Дмитрий Денисов - Изначальное желание
Я собрался с духом, предчувствуя дальнейшие события. И спокойно, даже слишком спокойно для столь ответственного момента, произнес:
— Это знания!
Пару мгновений бастионы казались мертвыми. Ни шорохов, ни лязга, ни скрежета. Привратники даже перестали дышать. Даже мысли низринулись в неведомую бездну. Говорю же — будто умерли. Словно узнали о смерти самого близкого и дорогого человека. Или ребенку сказали, что это не его мать.
Или… треснула мечта.
Башни молчали.
Сначала растерянно.
Затем злостно.
Но внезапно ожили.
— Сссука! — то ли рык, то ли всхлип. — Тввварррь!
И ночь прорезал свист арбалетного болта. Он пронесся рядом, всколыхнув пряди волос. Кожу на мгновение обдало мертвым холодом стали. Смерть с великой досадой унеслась в ночь. Не смерть, как абсолютная истина, но их желание. Решительное суровое желание покарать обидчика. Первое и яростное желание слепо уничтожить разрушителя великой воздушной мечты. Похитителя белоснежных облаков, где можно тешиться и упиваться сладостью грез.
Я же стоял не шелохнувшись, и закрыв глаза.
— Гнида ничтожная!
— Погань языкатая!
— Знанием дешевым кормить нас вздумал?! Выползыш болотный!
— Тввварррь!
— Получи!
И еще несколько щелчков сухо прозвучали над башнями, и несколько болтов пронеслись близ меня, добавив новых дырок в плаще.
— Ах ты… да я ж тебя…
Следом заскрипела плохо смазанная «козья нога» — ворот для натягивания арбалетной тетивы. Новые болты легли в желоба, в свете яркой луны мелькнули вороненые дуги. И новый залп ударил в меня.
Но никто не попал.
Я наслаждался.
Мое желание жить выше их желания убить.
— Н-да! — коротко отсалютовал я. — Я же попросил — не ругайтесь. А стрелки из вас никудышные. Наверное, и алебардами орудуете так же. Только и можете на ноги их друг другу ронять. Про мечи так и вовсе молчу. Зато золото хорошо считаете. Ну да, а что еще должен уметь настоящий королевский страж? Но это хорошо. Я и не ожидал иного. Выходит, жизненный уклад в прежний. Это радует. Что еще вы хорошо на посту делаете? Ах да. Вы ж как гулящие девицы — по ночам спите за деньги.
— Пшел вон! — зашипели башни. — Еще слово, и мы тебя изрешетим! Клянусь!
— Как же так? Я столько блуждаю по миру, но ничего ценнее знаний не нашел…
— Пшел…
— И щедро готов делиться с людьми. Щедро и совершенно бескорыстно. А взамен? Взамен только ругань да жала стрел, причем неумелых…
Новый залп огласил ночь. Стрелы снова запели под самым ухом. Ветер заунывно провыл, рассерженно заглядывая в бойницу. Кровавые сполохи задрожали на блестящих шлемах. Задрожали и нервы стражников. Словно опытный лютнист дергал провисшие струны старой лютни. И не понимал, почему никто не ценит его мастерства. Лютня дребезжала, стонала и ныла, изрыгая чудовищную дрожь. В конце концов, лютнист не вытерпел, и с досадой размозжил лютню о каменный выступ. Привратники порывисто высунулись из алого рта. Им не терпелось узнать судьбу своего нового залпа.
Но его постигла та же судьба.
— Бросьте, — посоветовал я, вздернул подол плаща и глянул сквозь новые дырки. — Зачем болты казенные тратить? Их кто-то ковал, точил, оперял. Кто-то трудился в поте лица, а вы так бездарно их расшвыриваете? Нельзя. Нужно ценить чужой труд. Равно как и свой.
— Ты что, заговоренный? — ярость сменялось удивлением.
— Я? О, нет. Это вы заговоренные. Ведь я же вас заговорил.
— Ты… кто ты…?
Я поднял глубокий бездонный взгляд, наполненный тьмой и отрешением.
— Это не важно. Главное я здесь, перед вашими глазами. Я у вас на устах, у вас на слуху. Я в ваших мыслях. И не утаите вы от меня ничего, ибо вижу вас насквозь. И не укрыться вам за каменно толщью, что не защитит желания ваши. Даже доспехи не спасут вас от замысла моего. Любой же замысел есть желание. Жалко вас. Обычные вы… снова обычные… А от того и не буду убивать вас. Слабые вы. И желания ваши слабые — даже все вместе попасть не способны. Я не могу насытиться вами.
Башни негодующе вздрогнули. Нет, здешние края не славятся землетрясениями. Просто, дрожь их ненависти, злости, глубокой ярости и звериного упорства ударилась о вековечную закоснелую твердь их бессилия. Сторожевые башни мелко дрожали.
— Да мы тебя…
— Ах ты…
— Тоже мне…
— Да я его…
— Мать его…
— Так его…
— И так его…
— А ну заряжай! — под конец громыхнул глава привратников.
Я досадливо вздохнул. Ветер снова дотронулся до моего плаща, бережно потрепал, поиграл свежими прорехами. И снова понес мой печальный голос, исполненный истинной скорби.
— Эх! Жаль. Ладно, чего вы там хотели? Ах да — поспать. До утра далеко. Так спите же!
Я повелительно взмахнул руками.
И башни уснули.
Их недра огласил железный грохот — тела, укрытые доспехами валились на пол. Из рук со звоном выпали алебарды. С лязганьем выпадывали арбалеты. На истертый многими веками пол сыпались кованые болты. Над каменными зубцами задрожало неприметное марево. Словно белесый призрачный туман вытекал из узких вертикальных щелей-бойниц. Словно пар изо рта в морозный зимний день. Я снова увидел отголоски снов, которые поползли оттуда. А также услыхал богатырский храп двух десятков голосов.
— Спите, — тихо выдохнул я, будто боялся разбудить стражей. И сделал несколько пассов руками. — Спите и смотрите сны, где каждый из вас герой, царь или Бог. Или хотя бы меткий стрелок. Спите… Жизнь от вашего сна не обеднеет, равно как и от вашего присутствия. Спите… То первейшее человеческое желание. Спите… Ведь жизнь похожа на сон. Спите… Истинная жизнь не для тех, кто любит спать…
Они крепко спали. Они были счастливы. Потому как любой согласится со мной, что здоровый сон — первейшее желание. Вернее, умные люди называют его потребностью. Да только желают еще сильнее тех, кто не тяготит себя тяжелым раздумьем. Потому и не высыпаются никогда те, кто много думает.
Теперь привратники не вспомнят ничего. И никого. Лишь много времени спустя они недосчитаются стрел в поясных колчанах. И то, если их пересчитывают. Зато им всем здорово достанется. Конечно же, если они не проснуться до появления новой смены. Может они отделаются строгим выговором, может плетьми, может их сошлют на каторгу, а может и казнят. Я не ведал законов здешнего королевства. А потому, оставив сладко похрапывающих стражников, поспешил дальше.
Я спокойно прошел сквозь ворота. Как это делаю? Да очень просто. Но просто для меня — не для вас. А потому, пускай это останется моим маленьким секретом — вдруг кто-то вздумает повторять. О, нет, даже не думайте, что я превозношу до небес свои способности. Напротив. Ведь все дело в том, что мои секреты слишком просты и доступны каждому. Слишком доступны. Равно как и опасны…
