Таня Хафф - Врата тьмы
Шум улицы быстро стих, и они шли в нарастающем безмолвии. Роланд начинал понимать, почему фраза «здесь слишком тихо» стала расхожим клише в фильмах ужасов. Даже звук от трения футляра о джинсы был как-то странно приглушен. Освещенные окна домов казались более отдаленными от тротуара, чем это было на самом деле. Маленького народца не наблюдалось, хотя на этот раз Роланд определенно смотрел. Он чувствовал, что футболка пропитывается потом, и знал — это совсем не из-за жары.
Ребекка прижалась к его боку скорее осторожно, чем испуганно.
— Не бойся, детка. — Он надеялся, что его голос звучит ободряюще. — Это только…
И тут газон, мимо которого они шли, на них напал.
Только это уже был не газон. Что-то похожее на массивную человеческую фигуру отбросило Роланда в сторону и потянулось к Ребекке.
Она стояла твердо, крепко зажав локтем сумку с ножом.
Тварь до нее дотронулась, отпрянула и осыпалась на землю — безобидная куча земли, напоминающая лежащего человека.
Роланд смахнул с глаз землю и встал. Он расцарапал локоть о тротуар да еще отделался парой синяков.
— Что это за чертовщина была? — Он сопроводил вопрос нервным вскриком.
— Мерзкая мысль, — серьезно ответила Ребекка. Она оглядела его, кивнула и, встав на колени, начала горстями сбрасывать землю с асфальта туда, где ей надлежало быть.
— Как? — переспросил Роланд. Услышав в своем голосе нотку паники, он постарался взять себя в руки. В конце концов все обошлось. Просто на них напали. Газон напал.
— Хватит с меня всего этого, — пробормотал Роланд. Но он, пожалуй, поздно спохватился. Поздно стало уже тогда, когда он позволил Ребекке себя увести.
— Мерзкая мысль, — повторила Ребекка, продолжая двумя руками отскребать грязь с тротуара.
— Понял. — Он осмотрел футляр гитары, хваля себя за то, что не пожалел лишних денег на добротный. — А что она делала?
— Не знаю, — поморщилась Ребекка. — Но миссис Рут знает.
— Тогда пойдем к ней, ладно? — Голос все еще звучал неестественно. Удивительно, что человек, не способный перейти улицу без паники, так спокойно переносит подобные вещи.
— Одну минуту.
Она сгребла остатки земли в кучку и аккуратно положила ее на искореженный газон. Маленькие островки в городе, где еще может расти что-то зеленое, нужно сохранять. Нахмурившись, она поправила кусочек дерна. Только очень мерзкая мысль может рвать траву в своем доме.
— Мы, наверное, должны сказать человеку, который здесь живет. Чтобы он смог посадить траву снова.
— Хмм, лучше не надо.
— Нет? — Она встала и вытерла руки о джинсы.
— Нет. Он нам не поверит. Он подумает, что это мы.
— Но я никогда ничего такого не делаю!
Даже в темноте Роланд видел, как ей это неприятно.
— Я знаю, детка. — Он неуклюже потрепал ее по плечу. — Давай-ка пойдем дальше. Становится поздно, как бы нам не застать миссис Рут в постели.
— Не застанем. — Ребекка тяжело вздохнула и пошла дальше. — Он и взаправду мне не поверил бы?
— Нет.
Роланд потер грудь, где должны были появиться синяки вдобавок к следам пальцев Ребекки у него на руке. Получается, что вера не имеет никакого отношения к тому, что есть на самом деле.
Видимо, у Ребекки были серьезные основания полагать, что миссис Рут они в постели не застанут: постели у нее не было. Она жила в кустах сирени около церкви Святой Троицы.
«И что теперь?» — думал Роланд, увлекаемый Ребеккой по лиственному туннелю. Потом он встал на колени, пробираясь между двумя тяжело груженными тележками с тряпьем и волоча гитару по траве. «Ладно, здесь не Дельфы, но тоже в центре».
Наружный фонарь церкви светил прямо на небольшой треугольник между зарослями сирени и зданием, и это было самое освещенное место на всем их пути от дома Ребекки, что являлось, пожалуй, единственным его преимуществом, поскольку воняло оно мочой и немытым телом. Роланд, стараясь дышать через рот, подошел к сидевшей у церковной стены миссис Рут не ближе, чем того требовала необходимость.
«Тряпичница-оракул. А почему бы нет?»
Он надеялся, что на лице у него ничего такого не отразилось.
«Не более странно, чем остальное сегодня вечером. Честно говоря, куда менее странно, чем нападение газона».
Миссис Рут было на вид под пятьдесят или за пятьдесят, хотя Роланд понимал, что она может быть и моложе: от жизни на улице молодость уходит рекордными темпами. Из-под красного платка выбивались наполовину седые, наполовину каштановые волосы, а глаза между розовыми веками напоминали выцветшие орехи. От морщин ее лицо спасали валики жира, а брови почти отсутствовали. Несмотря на жару, небольшое тело было закутано во много слоев одежды.
— Ну и шо? — сказала она с южным акцентом. — И чего ты в такой час беспокоишь пожилую даму и приводишь к ней домой чужих?
— Это не чужие, миссис Рут, — серьезно сказала Ребекка. — Это Роланд.
— Роланд? — Брови распушились, а акцент исчез. — Ах да, Бард.
— Музыкант, — поправил Роланд.
— Слушай, парень, — выцветшие глаза вперились в него, и он почувствовал себя прозрачным, — тебе мой совет нужен или нет?
— Ну, я полагаю, да…
— Тогда перестань возражать на каждое мое слово. — Она наставила на него грязный палец. — Я говорю: ты Бард — значит, ты Бард. Я скажу: ты сопляк — значит, ты сопляк. И, — добавила она, — я сильно подозреваю, что ты сопляк.
— О нет, миссис Рут, он не сопляк. Он ВИДИТ.
Миссис Рут вздохнула, обдав их запахом мятной жвачки.
— Ты опять не слушаешь, Ребекка. Я только что сказала, что он Бард, а у всех Бардов есть ЗРЕНИЕ, и у него, значит, тоже. Q.E.D.,[1] что бы это ни значило. Теперь к делу: зачем вы здесь? Не то чтобы я вам не рада, но у меня и свои дела есть.
«Посетить безумную распродажу на местной помойке в Иванову ночь», — подумал Роланд, пока Ребекка открывала сумку и разворачивала на траве полотенце, аккуратно расправляя концы и грустно покачивая головой при виде пятен крови.
Миссис Рут втянула воздух сквозь желтые зубы.
— Где ты это нашла?
— В Александре.
— Кто это есть?
— Был. Маленький человечек на дереве возле моего дома. Кто-то его убил.
— И вы полагаете, что я знаю, кто это сделал?
— А вы знаете? — спросил Роланд.
— В некотором роде. Это долгая история.
Она протянула руку, отломила сухую ветку и ткнула ею в нож.
— Это оружие принадлежит Адепту Двора Тьмы. — На ее губах появилась кривая ухмылка. — Начать с самого начала?
— Да, пожалуйста, — ответила Ребекка.
И Роланд понял, что тоже кивнул.
