Екатерина Шашкова - Тропы Междумирья
Девушка развязала ремешок, стягивающий тяжёлую косу, и медные волосы с готовностью рассыпались по плечам. Убедившись, что они легли красиво, Ксанка гордо вздёрнула подбородок и ускорила шаг, устремившись вперёд походкой фотомодели, рекламирующей шампунь. Да так бодро, что я едва подавила желание остановить её и спросить в лоб — откуда деревенской знахарке знать такие секреты обольщения. Общее впечатление портило только то, что девушка была босиком. Ей бы сейчас туфли на шпильках…
Судя по раздавшемуся за спиной хмыканью, шедшие позади эльфы тоже оценили метаморфозу, произошедшую с моей сестрой. А она как раз поравнялась с парнем и на полном ходу 'случайно' задела его бедром.
Однако фокус, который имел бы успех на городской улице в час — пик, в лесу явно не удался. Вместо того, чтоб проводить девушку восторженным взглядом, белобрысый болезненно вздрогнул. Его рука явственно дёрнулась к левому боку, который задела Ксанка.
— С — с — с… смотреть надо, куда прёшься!
— Ой, извини, пожалуйста, — пробормотала моя сестра, которая на такую реакцию, понятное дело, не рассчитывала. — Я не нарочно.
— Слушай, тебя же вроде в руку ранили, — сообразила я. — Причём в правую.
— Ну да.
— А что же ты тогда…
— А это твои остроухие друзья проверяли, действительно ли я не понимаю их язык. И так старались, что я даже почти пожалел, что не понимаю.
— Так они тебя что, пытали что ли? — ужаснулась Ксанка.
— Типа того.
— Но это же больно! А я ничего не слышала.
— И что же ты хотела бы услышать? А ты чего ржёшь?
Последний вопрос относился ко мне. Пришлось быстро спрятать улыбку и заискивающим голосом уточнить:
— Иста, милая, а откуда ты этот язык знаешь?
— Этот… — девушка растерянно захлопала глазами. — Это вот на котором мы сейчас говорим, да? То есть мне не показалось? А то у меня ещё вчера на собрании было такое чувство, что я понимаю, о чём вы говорите. Ну, может, я его просто слышала где‑то…
— Ещё скажи, что от бабушки.
— Вроде нет… Ой, а откуда же я тогда его знаю?
— Тебе виднее.
— Так, колдуны! — раздался сзади голос лысого. — Хватит мне тут сговариваться. Все разговоры — только на предонском, а то мигом рты позатыкаю. А ты — марш вперёд, нечего тут кучковаться. Понятно?
Белобрысый кивнул, без перевода сообразив, что от него требуется.
— Ну что? Закадрила? — хмыкнула я, как только конвоир утихомирился, а наш товарищ по несчастью отошёл на несколько шагов.
— Я просто тебе показывала, что ещё и так можно. А то ничего вы, эльфы, в высоких чувствах не понимаете. Я вот просто не могу расслабиться, когда вокруг столько красивых свободных парней. И Хэйнар, и блондинчик этот. И даже командир ихний ничего так выглядит, хоть и старый уже. Как же на них можно внимание‑то не обращать? Или ты больше по девушкам?
Я едва сдержалась, чтоб не заскулить. И с этим человеком я пятнадцать лет прожила в одной комнате! И как только выдержала?
— Может, угомонишься уже?
— А что? Шагаем и шагаем куда‑то. Скучно! А так — хоть поболтать можно. И ещё… Я тут подумала: раз я этого парня каким‑то странным способом понимаю — может, это потому, что он мне судьбой предназначен? Как думаешь? Мы вместе хорошо смотримся?
— Привал! — прозвучал из головы колонны зычный голос Файриана.
— Наконец‑то, — обрадовалась Ксанка.
— Ага, наконец‑то, — Вообще‑то, в отличие от сестры, я имела в виду не завершение очередного этапа пути, а обрыв неприятного разговора. Но сообщать об этом девушке было совсем не обязательно.
Большая часть отряда тут же разбрелась по лесу, собирая хворост. Кано, присев на пенёк, изучал карту с такой тщательностью, будто видел её впервые в жизни. Хэйнару всучили котелок и отправили искать ручёй, который, судя по всё той же карте, находился где‑то неподалёку. Лысый увлечённо потрошил сумку с остатками продуктов и, кажется, не обращал на пленников совершенно никакого внимания.
То есть все занимались своими делами, но при этом я была абсолютно уверена — стоит мне хотя бы ненароком приблизиться к границе поляны, выбранной для стоянки, как меня спросят, куда это я намылилась. Да, для начала именно спросят. Вежливо.
Впрочем, это какой же нужно быть идиоткой, чтоб попытаться средь бела дня сбежать от десятка вояк, не имея при себе еды, карты и оружия?
За отсутствие оружия было особенно обидно. Мечи у нас с блондином отобрали сразу же, словно почувствовав, что без них мы точно никуда не денемся. Жалко, конечно! А то материализовала бы крылья, взмыла в воздух… может, даже успела бы пару метров пролететь. Этого времени остроухим как раз хватило бы, чтоб утыкать меня стрелами до состояния летучего ёжика. И это только в том случае, если бы крылья вообще соблаговолили появиться. Потому что я понятия не имела, как влияет использование антимагического зелья на взаимодействие с артефактами. Ксанка наверняка знала… когда ещё была Ксанкой. А сейчас?
Я обернулась на сестру. Она стояла, подперев спиной чахлую осинку, и исподволь смотрела на мага, валявшегося неподалёку. Я так и не успела заметить — улёгся парень на травку или повалился, но бледно — зелёный цвет его лица удивительно гармонировал с окружающей растительностью.
— Иста, слушай, а ты случайно не знаешь, вот мы сейчас в таком безмагическом состоянии артефактами пользоваться можем?
— Смотря какими, — немедленно ответила девушка. — Есть ведь зачарованные вещи, которые даже обычным людям подчиняются. Такими можем, конечно. А остальные… смотря, какой у них внутренний резерв, и через что связка идёт. Да и вообще, там очень много нюансов. Если бы ты объяснила, что конкретно тебя интересует…
— Ничего, это я так. Просто подумалось. Теоретически, — пошла я на попятный.
В глазах Ксанки мелькнуло плохо скрываемое разочарование. А она‑то, небось, уже понадеялась, что у меня есть какой‑нибудь зверский артефакт, который осталось только активировать — и будет нам счастье, а эльфам — облом великий.
Ну да, мечтать не вредно! И надеяться, что я однажды выложу всё, что у меня на уме — тоже не вредно. Только вот совершенно бесполезно. Потому что есть такие вещи, о которых лучше молчать.
Я невольно улыбнулась, вспомнив, как в первые же минуты знакомства с Хозяином выложила ему о себе всё, что только можно рассказать: про родной мир, про поймавших нас с сестрой фанатиков, про перемещение через сломанную пентаграмму, про бегство из рабства… Сейчас бы я, конечно, такую глупость не совершила. С другой стороны — может, именно из‑за моего рассказа он и взял меня под опеку? Сопоставил возраст, внешность, характер — и пришёл ко вполне однозначным (и правильным) выводам. Вот и думай после этого, что правильнее — держать всё в себе, или делиться с другими?
