Андрей Астахов - Ядерный Ангел
– Ну, тогда ему стоит зайти в нашу комендатуру. Майор Штаубе нам все уши прожужжал, подайте ему специалиста по американским… этим… как их, чтоб им… чипсам, что ли.
– Чипам, – поправил Тога.
– Во-во, чипам. – Физиономия Самохи просветлела. – Так что ступайте сразу к герру Штаубе. Глядишь, заработаете чего-нито. Патронов там, сигарет, марафетику. Тут наш местный учителишка намыливался герру Штаубе угодить, да кишка у него тонка. Только может, что ребятне байки травить.
– Учитель? У вас есть школа?
– Ага. Сам герр Штаубе разрешил открыть школу для детей поселенцев. Оно и понятно – кому нужны неграмотные? Неделю назад нам вернули из Трудовой армии семнадцать человек из последней партии работников – им, мол, дурачье ни к чему. Трудовой Армии нужны образованные.
– А где нам найти этого учителя?
– Лукошку-то? Он на Курфюрстеналее живет, аккурат рядом со своей школой. А сейчас точно у себя в школе, все учит, – Самоха презрительно сплюнул. – Моя воля, я бы всех этих умников… Даром жратву они переводят, гражданин. В армию их всех, и на Тихий океан. Там бы узнали, как пропоротые кишки воняют.
– У вас правильный взгляд на вещи, господин Самоха.
– Рад стараться, гражданин! – Самоха посмотрел на меня с собачьей преданностью в глазах. – Счастливого пути!
– Хорошей службы, Самоха. Возьмите за труды, – я сунул шуцману одну из пачек сигарет, найденных в чемодане Веника.
У Самохи отвисла челюсть. Я по его глазам видел, что он готов целовать мне руки. У Тоги на лице застыла гримаса брезгливости.
Мы прошли мимо шуцманов, таращившихся на нас, как баран на афишу и подошли к воротам. Кто-то невидимый для нас запустил лебедку, ворота загремели и медленно раскрыли створки. За воротами нас встретили еще два шуцмана со злобно лающими овчарками на поводках. У выхода с КПП в город стоял гусеничный бронетранспортер с изображением лисицы на бортах.
– Как тебе все это? – шепнул я Тоге.
– Страшно. Будто кошмар снится.
– Пока нас приняли за своих. Видел, как этот шуцман передо мной бисер рассыпал? Я все-таки гражданин Рейха.
– Слушай, Леха, причем тут Рейх? Двадцать первый век, компьютеры, чипы – и Рейх?
– И война на Тихом океане. Знаешь, куда нас занесло, брат Тога? Это альтернативный мир, в котором Германия выиграла вторую мировую войну. Других объяснений у меня нет.
– Ты серьезно?
– Серьезнее некуда. Ох, и наваляю я Консультанту, если мы отсюда выберемся!
– Куда сейчас?
– Пойдем на рынок. Попробуем разузнать, что тут происходит.
Мы вышли за ограду пропускного пункта и оказались на улице. Вид был вполне послевоенный, я бы сказал, постапокалиптический – часть домов была разрушена полностью, часть уцелела. Нигде ни одного дерева, только битый камень, кирпич, торчащие из развалин ржавые трубы и серый унылый бетон. Сама улица была расчищена от обломков, и по тротуарам ходили люди – худые, изможденные, с голодными горящими глазами, одетые в самые невероятные лохмотья. Я зазевался, глядя по сторонам, и чуть не столкнулся с пожилой женщиной в рваном пыльнике, валенках и в соломенной шляпе на голове: она вела за руку мальчика лет пяти в неуклюжем пальто, явно сшитом из кусков армейской шинели. На ногах у мальчика были огромные мужские сандалии, надетые на обмотки из старого махрового полотенца. У одного из подъездов худая как скелет девочка играла с куклой, у которой вместо головы была прикручена проволокой ржавая консервная банка. Несколько занюханных и явно нетрезвых мужиков, стоявших группкой на углу улицы, проводили нас бессмысленными взглядами. Налетавший порывами ветер обдавал нас ароматами гари, отбросов, дешевой сивухи. Но вот что меня действительно поразило – так это ездившие по улице автомобили. Старые, ветхие, облупленные и проржавевшие, громыхающие и коптящие, но несомненные автомобили второй половины ХХ века. Их было немного, и я заметил, что все они без номеров. Я спросил встречную женщину, где тут рынок – она неопределенно махнула рукой куда-то вперед и тут же отшатнулась от нас, словно боялась, что ее заметят в нашем обществе. От всего, что я видел вокруг себя в этом жутковатом городе, меня захватила такая тоска, что хоть вой.
– Прямо гетто какое-то, – шепнул я Тоге. – Такого я даже в кино не видел.
– У Тарковского в «Сталкере» что-то похожее, – заметил Тога. – Но там кино, а тут…
– Гражданин? – Какой-то суетливый тип с усиками и челкой возник перед нами, как из-под земли. – Большая честь служить уважаемому гражданину. Чем могу?
– Мы ищем рынок, – сказал я: мне очень не понравилась физиономия этого перца. – Хотим поторговать.
– О, рынок прямо перед вами. Дойдете до конца улицы и сразу видите ворота рынка, – тут типус сделал выразительную паузу. – А что гражданин, прошу прощения, ищет купить?
– Еду.
– А что гражданин имеет продать?
– Сигареты. А у тебя есть что-то на продажу?
– Первоклассный товар, гражданин! – Усатый ухватил меня под руку, подмигнул. – Не откажите в любезности, пройдемте со мной!
– Леха, не стоит! – отчетливо сказал Тога, – Вдруг он нас в засаду заманит?
– Заткнись, поселенец! – зашипел усатый. – Я еще не выжил из ума, чтобы причинять вред гражданину Рейха. Напротив, я хочу оказать уважаемому гражданину маленькую – хе-хе! – услугу. А уважаемый гражданин, возможно, окажет огромную услугу мне…
– Черт с тобой, показывай, что за товар, – решился я. – Только учти…
– О, не стоит беспокоиться, гражданин! Вам понравится, обещаю.
Гадая, чем меня собирается удивить усатый, я вошел в подъезд, распугав разгуливавших по площадке крыс, поднялся на третий этаж. Усатый толкнул одну из дверей и впустил меня в квартиру – надо думать, свою. В гостиной на старом, потерявшем от грязи цвет диване, сидела девочка. Вначале в полутьме я принял ее за взрослую девушку, но секундой позже понял, что девчонке не больше двенадцати лет. Малолетняя прелестница была одета во что-то грязно-ало-блестящее, на голове был белокурый парик, лицо было густо накрашено, что делало девочку похожей на большую замурзанную куклу. Встретившись с ней взглядом, я понял, что ребенка накачали какой-то сильной химией.
– Вот, гражданин, – усатый выдал похабный смешок. – Это Роза. Мой цветочек, моя ягодка, милая моя девочка. Душистая, сладкая и ласковая. Она давно мечтает познакомиться с приличным гражданином.
– Ты что? – До меня начало доходить, ради чего меня сюда привели. – Это же ребенок, мать твою! Да я тебя…
– Гражданин, одно слово! – Усатый закрылся ладонями. – Вы окажете мне большую услугу. Роза моя дочь. Если вы… если она понесет от вас, то по закону ваш ребенок будет гражданином Рейха…. Хорошая перспектива для девочки, не так ли?
