каллин внимательно посмотрел на нее.
— Ну, и во что же ты играла? — спросил он. — Опять какие-нибудь небылицы о диком народце?
Джилл опустила голову и начала ковырять траву носком ботинка. Каллин ударил ее по лицу.
— Не желаю больше слышать об этом. И прекрати бормотать себе под нос.
— Я больше не буду, папа, обещаю, — Джилл обиженно кусала губы, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заплакать.
— Ну, будет тебе. — Он вдруг опустился перед ней на колени и положил руки ей на плечи. — Прости, что ударил тебя, милая. Твой отец сегодня весь на нервах. — Он выглядел растерянным и пристыженным. — Джилл, послушай меня. Многие в королевстве верят в то, что дикий народец в самом деле существует. Но ты знаешь, что люди говорят? Что все, кому дано их видеть, — колдуны и ведьмы. Ты понимаешь, что может случиться с тобой, если кто-нибудь услышит твои разговоры о диком народце? Хоть ты еще и маленькая, все равно могут быть неприятности. Я не хочу с мечом прорубаться сквозь толпу каких-нибудь злобных крестьян, которые решат тебя забить до смерти.
Джилл вмиг похолодела и задрожала всем телом. Каллин прижал ее к себе, но ей хотелось оттолкнуть его прочь и броситься в лес. «Я ведь вижу их! — думала она. — Значит, я ведьма? И теперь я стану старой каргой с дурным глазом, которая отравляет людей зельем…» Хуже всего, что она даже не могла поделиться с отцом своими страхами. Джилл разрыдалась.
— Ну ладно, ладно, — проворчал Каллин, — не сердись на меня. Хватит об этом, нам надо немного перекусить. Но теперь ты знаешь, почему не стоит упоминать о диком народце при посторонних.
— Я не буду, папа. Я очень, очень постараюсь.
Посреди ночи Джилл вдруг проснулась и обнаружила, что все вокруг сделалось серебристым в лунном свете. Серый гном примостился у изголовья, как будто охраняя ее. Каллин громко храпел, и Джилл отважилась прошептать:
— Ты мой самый лучший и верный друг, но я не хочу быть ведьмой.
Гном отрицательно затряс головой.
— Это правда, что только колдуны видят тебя?
И вновь последовало успокаивающее «нет». Он мягко дотронулся до ее лица, а затем исчез, унесенный порывом ветра, и это было похоже на танец в лунном сиянии. Джилл еще долго лежала без сна, улыбаясь сама себе с глубоким облегчением. И в то же самое время она понимала, что папа был прав; впредь она будет очень осторожной.
Обитатели Дэверри всегда были неугомонным народом. В давние времена Рассвета они исколесили тысячи миль, прежде чем основали старое королевство, Девецию Рига, что была частью Галлии. Барды до сих пор рассказывают в своих сказаниях о том, как они избегали вторжения руманов, бороздя океан под предводительством короля Брана в поисках Западных островов. Затем они объехали все острова, прежде чем король Бран увидел знамение — священную белую свинью, указавшую, где основать Дан Дэверри. Даже во времена Джилл эти люди проводили большую часть жизни в дороге — купцы с их караванами, мелкие торговцы с тюками, лудильщики, странствующие жрецы, молодые люди, переезжающие от одного лорда к другому в надежде найти место в отряде, и, конечно, серебряные кинжалы.
После нескольких недель беспокойной жизни вместе с отцом Джилл почувствовала, что соблазн кочевой жизни завладел ею. В пути всегда можно было увидеть что-нибудь необычное, повстречать новых людей, и теперь Джилл удивлялась, как она могла провести всю жизнь безвыездно в маленькой деревеньке.
У Каллина оставалось еще достаточно денег, поэтому Джилл удивилась, узнав, что он начал подыскивать новую службу. Все время, пока они двигались на восток по Керргонни, он постоянно расспрашивал о новостях, касающихся кровной вражды и пограничных войн.
— Лето почти миновало, — сказал он Джилл однажды ночью у костра во время привала. — Серебряный кинжал должен позаботиться о зиме. Конечно, далеко не всех в моем отряде так волнуют деньги, но ведь у них нет дочери, о которой надо заботиться.
— Это правда, папочка. Тебе когда-нибудь приходилось спать прямо на снегу?
— Нет, потому что я всегда мог вернуться на зиму к твоей маме. — Неожиданно Каллин погрустнел, его лицо увяло, он выглядел опустошенным. — Боги, единственная надежда на то, что она ничего об этом не узнает на том свете. Ее единственное дитя таскается по дорогам с таким человеком, как я!..
— Папа, ты очень славный, и мне с тобой нравится. Когда я вырасту, я тоже стану серебряным кинжалом, как ты.
— Ты только себя послушай! Девчонки не могут быть воинами.
— Почему? Так бывало во времена Рассвета. Я буду как Айва. Ты слышал эти сказания, папа? Бард лорда Мелина заходил к нам в таверну и пел для меня иногда. Я всегда просила его спеть об Айве. Она была великолепна. Ты знаешь, она была Ястребом.
— Да, я слышал такие легенды. Но это было очень давно. С тех пор все изменилось.
— Почему? Вовсе нет. Была ведь еще госпожа Гвенивер, и она жила в период Волнений, а не при Рассвете. Помнишь, мужчины надругались над ней, и она отплатила им за это. — Джилл положила руку на сердце, точно так, как делали барды: — «Навзничь они валились, и кровь цветки свои распускала на шлемах их и доспехах, дабы демоны ада могли их признать на входе…» Я заучила этот отрывок наизусть.
— Если когда-нибудь мы вернемся в Бобир, то я скажу барду лорда Мелина пару слов. Боги, кого это я произвел на свет?
— Ребенка, как две капли, похожего на тебя. Так мама всегда говорила. Она говорила, что я такая же упрямая, как ты, и совершенно несносная, когда на меня находит.
Каллин негромко рассмеялся. Джилл первый раз слышала, чтобы он смеялся вслух.
