Мышь88 - Если ты меня любишь
Что такое было написано у него на лице, он не знал, но Поттер не стал задавать никаких лишних вопросов, жестом остановив словоизвержение Грейнджер, которая тут же принялась вспоминать все, что успела изучить за всю жизнь о правах и обязанностях абитуриентов. Слушать ее было выше его сил. Он позволил себя проводить до ограды, затем коротко рассказал о том, что с ним произошло, и попросил ничего не предпринимать и временно его не трогать.
Самым странным было то, что он даже не сделал попытки вернуться и требовать чего‑то или доказывать. Он просто перевернул страницу жизненного календаря с твердым намерением больше к ней не возвращаться. Это было настолько редким явлением в его жизни, что этот день для него завершился в кабаке в Косом переулке, где он кутил до утра и перезнакомился чуть ли не со всеми ночными бабочками этого района. Одной он всерьез предлагал выйти за него замуж и сбежать на край света. Вполне возможно, что именно этого ему в тот момент и хотелось. Проснувшись утром с гудящей шеей на деревянном столе в позе лотоса, он попытался отнестись к ситуации с юмором. Какое‑то время у него это даже получалось. Но возникшая в его жизни сразу вслед за этим невообразимая кутерьма надолго отбила у него охоту так глупо проматывать деньги.
В конце концов, ему удалось объяснить самому себе, что никакой катастрофы с ним в тот памятный день не случилось. Только почему‑то стало меньше тянуть на общение с Поттером, хотя тот ни капельки не был виноват в его провале. Собственно говоря, это не был провал, это был некий триумф Дрейко Малфоя над самим собой. И все же желание окончательно стать законопослушным гражданином с тех пор как‑то потускнело, как будто сам закон изменил свою сущность и, обернувшись лукавой куницей, с приторной улыбкой указал бывшему Пожирателю Смерти на дверь…
Если долго думать, пожалуй, можно стать похожим на Поттера. Дрейко придирчиво осмотрел свою волшебную палочку — не хватало еще каких‑нибудь неожиданностей — и сотворил парочку простых заклинаний для проверки четкости. Вроде бы все работало, как надо, так откуда ж такая тревога? Ничего, пройдет и это, всего лишь нужно довести начатое и сто раз обдуманное до конца. Он тщательно обшарил все углы на предмет мелких денег, последний раз окинул взглядом нищенскую квартирку, к которой он, как ни странно, отчасти успел привыкнуть, надел на плечи маленький рюкзак и, заперев дверь, отправился «на дело».
— Веселенькое дельце!
— Тише, Рон!
— Правильно, ты у нас командир. Только я с утра не пожрал как следует, а теперь еще и ночь холодная выдалась.
— Тебе бы только брюхо набить! Между прочим, не так все просто с этими артефактами.
— Ну, выкладывай свои соображения, хоть послушаю — уши поработают! — Рон и в самом деле уже начал стучать зубами.
— Попрыгай на месте, но не слишком высоко — преступников распугаешь, — посоветовал Гарри, прислонившись к дверному косяку. Им с Роном было приказано заниматься самой скучной частью операции — наблюдением. При этом Гарри был уверен, что приключение уж как‑нибудь на них напорется в такую звездную ночь. Рон, напротив, скептически утверждал, что на настоящее дело наверняка отправили других, дипломированных авроров, а стажеров просто водят за нос, заставляя мерзнуть и проверяя их таким образом на выносливость.
— Нет, дружок, сегодня нам ничего не светит, — еще раз повторил Рон. — В Министерство сегодня никто не полезет, да и пост наблюдения у нас неудачный.
— С этим не поспоришь, — кивнул Гарри. — Только ты, кажется, хотел выслушать мои соображения.
— Валяй, извини.
— Мне думается, что этой ночью в Министерство действительно никто не сунется, тут я согласен с тобой. Сам посуди, защита усилена на всех уровнях в несколько раз, введено чуть ли не чрезвычайное положение, палочки и личные амулеты проверяют и на входе, и на выходе. А ночью, кстати, устанавливают специальные приборы, как я понимаю, совместного производства местных магов и твоего отца. Так или иначе, я их видел, и они сильно смахивают на миниатюрные приборы ночного видения.
— А как именно их используют для охраны?
— Вот этого мне твой папа не сказал, да я и не ожидал. Правда, мне показалось странным, что они не в состоянии изобрести что‑нибудь сами, ну да ладно. Сразу вслед за этим мне пришла в голову мысль, что кражи вне Министерства куда более интересное занятие, потому что они непредсказуемы. Ты же сам видел карту. Я грешным делом попытался подсчитать, сколько именно объектов в Лондоне принадлежит нам. Вряд ли они там обозначены все, но все равно успело перевалить за сотню. И представь, что в любом из них могут под тем или иным видом храниться запрещенные артефакты. А уж если прибавить к этому частные дома…
— Так ты думаешь, что нас потому и поставили сюда, чтобы суметь хоть как‑то уследить за всеми сразу?
— Примерно так. Дом, за которым мы с тобой наблюдаем, не является частью здания Министерства, он вроде как примыкающий. Так что тут вполне может что‑нибудь этакое случиться, надо только быть начеку.
— Ушам своим не верю, Гарри. Неужели ты начинаешь входить во вкус?
Гарри помолчал несколько секунд, прежде чем ответить.
— Работа сыщика не по мне, я уже об этом говорил. Я, скорее, входил бы с удовольствием в группу преследования, задержания и обезвреживания, чем сидел бы и распутывал кражи, убийства и тому подобные вещи.
— Гермиона недавно сказала, что для этого как раз не нужны мозги, — хитро подмигнул Рон. — Мол, там работают просто сильные и ловкие ребята, типа ударная группа.
— Не согласен. Я просто боюсь погрязнуть в рутине и канцелярщине. Кстати, ловкость из ниоткуда тоже не берется, а умение грамотно выследить и обезвредить опасного преступника вообще оттачивается годами. Не скажу, чтобы мне еще требовались приключения в жизни, но без действия я точно зачахну.
— И я тоже. Ты не думай, что я согласен с Гермионой, иногда она все‑таки перебарщивает со своей тягой к постоянной тренировке интеллекта. Нам, в любом случае, лучше всего чувствуется вместе.
— Не все девушки в состоянии это понять, но Джинни вот куда спокойнее в этом плане, — улыбнулся Гарри. В его сознании уже возникла привлекательная картина их с Джинни грядущей встречи.
— Излишняя склонность к философствованию не пойдет ей на пользу, — угрюмо возразил Рон.
— Излишество ей не грозит.
— Как скажешь, мне порой кажется, что я совсем ее не знаю.
— Ты просто мало с ней общаешься. Ладно, по–моему, нам пора сосредоточиться, не всю же ночь трепаться.
— А я не против. Здесь невыносимо скучно.
— Рон, осталось потерпеть еще пару дней. Кстати, мы каждую ночь будем менять позицию наблюдения, так что не расстраивайся, сплошная скука всю операцию — это вряд ли.
