Александр Меньшов - Железом и кровью
Тут её пальцы замерли на руне Арга.
— Ну, я не эльф, конечно. Думал, что это просто узор.
— Почти. Это молитва к святому Аргу. Если бы он был твоим покровителем, то произнеся её, в критическую минуту ты мог бы ощутить его милость.
— И вы в это верите?
— Я - да. А кто не верит… сам видишь результат, — тут она показала на куртку.
— А как по мне: то тут дело случая. Жану просто не повезло, такое в бою бывает.
— Жану? Так звали предыдущего хозяина?.. Ты ни во что не веришь?
— Я - практик. Верю в то, что сам пощупал.
Анастасия усмехнулась.
— Пощупал?.. Держи, — и она протянула небольшой мешочек. — Это астральная пыль.
— Зачем она мне?
— Ступай к берегу. Там, недалеко от развалин есть древняя джунская стела. Рассыпь возле неё пыль, а потом скажи так: «Я следую своему выбору. И призываю мощь своего Покровителя».
— Что за…
— Не торопись с выводами. И поверь мне — ты кое-что «нащупаешь», — Анастасия снова усмехнулась и добавила беззлобно: — Практик.
— Да не буду я…
— Испугался?
— Нет. Глупости это всё! Бабушкины сказки.
— Значит испугался. Нежелание выглядеть глупым — это тоже страх… Да ты не бойся. К той стеле никто не ходит. Окромя крабов.
— Да ничего я не боюсь! — тут я уже завёлся. Сходил, блин, на охоту!
— А олени от тебя не уйдут. Тут ты не переживай, — Анастасия словно мысли мои читала.
— Хорошо. Куда идти?
— На юг. Вон туда.
— Слушайте, а вам от этого какой толк? Схожу я, или не схожу; позову — не позову… Что вам?
— Вернёшься — узнаем.
Сказал это она так, что у меня вдруг мурашки по телу пробежали. Идти тут же перехотелось, но я взял себя в руки, хотя чувствовал, что потом пожалею…
3
По темному небу неспешно катилась огромная луна. На берегу было тихо, и от того жутковато.
В астральном море лениво вращались циклопических размеров камни. Я взобрался на пригорок, подальше от назойливых крабов, снующих по берегу в поисках пищи, и уже полчаса как созерцал Астрал. Откуда-то из памяти возникли чьи-то слова, что те, кто жили в непосредственной близости от него, со временем менялись. А еще говорили, что и демоны — это суть проклятые Искры живших раннее в нашем мире, прозываемом Сарнаутом.
До стелы было недалеко, но подходить к ней я не спешил. Убедившись, что рядом кроме крабов никого, я спустился вниз и подошел к ней.
Это было сложенное из камней изображение то ли дракона, то ли ещё какого-то мифического существа, на голове у которого красовался огромных размеров кристалл голубоватого оттенка. Он пульсировал в такт астралу, и, может быть, был его порождением.
Наследие Джунов. Я обошел стелу вокруг и остановился у узоров, нанесенных «дракону» на животе. Скорее всего, это были какие-то надписи на языке давно сгинувшего народа.
Я вытянул мешочек друидки и развязал его: внутри лежал песок такого же голубоватого оттенка, как и кристалл на голове «дракона». Высыпав его на ладонь, я ощутил лёгкую пульсацию, и, подбросив астральную пыль вверх, негромко сказал:
— Я следую своему выбору. И призываю мощь своего Покровителя.
Ничего не произошло. Я простоял минуту, пока ветерок не развеял пыль поверху, но ни грома, ни молнии не увидел. Было по-прежнему тихо, лишь еле слышно шуршал песок под лапами крабов.
Уже в последнюю секунду, когда я хотел было выматериться, над головой зажглась маленькая золотая звездочка. Она росла и росла, пока не превратилась в ослепляющий свет солнца. Я зажмурил глаза и ощутил лёгкий толчок. Ветер взъерошил волосы на голове и чей-то очень тихий шепот сказал:
— Покровители сделали свой выбор…
Я открыл глаза: ночь, луна, крабы. Лишь на головках рукоятей сакса и фальшиона горели серебром руны Арга. Я тут же оглядел куртку: по узору от верха к низу пробежал ярко-белый огонёк, окончивший свой путь где-то за спиной. Руны ещё раз сверкнули и погасли.
— А-а-а-р-г-х-х-х…
Я обернулся: никого.
Магия. Наверняка… Это всё эльфийская магия. Говорят они…
Свои рассуждения я закончить не успел: из астрального моря на меня мчалось зеленоватое нечто. Оно так стремительно двигалось, что преодолевало разделявшую нас дистанцию за какие-то считанные мгновения.
Чисто инстинктивно я схватил лук и выдернул из колчана стрелу, и уже целясь, сообразил, что она без наконечника.
— Вот же б…
Конец стрелы как-то странно засветился и всё тот же шепот протяжно проговорил: «Плед-Сках-х-х!»
И я отпустил тетиву. Раздался характерный «дзынь», и стрела ушла в зеленоватую тушку. А потом… потом был большой «бум», от которого заложило уши. Стрела взорвалась ярким светом.
Демон, а это был точно он, закрутился на месте. Я выхватил вторую стрелу и вдруг представил её «огненным шаром». Оттянув руку прямо к уху, я интуитивно спустил тетиву, даже не пытаясь точно прицелиться. Стрела стремительно пошла вперед, возгораясь по пути и воткнулась точно в предполагаемую голову, если у этого демона она была.
И тут всё пропало: словно и не было никакого демона. Я потёр глаза и огляделся: в лунном свете по берегу по-прежнему бегали крабы.
Если это мне всё и привиделось, то…
Тут я оглядел свой колчан: изнутри на стенке там был выгравирован всё тот же знак Арга. Забавно, но все семь стрел были на месте.
Значит бой с демоном мне привиделся… Хотя…
Я вытянул стрелу, оглядел её и снова натянул тетиву.
— Плед-Сках! — чётко произнес мой рот, на непонятном языке. — Взрыв! (Я был абсолютно уверен, что это слово переводилось именно так).
Тут же выпустил стрелу и она помчалась вдоль берега. Шагов через двести она воткнулась в песок и «бабахнула», разбрасывая ползающих рядом крабов в стороны.
— Вот это…
Ай да Анастасия! А я баран! Ещё спорил. Вот удружила, так удружила!
Я бросился было бежать за стрелой, но понял, что после взрыва от неё ничего не осталось. А жаль, конечно…
И вот тут я впал в ступор: в колчане лежало… семь стрел!
Оглядевшись по сторонам, я снова взял лук и встал в стойку:
— Тин! Огонь! — конец стрелы едва затеплился, и когда я её отпустил, она превратилась в пылающий шар, ушедший в астрал.
И снова в колчане лежало семь стрел!
Еще два эксперимента: результат тот же.
Надо было возвращаться в лагерь и поблагодарить Анастасию. Я снова огляделся по сторонам: вроде бы свидетелей моим экспериментам не было.
— Вот и славно!
Я дошел до того места, где взорвалась первая стрела: яма была по колено.
— Ничего себе! — я залез в неё и огляделся.
